Сойти с ума
Шрифт:
– Это мое воображение, – делился с ней художник важным и личным. – Я представляю в своей голове пейзаж целиком и делаю все листья, все цветы, все предметы только желтыми. Или только оранжевыми. Или только красными. А у каждой краски такое количество оттенков, что выписать детали, когда уже придуман сюжет, несложно.
Последствием дружбы с Саяном стало то, что живописец избрал именно Бригитту в качестве слушательницы пришедших ему в голову новых художественных идей и образов. А так как посещали они творческую личность исключительно ночью, девушке приходилось вставать с постели, открывать дверь и выслушивать хаотичный поток слов. Бригитта сонно кивала, соглашалась с нестандартным видением будущего шедевра, а наутро напрочь забывала, что он ей там говорил. Но Саян этого не знал и был весьма доволен своей новой подругой.
У художника подходили к исходу холсты с красками, старик Геральд потерял цветные линзы, в погребке заканчивались запасы коньяка для Даниэла, Изабель и Молли желали обновить гардероб, а Лорик страдал без кофе.
Все ждали возвращения Доббина.
Наконец его сани показались на заснеженной дороге.
Население восточного поселка, заслышав слаженный бег лошадей, заторопилось за гостинцами.
Бригитта также поспешила к погребку, куда Доббин обычно направлял сани, нагруженные тушками капибар. Косолапый медведище от девушки не отставал.
Радостная улыбка на лице графини Бригитты Янссен сменилась выражением крайнего ужаса.
Этого просто не может быть! Только не он! – испуганной птичкой заметалась графиня.
Лошадьми управлял вовсе не Доббин Модсли. Его вообще в санях не было. Вместо него к поселку приближался герцог Чарон Волфуорт.
Глава 8. Ассистентка злодея
Чарону пришлось спускаться в лаз дважды. Этот мальчишка Модсли накупил слишком много добра. При таком скоростном спуске его не скинешь вниз, как мешки с капибарами, особенно бутылки коньяка.
В первый заход он взял тюк с вещами. Спуск занял семь минут. Приходилось одной рукой держаться за веревку и осторожно скользить вниз, второй рукой герцог едва удерживал поклажу. За плечами у него еще был перекинут военный рюкзак. Чарон готовился к тому, что придется провести какое-то время вне дома и заранее собрал необходимые ему вещи.
– Ну-с, что тут у нас? – ступили подошвы сапог на твердую поверхность. – Пока непонятно.
Чарон оказался в каком-то тоннеле. Дневной свет плохо проникал сюда, но все же проникал, что означало – выход из тоннеля близко. Прямо под лазом оставлены сани. Впряженные в них два жеребца демонстрировали образчик полной безмятежности. Слегка дернули ушами при появлении герцога, но какого-то испуга или недоверия не проявили.
Удивительное дело – мешки с капибарами скатывались прямиком в сани, при этом Волфуорт не заметил, чтобы от удара в миг приземления мясо превратилось в кровавый фарш. Развязал несколько мешочных завязок – тушки выглядели целыми. Может, зря он старался и волок тюк на себе? Надо было сбросить оба сразу, а теперь придется лезть обратно.
Наверх Чарон поднялся значительно быстрее. Перебирал двумя руками по канатной веревке. Сбросить тюк с бутылками и банками кофе все же не решился. Задвинул за собой задвижку – имитацию каминной стены и начал свой второй спуск.
На облучке саней обнаружился старенький компас.
Герцог не без труда вывел упряжку из тоннеля. Полозья саней все-таки приспособлены для езды по снежному насту, а не по подземной норе.
Его как-то вмиг оглушило звуками леса. Вспорхнула птица, и с ветки, на которой она сидела, полетели комки снега. Скрипнуло дерево, зашуршали тоненькие хворостины кустов, выдавая присутствие лиса. Герцог и лис уставились друг на друга. Зверек моргнул, да поспешил прочь.
– Занятно, – рассматривал Чарон чужой компас. На его стекле имелся скол. Аккурат над буквой, обозначающей восток.
Скол мог быть случайностью, а мог предназначаться для скаженных в качестве ориентира. Он вдруг вспомнил, как вручил компас Бригитте. И ведь свой отдал, сделанный на заказ. Второго такого компаса ни у кого нет. Под ногами Чарона захрустел снег. Все самообладание слетало с него, стоило подумать об этой девушке, об этой подлой обманщице.
– Думала посмеяться надо мной? – усмехнулся мужчина.
Он устроился так, чтобы было удобно управлять санями и задал курс на восток. Ему и с компасом сверяться не пришлось, лошади сами привели его в нужное место.
Чарона слегка потрясла увиденная картина. Уж сколько он повидал всевозможных мест, но в добротно отстроенном лесном поселке среди фантастических деревьев и выглядывающих из-под снега светящихся цветов оказался впервые.
– Даже банька имеется, – распознал мужчина назначение одной из деревянных построек.
– Интересно, Доббин Модсли со своей компашкой ее психами топили? – мрачно пошутил он.
Из домиков стали появляться люди. Все они устремлялись не ему навстречу, хотя отлично видели сани, а к зданию с веселой расцветочкой. Вообще, каждый дом имел здесь свой индивидуальный цвет, и только одно строение выделялось пестротой. Как раз то, куда торопились скаженные.
Недоумение герцога быстро сменилось пониманием. Это же погребок! Видимо, в поселке так принято, встречать у харчевни тех, кто возвращается с добычей. Логично же, еду сразу на общую кухню, а затем индивидуальные заказы раздавать.
Он направил лошадей к красочному сооружению и увидел девушку. Безотчетной радостью отдалось где-то в районе груди. С ней все в порядке! Модсли не наврал – она жива.
– Задери тебя медведь! – чертыхнулся герцог. Подле Бригитты Янссен вытягивал шею и принюхивался самый настоящий белый медведь.
Волфуорт лишь однажды видел подобного зверя. И то были страшные воспоминания. Хищник тогда на его глазах разодрал крупного и сильного мужчину.
Не набросится ли сейчас на него зверюга?
Но того интересовало содержимое саней.
– Вот и славно, – обрадовался герцог, спрыгивая с салазок и пускаясь в погоню за бросившейся бежать от него графиней.
Жеребцы послушно и привычно остановились во дворике погребка.
Девочка боится, – ухмылялся Волфуорт, настигая беглянку. Давно он не испытывал такого азарта.