Сойти с ума
Шрифт:
Лаварэнц и Волфуорт держались на значительном расстоянии, не торопились. Хотя дорога и была хорошо укатана от колес многочисленных экипажей, всегда оставался риск вылететь на заснеженную обочину и увязнуть в снегу надолго.
– Чарон, а я ведь знаю, куда они путь держат, – узнал Эрнис места, мимо которых они проезжали. – Эта дорога ведет в пригород, где Аделина выросла. Я однажды был там. Так себе райончик.
– Любопытно, – потер герцог замерзший нос. – Столько времени пытаться найти вход в Скаженный лес, а лаз все это время находился прямо под боком.
– Хочешь спрятать, прячь на видном месте, – ухмыльнулся Лаварэнц. – Только не факт, что они к лазу едут.
– Сейчас и узнаем, – приметил герцог, как лошадь с телегой останавливается у забора одноэтажного домишки, сливавшегося цветом с белоснежным пейзажем вокруг.
Один из парней свистнул, и на крыльцо вышел мужчина средних лет в одной рубахе. Горб на спине клонил тело вниз, отчего дядька казался совсем низкорослым. Горбун поежился, но возвращаться в дом за тулупом не стал. Добежал до калитки и раскрыл ворота, пропуская гостей вместе с телегой во двор.
– Берем? – вновь предложил Лаварэнц.
– Понаблюдаем еще немного, – решил герцог.
Парни принялись разгружать телегу и заносить мешки в дом, хозяин которого запер ворота и поспешил укрыться в стенах своего жилища.
– Они совсем не конспирируются. Ты заметил? – спросил Эрнис.
– Заметил, – не сводил глаз Чарон со слаженной работы троицы.
– И что думаешь по этому поводу?
– Думаю, ребятки настолько давно промышляют, что забыли об осторожности.
– Или они не совершают ничего противозаконного, – добавил Лаварэнц.
Тем временем разгрузка была окончена. Парни вошли в дом, а горбун, на этот раз в тулупе, спустился с крыльца и повел лошадь под крытый навес.
– Пора, – скомандовал Волфуорт.
Эрнис и Чарон спрыгнули с облучка, немного пробежались до нужного дома и ловко перемахнули через забор.
– Твои приятели из леса? – сжал герцог горло хозяина дома. Чарон не собирался разводить церемонии и по опыту знал, эффект неожиданности и внезапности в первые секунды позволяет выведать у жертвы намного больше информации, чем при допросах в дальнейшем.
Пойманный мужчина закивал. От него потянуло запахом едкого пота, вызванного страхом. Он знал, кто перед ним.
– Лаз в твоем доме? – быстро задал Чарон следующий вопрос.
Горбун опять кивнул.
Какой же трус! – думал герцог, подталкивая мужика к крыльцу.
– Позволь мне? – тихо, чтобы не услышали в доме, – попросил Эрнис.
– Валяй, – хмыкнул Волфуорт. За симпатичным лицом, деликатностью и доброй улыбкой в его друге скрывался кровожадный монстр.
Эрнис любил войну не менее Чарона, мирное время тяготило его, он рвался в бой, драку, сражение. По сути, Волфуорт и Лаварэнц являлись отличным дополнением друг другу. Их дружба основывалась вовсе не на противоположностях, как предполагали все вокруг, а схожести характеров. Просто Эрнис был более гибким, более лояльным, более отзывчивым и умел хорошо притворяться.
Когда герцог втащил в дверной проем обмякшего горбуна, трое парней уже корчились на полу довольно-таки большой светелки. Эрнис сковывал их запястья наручниками.
– Слабаки, – недовольно пробурчал он.
– А ты думал получить отпор? – рассматривал герцог лица поверженных.
– Ну, хотя бы видимость сопротивления, – продолжал ворчать Лаварэнц. – Кстати, ход в камине. Головешки в нем муляжные.
У камина лежали мешки с тележки, не все. Видимо, часть уже была закинута в лаз. Чарон заглянул в отодвинутую стенку камина, посветил фонариком, отвесный спуск гладкой поверхности тянулся вниз. Тут же была привязана веревка. В принципе все понятно, с помощью веревки поднимаются, а вниз просто скатываются.
Чарон дернул завязки одного мешка.
– Как и предполагалось. Капибара, – констатировал он. – Что ж вы с ними так? Живьем в мешок.
– Они умирают во сне и ничего не чувствуют. Это намного гуманнее, чем забивать животное, когда оно в сознании, – ядовито высказался парень с торчащими в разные стороны каштановыми вихрами. Тот самый, что изрядно помотал их сегодня по городу.
– Доббин Модсли, – щелкнул Волфуорт пальцами. Он узнал Доббина, когда с него свалилась шапка. – Пять лет назад обвинялся в грабежах купеческих лавок. Наказания не получил, так как признан скаженным.
Модсли промолчал, всем своим видом выражая презрение. А что ему еще оставалось? Правильно блондин о нем и его приятелях сказал – слабаки. Растерялись при виде незнакомца, словно девушки перед первой брачной ночью.
– Полагаю, твои дружки такие же липовые сумасшедшие, как и ты, – продолжал герцог. – Что за фокус со зрачками? Говорите! – потребовал он.
– Я таблетки могу изготовить, – прохрипел горбун. Мужчина надеялся, если начнет сотрудничать, его хотя бы не будут пытать. – Пощадите! Это все мой дед! Он со скаженными накоротке был. И мне все свои умения передал. И таблеточку делать научил, такую, как выпьешь, так склера зеницу на трое суток скрывает. Дед велел тем, кто из лаза появляется, помогать! Разве мог я волю умирающего нарушить? Мне не оставили выбора!
– Выбор есть всегда, – жестко сказал герцог. – Просто не всегда он нам нравится.
– Графиня к тебе за такой таблеткой приходила? – задал Чарон сильно интересующий его вопрос. От ответа этого народного умельца зависело – обманула его Бригитта или все же нет.
– Графиня? Так они мне не представляются, графини они там или хто, – проговорил мужчина и до него дошло про кого спрашивает генерал Волфуорт. – Но за таблеткой безумия лишь одна родовитая за все время приходила. Я подумал, она ее для какого-нибудь провинившегося полюбовника приобретает. Хочет от смерти таким образом спасти.
– Эта девушка приходила? – показал Чарон ему карточку с изображением Бригитты.
Эрнис кинул на друга любопытный взгляд, он не знал, что тот носит с собой портрет графини Янссен.
– Она, – подтвердил дядька.
– Теперь ты говори, – велел Волфуорт Доббину Модсли.
– А чего говорить? Про таблетку вы уже поняли все. Ее принимают, чтобы стать на скаженного похожим.
– Откуда у тебя кулон, который ты ювелиру продал?
– А! Так вот как вы нас вычислили! – чертыхнулся Доббин. – Чуял ведь, что золотарь юлит чего-то про оплату. Вам, значит, донес.