Современный шведский детектив
Шрифт:
Полли постаралась, как могла, загладить свою вину. Дождалась, когда Еспер со своей громоздкой аппаратурой примчался на Карлавеген — он считался неплохим фотографом, — и вызвалась доставить пленку в фотолабораторию быстрее любого курьера.
Весь вечер и часть ночи, пока Еспер, запершись у себя в комнате, потел над статьей, Полли не ложилась и без конца подавала ему свежий кофе.
— Есперу обязательно сейчас же ехать в типографию? Ведь до Скуги двадцать миль, он уснет за рулем, — сказала она Мирьям в половине второго ночи.
Мирьям в ночной сорочке перебиралась из комнаты Эдуарда в собственную спальню.
— Верно, — зевнув, согласилась она. — Риск есть. Конечно, хотелось бы печатать журнал где-нибудь поближе к Стокгольму. Но типография «Скуга-постен» сотрудничает с нами на очень выгодных условиях, к тому же печатают они хорошо, а для меня это важнее всего. Там отличный технический руководитель. Один день задержки его не испугает, по его словам, он управится с чем угодно, если рукопись доставят не позже шести утра.
— А нельзя передать текст по телефону или по телетайпу?
— Еспер должен сам проследить, чтобы в верстке все было в порядке, когда старую статью заменят новой.
— Если в редакции обойдутся без меня, я с удовольствием отвезу его в Скугу, — осторожно, но настойчиво предложила Полли.
Как ни странно, Мирьям ухватилась за эту мысль.
— Спасибо, ты окажешь нам большую услугу. Да и тебе из уважения к памяти тети Альберты не мешает появиться в Скуге как можно раньше. Надень черный плащ и постарайся убедить моего дорогого братца, что в Скуге не принято оплакивать близких в желтых бархатных пиджаках. Всего хорошего. Яиду спать.
На переднем сиденье обшарпанного «вольво» рядом с Полли Томссон сидел Еспер. Большую часть пути он дремал. Над задним сиденьем болтался на крючке его темный костюм. Сам он был в пиджаке немыслимого желтого цвета. Полли успела переодеться в черные брюки и черный свитер.
Холодным ранним апрельским утром они миновали поросшие лесом горы и въехали в безлюдный городок. Оставив позади мост через реку, Полли свернула на Мальмгатан, затем они выехали на Блекслагарегатан. Бледное солнце серебрило заснеженную поверхность озера.
Еще поворот, и путь окончен.
Они остановились возле причудливой деревянной розовой виллы с крылечками, мезонинами и белыми резными балконами.
Полли нерешительно вылезла из машины и вошла в калитку. Никакой колючей проволоки из ее ночного кошмара, и парадная дверь не заколочена. Ничто не мешало ей вынуть из сумки ключ, вставить его в замочную скважину и открыть дверь.
— Тебе не кажется, — раздался у нее за спиной голос Еспера, — что Альберта в доме и вот-вот выйдет нам навстречу?
— Кажется, — тихо ответила Полли. — Я только об этом и думаю.
Но думали они, наверное, о разных вещах.
4. НЕ ОЧЕНЬ-ТО СЛАДКО ТЕБЕ ЖИЛОСЬ С ЖЕНОЙ
Присутствие Еспера мешало ностальгическим и сентиментальным воспоминаниям. В беспощадном утреннем свете он придирчиво оглядел виллу Альберты и сказал:
— Не понимаю, что за фантазия выкрасить хибару под цвет ветчины. Какое уродство! Веранда непомерно велика, столько балконов, с трех сторон по крыльцу — не многовато ли для одного жалкого двухэтажного домишки?
— А по-моему, дом очаровательный, — сказала Полли, отворяя входную дверь.
В холле Еспер глянул в зеркало на свой заросший подбородок.
— Бог ты мой, мне надо принять душ и побриться. Который час?
— Почти половина шестого. В твоем распоряжении меньше часа.
Уже взбегая по лестнице на второй этаж, он крикнул:
— Сообрази поскорей что-нибудь пожрать! Не то с голодухи я выкину из журнала не ту бабенку.
Оставив вещи в холле, Полли направилась в просторную кухню, выкрашенную под цвет сандалового дерева. Через пятнадцать минут она устало позвала Еспера:
— Могу предложить ветчину, помидоры и яйца. Салата яне нашла.
Он сел за накрытый стол, под занимавшую целую стену коллекцию начищенной до блеска старинной медной посуды.
— Спасибо, — ответил он. — Ты, Полли, девчонка что надо, с тобой не пропадешь.
Полли вовсе не ощущала себя «девчонкой что надо», однако дом перестал быть для нее только средоточием скорби. Случайно или намеренно, но Еспер добился этого.
Он с жадностью поглощал ее стряпню, и Полли недоумевала, почему она всегда так старается угодить ему.
Есперу было тридцать пять, почти вдвое больше, чем ей. Старое, помятое лицо, совсем как его желтый бархатный пиджак, светлые волосы, мокрые после душа.
— Может, все-таки переоденешься? — осторожно предложила Полли.
Он поглядел на нее в упор, глаза у него были совсем синие.
— Мне предстоит вкалывать. Нашу новую героиню придется, наверное, укорачивать или растягивать. В костюме и при галстуке я уж точно не напишу ни строчки. Ты не бойся, в машине меня никто не увидит. А тетя Альберта отнеслась бы к этому равнодушно. Она сказала бы, что настоящее горе выражается не трауром. — Еспер поднялся из-за стола. — Тело уже увезли. Ты сейчас плюнь на посуду и постарайся вздремнуть. Мало ли что нас сегодня ждет.
Полли забрала в передней свои вещи, поднялась на второй этаж и, как во сне, прошла в свою комнату, где прожила девятнадцать лет. Даже не взглянув в окно, откуда открывался вид на озеро, она задернула шторы, свернулась калачиком на кровати и в ту же минуту словно провалилась.
Впервые за долгое время она не видела снов и ее не мучили кошмары. За последние восемь месяцев она еще ни разу не спала так спокойно.
Проснулась Полли только в полдень и сразу почувствовала запах свежего кофе, доносившийся снизу. Она перегнулась через перила площадки и крикнула: