Совсем не сказки
Шрифт:
Так можем ли мы считать существование папессы Иоанны доказанным? Если и существуют документы, содержащие прямые доказательства, то они до сих пор хранятся в закрытых архивах Ватикана. Возможно, когда-нибудь хранилища богатейшей библиотеки римских пап будут открыты для независимых исследователей. Пока же загадочная папесса продолжает оставаться предметом дискуссий и споров, и выводы о ее реальности каждый волен делать самостоятельно.
Валерий Рыжов.
Крысолов из Гамельна.
Путевой журнал. № 3. М., 2011 г.
В это трудно поверить, но знакомая всем с детства история о крысолове, который избавил город от крыс и, в наказание за отказ от уплаты, увел за собой всех детей, похоже, имеет под собой реальную основу. На старой городской ратуше немецкого города Гамельн Любой турист может увидеть надпись, которая гласит буквально следующее: “В году 1284-м, в День Иоанна и Павла 26 июня был Свистун в пёстрых одеждах, кем 130 детей, в Гамельне рождённых, уведены и в горе потеряны”. В Новое время скептически настроенные ученые поспешили объявить происшедшее очередной “городской легендой”, но в конце ХХ века некоторые исследователи попытались дать этому случаю рациональное объяснение. Давайте и мы попробуем разобраться в этой запутанной ситуации.
Прежде всего, следует сказать, что город Гамельн, хоть и напоминает
Итак, можно считать доказанным, что мистическая составляющая появилась в данной истории гораздо позже, наслоившись на какой-то вполне реальный исторический факт. В достоверности же самого происшествия сомневаться нет оснований: трагедия, разыгравшаяся когда-то в Гамельне, так потрясла горожан, что на протяжении многих веков они вели отсчёт времени с указанной даты (“от ухода детей наших”). Флейтист, за которым следует дети, был изображен на витраже построенной около 1300 г. церкви Маркеткирхе (“рыночная церковь”), ныне известному лишь по многочисленным описаниям и зарисовкам. Одна из улиц Гамельна носит название Бунгелозенштрассе (“улица молчания”): считается, что именно по ней загадочный Флейтист увел детей из города, до сих пор на ней запрещено исполнять любую музыку и танцевать.
Так что же на самом делу произошло летом далекого 1284 года в славном немецком городе Гамельне? Многие историки считают, что пропавшие подростки присоединились к Крестовому походу детей (1212 г.). Известно, что тысячи их сверстников в Германии и Франции поверили речам малолетних пророков немца Николаса и француза Этьена о том, Бог не дает Иерусалим погрязшим в грехах взрослым и потому лишь невинные дети способны освободить Гроб Господень. К детям и подросткам присоединились также и взрослые, всего, как считают, со всех концов Европы к Генуе отправились около 25 000 человек. Таинственный Флейтист мог быть проповедником, которому своими речами удалось увлечь за собой часть гамельнской молодежи. Практически никто из участников этой авантюры не вернулся домой: часть из них погибла по дороге, другие попали в рабство и были проданы на невольничьих рынках Туниса. В этой связи очень интересна австрийская версия легенды, согласно которой в 1464 г. дудочник Ганс Мышиная Нора заманил детей австрийского города Корнойбург на корабль, который увез их на невольничьи рынки Константинополя. Правда, если верить находящимся в распоряжении историков четким и однозначным датировкам событий в Гамельне, произошли они значительно позже 1212 года. Сторонники другой версии также считают Флейтиста неким агитатором и вербовщиком, но утверждают, что подростков он увлек не в Иерусалим, а на восток - в Польшу, Моравию или Прибалтику, которые как раз в это время активно колонизировались с участием крестоносцев Тевтонского ордена. Вербовщики традиционно одевались в броские, яркие и пестрые одежды, сопровождали свои выступления игрой на различных музыкальных инструментах, чаще всего - на барабанах и флейтах. На упоминавшемся нами витраже в Маркеткирхе на полянке между Флейтистом и детьми изображены три оленя - это герб местных аристократов фон Шпигельбергов, которые активно участвовали в колонизации восточных земель. Сторонники этой версии указывают и на то обстоятельство, что в современной Польше довольно распространены фамилии Гамелин, Гамель и Гамелинков. Некоторые исследователи, обратив внимание на фразу о поглотившей детей горе, предполагают, что причиной гибели участвовавших в каком-то праздничном шествии детей стал горный оползень. Подходящее место нашлось в 15 км от города. Согласно еще одной версии, легенда возникла после битвы при Зедемюнде, в которой гамельнцы потерпели поражение от войск епископа Минденского в результате чего многие “дети Гамельна” (то есть уроженцы города) попали в плен. Правда эта битва произошла в 1259 г., поэтому и здесь имеется нестыковка в датах. Авторы еще одной версии считают, что Гамельнская хроника в аллегорической форме рассказывает об эпидемии чумы. Традиционным сюжетом многих картин и рисунков тех лет является так называемая “пляска смерти”: облаченный в пестрые одежды скелет либо музыкант с флейтой, аккомпанирующий самому себе и тем, кто пускается в пляс вместе с ним. Интересно, что, согласно верованиям древних германцев, души умерших принимают облик мышей и крыс. В этом случае призывающий грызунов Флейтист выступает в роли не только Чумы, но и древнего языческого бога Смерти. Другие историки вспоминают о таинственной заразной болезни, которая известна под названием “пляска святого Витта”: больные часами скакали, прыгали и дергались в каком-то странном подобии танца пока не падали на землю в полном изнеможении. Природа данного заболевания не ясна: некоторые специалисты считают его психической болезнью, другие предполагают, что оно вызывалось каким-то вирусом. В городе Эрфурт описан случай, когда несколько сотен детей в безумном танце дошли до соседнего города, на улицах которого и упали. Многие из них умерли, у других на всю жизнь остались последствия в виде неустойчивой походки и дрожи в конечностях.
Какая из этих версий
Валерий Рыжов.
Жиль де Рэ, Герцог Синяя Борода.
Ларец Клио. № 6. М., 2009 г.стр.6-11.
Человек, о котором пойдет речь в нашей статье, известен практически всем, без исключения, с детских лет. Случай в истории отнюдь не ординарный, ведь, если верить многочисленным опросам и достаточно серьезным социологическим исследованиям, наши современники очень плохо знают даже героев совсем недавно завершившегося и чрезвычайно богатого на события ХХ века. Если же речь заходит о далеком XV столетии, и школьники, и их родители обычно вспоминают всего несколько имен. В лучшем случае называются имена Жанны д`Арк, Яна Гуса, Яна Жижки, Колумба, Васко да Гамы, Тамерлана и Ивана III. И практически никто даже и не подозревает о том, что прекрасно знакомый им по хрестоматийной сказке Шарля Перро герцог Синяя Борода является реальным историческим персонажем, принимавшим деятельное участие в Столетней войне и в судьбе Орлеанской Девы. Это не шутка и даже не историческая сенсация: в бретонских балладах XV-XVI в.в. имена Синей Бороды и героя нашей статьи так чередуются, что становится совершенно очевидным, что речь идет об одном и том же человеке. Звали его Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Рэ, граф де Бриенн. Он был одним из самых богатых и знатных дворян своей страны, пэром Франции и, конечно же, не красил бороду в синий цвет. Более того, у него вообще не было бороды: “синебородыми” в то время называли мужчин, выбритых “до синевы”. Наш герой родился в 1404 году, в замке Машекуль, на границе французских провинций Бретань и Анжу. В 11 лет он осиротел, оставшись на попечении деда, в 16 лет - женился на своей кузине, которая была родственницей дофина (наследника французского престола) Карла.
Будущий король Карл VII в это время не имел ни настоящей власти, ни денег, ни авторитета и находился в самом отчаянном положении. Война с Англией (которая позже была названа Столетней) была крайне неудачна для Франции. Наследник престола, в законности прав которого сомневался даже он сам, с трудом удерживал в повиновении лишь города, расположенные в долине Луары. Небольшой двор Карла в Шиноне проводил время в буйных оргиях, средства на которые получались от ростовщиков под баснословные проценты, но, случалось, добывались путем банального грабежа проезжавших мимо караванов купцов. Богатый молодой повеса Жиль де Рэ, который охотно оплачивал придворные балы и турниры, и постоянно одалживал деньги не только придворным, но и самому дофину, был встречен с радостью. С 1427 года он принимал участие в военных действиях против англичан, особых успехов не добился и лавров не снискал, но приобрел боевой опыт. Военная ситуация, между тем, была на грани катастрофы. Англичане, которые овладели уже и Парижем, неуклонно продвигались к Шинону. Незадачливый дофин всерьез подумывал о том, чтобы, оставить свою страну на произвол судьбы и укрыться в южных провинциях, но именно в этот момент ко двору Карла прибыла Жанна д’Арк.
Орлеанская Дева произвела на Жиля де Ре поистине потрясающее впечатление: на его глазах произошло настоящее чудо - пришедшая неведомо откуда пастушка вдруг привела в чувство трусливого дофина, навела порядок в полуразложившейся армии, победила англичан у стен Орлеана и заставила Карла короноваться в Реймсе. А вслед за Орлеаном был деблокирован и город Компьен. Судьба Жиля была решена: один из самых знатных баронов Франции безропотно подчинился безродной деревенской девушке, став ее телохранителем и военным руководителем собранного ею ополчения. Несмотря на достаточно сомнительную репутацию, к тому времени прочно закрепившуюся за Жилем, Жанна д`Арк полностью доверяла ему. И он полностью оправдал ее доверие, войдя в историю, как чуть ли не единственный француз, не предавший спасительницу своей страны. Рядом с Жанной д`Арк, избалованный и распущенный Жиль де Рэ неожиданно стал героем: он следовал за ней по пятам, сражался рядом в битвах - во всех, кроме последней. Заслуги его были настолько очевидны, что в 25-летнем возрасте он не только получил звание маршала Франции, но и исключительное право носить королевский знак Лилии. Однако в окружении слабого и безвольного Карла VII такие люди, как Жиль де Рэ были не правилом, а исключением. Высокомерные аристократы не могли простить безродной провинциалке Жанне ни военных успехов, ни влияния на короля. Первый тревожный сигнал прозвучал уже менее чем через два месяца после коронации Карла: 8 сентября 1429 года во время неудачного штурма Парижа Жанна д`Арк была ранена в ногу стрелой из арбалета и до наступления темноты оставалась без помощи, хотя рядом находились войска герцога Алансонского Ла Тремуайя. 23 мая 1430 года перед отступающим отрядом Жанны д`Арк были закрыты крепостные ворота, почти все ее воины были перебиты на глазах злорадствовавших французских баронов, сама Жанна попала в плен к бургундцам, которые в то время были союзниками англичан. Историки до сих пор спорят: посмел бы комендант замка закрыть ворота, если бы рядом с Жанной находился безмерно преданный ей маршал и пэр Франции Жиль де Рэ?
Но Жанну д`Арк еще можно было спасти. Согласно обычаям того времени, в случае предложения справедливого выкупа, воюющие стороны не имели право удерживать у себя попавшего в плен неприятельского воина. Существовала даже своеобразная шкала, по которой производилась оценка военнопленных, согласно которой никто не мог требовать за рядового рыцаря выкуп, как за знатного барона, а за барона - как за герцога. Но Карл VII не проявил ни малейшего интереса к судьбе Жанны д`Арк и даже не попытался вступить в переговоры с бургундцами. А вот англичане предложили за Жанну цену, равную выкупу принца крови. Право судить Жанну д`Арк они предоставили самим французам и те весьма успешно справились с поставленной перед ними задачей. Высшие иерархи французской католической церкви и самые авторитетные профессора Сорбонны быстро “установили”, что голоса, которые призывали Жанну д`Арк к защите отечества принадлежали не архангелу Михаилу и святым Екатерине и Маргарите, а демонам Велиалу, Бегемоту и Сатане, и дружно признали ее ведьмой. Жанна была приговорена к сожжению на костре. Помочь Орлеанской Деве попытались всего два человека: маршал Франции Жиль де Рэ, который во главе собранного им на свой страх и риск отряда наемников попытался прорваться к Руану, и рядовой английский лучник, который бросился в огонь, чтобы передать покинутой всеми 19-летней девушке самодельное деревянное распятие.