Совсем не сказки
Шрифт:
Знаменитый роман основан на мемуарах полицейского чиновника Жака Пеше, которые под названием “Полиция без масок” были изданы в 1838 году. Эта книга попалась на глаза Александру Дюма, который обратил внимание на рассказ “Алмаз и мщение”, действие которого происходило во времена правления Наполеона Бонапарта и пересказал его, значительно идеализировав и романтизировав героев. Главный герой рассказа, безвестный сапожник Пико преобразился в моряка Эдмона Дантеса, а затем - в могущественного графа Монте-Кристо (от названия скалы на острове Эльба, запомнившейся писателю во время его путешествия по местам заточения Наполеона). Оставшийся безымянным прелат из Милана стал знаменитым аббатом Фариа, который считался одним из самых образованных людей своего времени, владел несколькими языками и обладал гипнотическими способностями. И даже не слишком удачливый и богатый враг Пико - неприметный буржуа Лупиан, превратился в дворянина и офицера Фернана.
Завязка данной истории относится не к 1814, а к 1807 году: в один далеко не прекрасный день не подозревающий об ожидающей его громкой посмертной славе бедный сапожник Франсуа Пико из Нима зашел к своему земляку Матье Лупиану и сообщил, что женится на богатой девице Маргарите Вигору. Это известие отнюдь не обрадовало Лупиана: терзаемый завистью, он предложил двум своим друзьям написать донос в полицию о том, что под именем Пико скрывается дворянин из Лангедока и агент английской разведки в задачу которого входит обеспечение связи между роялистами центра и южных и восточных департаментов Франции. Этим делом заинтересовался сам начальник полиции Лагори, по приказу которого Пико был арестован и провел в тюрьме 7 лет. Соседом Пико по заключению оказался некий прелат из Милана, который перед смертью завещал ему свое наследственное имение, капиталы в иностранных банках и сообщил о тайнике с золотом и драгоценными камнями.
Что же касается аббата Фариа, то он родился в 1756 г. в португальской колонии Гоа, располагавшейся на западном побережье Индии. В настоящее время Гоа является известным курортом и побывавшие там наши соотечественники, конечно же, видели знаменитый памятник нашему герою. Его отец - Каэтано де Фариа, происходил из рода индийских брахманов, принявших христианство. Знатное происхождение помогло ему жениться на девушке-португалке, приехавшей в колониальные земли с отцом-чиновником. Родившийся у них сын получил имя Хосе Кустодио де Фариа. Через 15 лет семья нашего героя перебралась в Европу. Вместе с отцом юноша отправился в Рим, где они оба поступили в университет, по окончании которого Каэтано де Фариа получил степень доктора медицины, а Хосе Кустодио, избрав богословский факультет, в 1780 г. стал доктором теологии. Вернувшись в Лиссабон, они сделали неплохую карьеру: отец стал исповедником королевской четы, а сын получил пост священника в королевской церкви. Однако уже в 1788 г. они были вынуждены покинуть Португалию и переехать во Францию. Историки полагают, что причиной их бегства стало участие в заговоре, целью которого было отделение Гоа от метрополии. Однако и во Франции философские воззрения младшего Фариа показались местным властям слишком подозрительными, он был осужден и помещен в Бастилию, где провел несколько месяцев. Режим его заключения, видимо, не был слишком суровым, так как один из тюремных надзирателей, оказавшийся большим любителем игры в шашки, был очень рад встрече с истинным ценителем этой игры и основную часть своего времени опальный аббат посвящал сражениям на 64-клеточной доске. Чтобы придать партиям большую остроту Фариа модернизировал старинную игру и… изобрёл стоклеточные шашки! Уже одного этого было бы достаточно, чтобы войти в историю, но судьба уготовила бывшему аббату еще немало сюрпризов. 14 июля 1789 года восставшие парижане штурмом взяли Бастилию, узники которой получили свободу. Де Фариа стал активным участником Великой Французской революции и даже получил под свое командование один из отрядов Национальной Гвардии. Однако в 1793 г. бывший аббат снова показался слишком подозрительным - теперь уже возглавившим Конвент якобинцам. Чтобы избежать ареста, Фабиа вынужден был бежать из Парижа на юг страны. Обосновавшись в Марселе, он на некоторое время отошел от политической деятельности и занялся преподаванием медицины. В это время он увлекся учением Месмера о “животном магнетизме” и практиковался в гипнозе. После падения якобинцев в 1794 г., когда “негодяи спасли Францию от фанатиков”, к власти в стране пришло новое правительство, названное Директорией. В результате Франция оказалась в руках немногочисленных нуворишей, разница в уровне жизни между богатыми и бедными достигла невиданных размеров, нравственность резко упала и в общественной жизни тон стали задавать бесстыжие “светские львицы” вроде Терезы Тальен. На внешних фронтах установилось хрупкое равновесие: полностью разгромить соседей Франция пока еще не могла, но вражеские армии перестали казаться опасными для существования Республики. Главная опасность для Франции теперь заключалась во внутренней нестабильности. Как известно, данная ситуация разрешилась в результате переворота 18 брюмера 1799 г., который привел к власти Наполеона Бонапарта. Однако в стране имелись сторонники и другой линии развития, которые стремились к организации нового выступления народных низов и уничтожению власти ненавистных богатеев. Лидеры этого движения вдохновлялись трудами первых утопических коммунистов - Габриэля Мабли, Морелли, Жана Мелье. Новую революционную организацию, получившую название “Заговор во имя равенства” возглавил тридцатипятилетний Франсуа Ноэль Бабёф (1760-1794), который, в память о знаменитых народных трибунах Древнего Рима братьях Гракх, сменил свое имя на Гракх Бабёф. Филиалы “Заговора…” были созданы во многих городах Франции. Один из них и возглавил работавший в гимназии города Ним Хосе Кустодио де Фариа. В результате доноса провокатора заговор был раскрыт, Гракх Бабёф был казнён (27 мая 1797 г.), его соратники были брошены в тюрьмы, либо сосланы на каторжные работы в южные колонии. Именно тогда наш герой и попал в одиночную камеру знаменитого замка Иф, в которой ему пришлось провести 17 лет. Выйдя на свободу, Фариа поселился в Париже, где открыл пользовавшиеся большой популярностью “магнетические классы”. В доме № 49 на улице Клиши он проводил сеансы гипноза не только с взрослыми и детьми, но даже с домашними животными. Именно тогда Фариа разработал два приёма внушения, которые до сих пор носят его имя и описаны во всех учебниках по психотерапии. Используя первый из них, доктор, перед тем как дать команду заснуть, должен долго, не мигая, смотреть в глаза пациента. В другом случае, врач быстро подходит к пациенту и повелительным тоном приказывает: “Спите!”. Известность сыграла с Фариа дурную шутку: коллеги-медики дружно обвинили его в шарлатанстве, а представители официальной Церкви - в ереси и связях с Дьяволом. В результате он вынужден был оставить медицинскую практику и вплоть до смерти, последовавшей в 1819 г., выполнял обязанности скромного сельского священника в одной из деревушек близ Парижа. Однако именно в это время он написал свою знаменитую книгу “О причине ясного сна, или исследование природы человека, написанное аббатом Фариа, брамином, доктором теологии”. А в 1844 г. мятежный аббат получил вторую жизнь, став персонажем знаменитого романа Дюма, благодаря которому его имя известно практически всем жителям нашей планеты.
Валерий Рыжов.
Салемские ведьмы.
Путевой журнал. № 8. М., 2010 г.стр.52-57.
“Охота на ведьм” и инспирированные Церковью ведьмовские процессы, потрясшие Европу и ее колонии в XV-XVIII веках, являются одной из самых позорных страниц в истории Западноевропейской цивилизации. Более ста тысяч невинных людей были казнены по совершенно абсурдным, не подкрепленным никакими фактами обвинениям, миллионы их родственников и близких знакомых были разорены и обречены на нищенское существование. Трудно поверить, но в XVI веке, на пике преследований, в некоторых деревнях и городах Германии и Австрии почти не осталось женщин. Так, в 1585 г. в двух германских деревнях после визита инквизиторов в живых осталось лишь по одной женщине. А в городе Трир за период с 1587 по 1593 г.г. сжигалось по одной ведьме в неделю. Последние жертвы “охотников на ведьм” были сожжены в Сегедине (Венгрия) в 1739 г. А началось все в 1484 г., когда папа римский признал реальность колдовства,
Сразу следует сказать, что “охота на ведьм” и ведьмовские процессы, в общем-то, были нехарактерны для не признающих власть папы римского и отрицающих все обряды и предписания Католической Церкви протестантов. Тем не менее, периодически вспышки безумия случались и в их среде, хотя, конечно, и не в таких масштабах, как в католических странах. В XVII столетии, в то время как в маленьких Австрии, Баварии или Саксонии сожженных “ведьм” считали тысячами, в американском штате Массачусетс по обвинению в колдовстве было казнено 28 человек. В 1688 г., например, в Бостоне по обвинению в колдовстве была арестована, осуждена и повешена прачка Гуди Гловер. Ее казнь никак не повлияла на состояние “околдованных” ею детей, что не помешало Коттону Матеру, опираясь на данный процесс, опубликовать книгу о колдовстве и околдовании. Но самый страшный и позорный в США ведьмовской процесс произошел в 1692-1693 г.г. в небольшом городке Салем. В ходе этого процесса было арестовано около 200 человек. Из них 19 были повешены, 1 задавлен камнями, четверо умерли в тюрьме, семеро были осуждены, но получили отсрочку приговора, одна женщина, которую длительное время без суда держали в тюрьме, в итоге была продана за долги в рабство, одна девочка сошла с ума. Как приспешники ведьм были убиты и две собаки. Сегодня страшное название Салем невозможно найти ни на одной карте мира. Потомки охотников на ведьм ныне предпочитают жить в городе, переименованном ими в Дэнверс.
Исследователи до сих пор теряются в догадках, почему жившие в Салеме пуритане пошли на поводу у страстей, и, поверив нелепым рассказам детей, стали безжалостно преследовать и предавать казни своих соседей, невзирая на их возраст, семейное и социальное положение. Наиболее достоверными и перспективными версиями были и остаются истерия и сговор детей. В 1976 году журнал Science провел собственное расследование, в ходе которого, наравне с этими, были проанализированы и другие версии страшных событий тех лет. Согласно одной из них, галлюцинации у детей могли быть вызваны отравлением ржаным хлебом, поражённым грибком спорыньи. Согласно другой версии, дети заболели особой формой энцефалита - “энцефалит летаргический”, симптомы которого сходны с описываемыми в салемском случае. Сторонники третьей версии считают, что девочки страдали болезнью Хантингтона. Однако все эти версии рушатся под влиянием одного единственного факта: дети “болели”, пока взрослые им безоговорочно верили, и мгновенно “выздоровели”, как только власти начали серьезное расследование их деятельности.
Однако не будем забегать вперед и вернемся в Салем 1692 г. Зимой этого года на кухне в доме приходского священника собирались девочки, которые, подобно многим своим ровесникам, жадно слушали рассказы чернокожей рабыни Титубы, вывезенной с Барбадоса, о культе вуду, о ведьмах и черной магии. Довольно скоро девочкам захотелось применить новые знания на практике. Поместив яйцо в стакан с водой, они соорудили примитивный магический шар, с помощью которого стали пытаться предсказывать будущее. Во время такого сеанса одной из них привиделся гроб, что должно было означать скорую смерть. Возможно, что именно тягостное впечатление, произведенное данным видением, стало катализатором дальнейших страшных событий. Свидетели утверждают, что в один из январских дней 1692 года поведение 9-летней Элизабет Парис и 11-летней Эбигайль Вильямс (дочери и племянницы пастора Самуэля Париса) резко изменилось. Апатия у них сменялась необъяснимым раздражением, периодически они падали на землю и бились в судорогах. Вскоре похожие симптомы появились также и у 12-летней Анны Путнам, затем к ним присоединились и другие девочки. Местные врачи оказались бессильны, и тогда, по просьбе соседки, Титуба испекла “ведьмин пирог” из ржаной муки и мочи, который, согласно поверью, должен был воспрепятствовать колдовству, и скормила его собаке. По другой версии, она облила кусок мяса мочой девочек, сожгла его и, опять же, остатки отдала собаке. Результат данного действия оказался весьма неожиданным: Элизабет начала синеть и хрипеть: “Титуба”. Другие девочки во время припадков называли имена местной нищенки Сары Гуд и фермерши Сапы Осборн. После того, как всех этих женщин арестовали, 4-летняя Дороти Гуд чтобы быть ближе к матери, также призналась в том, что является ведьмой, и была помещена в тюрьму. Она провела там 8 месяцев, позже ей довелось провожать свою мать на виселицу. На призыв покаяться перед казнью, Сара Гуд ответила распорядителю: “Я не больше ведьма, чем ты клоун, и если ты лишишь меня жизни, Бог заставит тебя пить собственную кровь”. Эти слова оказались пророческими: ее палач умер о 1717 г. от внутреннего кровоизлияния, буквально захлебнувшись собственной кровью.
Дело на этом не остановилось, имена новых ведьм и колдунов сыпались как из дырявого ведра. Часть из них назвали вошедшие во вкус малолетние кликуши, часть была под пытками вырвана у арестованных женщин. Эти признания укрепили авторитет клеветниц, которые, купаясь в лучах неожиданной славы, называли все новые и новые имена. Арестованных ждала страшная участь: признания у них вырывались под пытками, за так называемые “знаки ведьмы” судьи готовы были принять всё, что угодное что угодно - от большого размера соска до любой физической аномалии, вроде бородавки или родинки. В случае отсутствия таковых, в вину жертвам ставилось физическое совершенство. Избежать унизительного осмотра было невозможно. Муж Элизабет Проктор, который попытался воспрепятствовать осмотру жены, стал первым мужчиной, которому было официально предъявлено обвинение в колдовстве. Обвинение в ведовстве ожидало также и тех, кто сомневался в правомочности методов ведения судебных дел. Такая участь постигла Джона Уилларда, который ранее сам участвовал в арестах, и даже местного судью Солтонстолла. В тюрьму попал и бывший салемский священник, преподобный Баррафс, которого представили как руководителя местной общины ведьм. Другой обвиненный в колдовстве местный священник - пастор Бэрроуз, пытаясь спастись, уже стоя у виселицы без запинки прочитал молитву “Отче наш”, чего, согласно традиционным представлениям, никогда не смог бы сделать человек, продавший душу дьяволу. Это ему не помогло, но оклеветавшая деда Маргарет Джакобс в порыве запоздалого раскаяния после казни отреклась от своих показаний. Настоящий подвиг совершил 82-хлетний Жиль Кори, который, чтобы сохранить свою ферму для семьи, не признался в приписанных ему преступлениях даже после 5 месяцев тюремного заключения и пыток. 19 сентября 1692 года к нему была применена процедура peine forte ex dure (на грудную клетку лежащего человека, прикрытую доской накладывались тяжелые камни, чтобы буквально выдавить из него признание своей вины). Он умер, ничего не признав, после двух дней непрерывных мучений. Характерно, что такую смерть малолетние обвинительницы сочли вполне справедливой: они объявили, что Кори согласился подписать книгу дьявола в обмен на обещание, что он никогда не попадет на виселицу. Таким образом, утверждали они, дьявол свое слово сдержал. Во время тех событий пострадала и семья знаменитого американского фантаста Рэя Бредбери: в его роду издавна бытовала легенда о прабабке-колдунье, которую сожгли во время охоты на ведьм в Салеме. Обращение к документам подтвердило, что в списках погибших, действительно, числится некая Мери Бредбери.
Скоро салемских девочек стали приглашать в окрестные деревни. Там они методично обходили все улицы, если у ворот какого-нибудь дома у них начинались припадки, жившая там семья была обречена на немедленное тюремное заключение. Помимо Салема, судебные процессы над ведьмами в это же время велись также в Андовере. А в Бостоне за ведовство был осужден даже один из самых уважаемых граждан города, участник войн с индейцами и морской капитан Джон Олден, ставший героем поэмы Лонгфелло “Сватовство Майлза Стэйндиша. Он бежал из тюрьмы после 5 недель заключения.
Трудно сказать, сколько бы еще продолжалось это позорное судилище, и к каким жертвам оно привело, если бы зарвавшиеся девицы не обвинили в колдовстве жену губернатора штата Массачусетс Фипс. Старый состав суда немедленно был распущен, а для рассмотрения дел оставшихся обвиняемых был учреждён Верховный суд штата Массачусетс, действующий, кстати, и по настоящее время. Новые судьи выносили лишь оправдательные приговоры. Подвергнутые допросам, Элизабет, Эбигайль и их подружки скоро признались, что оговаривали людей “для потехи”(!). В 1697 году старый состав суда официально признал свою ошибку, а в 1702 году все его решения были признаны незаконными. Пытаясь оправдаться перед своими жертвами и их родственниками, в 1706 году обвинительница Анна Путнам заявила, что сама была обманута дьяволом, который вынудил ее давать показания против невинных людей. В 1992 году в городе Дэнверс (бывший Салем) был установлен памятник жертвам охоты на ведьм. Точное место захоронения казненных неизвестно, поэтому мемориал “салемским ведьмам” очень напоминает надгробные плиты. В 2001 году губернатор штата Массачусетс Джейн Свифт вновь подтвердила невиновность обвиняемых. Но, как это ни странно, на официальном пересмотре дела, который состоялся в 1957 году, были реабилитированы не все жертвы этого процесса: 5 казненных женщин до сих пор юридически считаются ведьмами. Их потомки требуют, повторного пересмотра данного дела и полной реабилитации своих предков.