Союз можно было сохранить

Логинов Владлен

29 октября . Из воспоминаний Дж. Буша об ужине у короля Хуана Карлоса:

“…Горбачев пояснил, что на недавней встрече с руководителями республик он сказал, что ему не нужна власть и он к ней не стремится. Он сказал, что хочет сохранить Союз, а не свою собственную власть, и если они хотят, чтобы он ушел, он подаст в отставку. Никто из них не поддержал этого предложения. Был момент, когда король спросил, не пытаются ли они подрезать ему крылья. Михаил ответил, что вряд ли они на это способны, хотя признал, что кое-кто хотел бы ограничить власть Центра.

Он был убежден, что Украина останется в Союзе (я не стал возражать ему, хотя и вспомнил о своем разговоре с Кравчуком, после которого едва прошел месяц). Он подчеркнул, что на Украине, как, впрочем, и в других республиках, существует огромная “русская проблема”. Его отзывы о Кравчуке были не очень лестными… И наоборот, он был в восторге от Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, который, по его словам, “имел очень хорошие представления о том, как должен работать Союз”. Что же касалось Ельцина, то он сказал мне, что собирается работать с ним и дальше, однако у меня было такое чувство, что он его просто не выносит, хотя, может быть, это было слишком сильно сказано.

…Я писал в своем дневнике: “Перед ним стоят огромные проблемы, и я думаю, сбудутся ли предсказания некоторых о том, что, мол, “это будет последняя встреча Президента Буша и Президента Горбачева. Время идет слишком быстро для Горбачева, и он уже не является той силой, которой был когда-то. По сути, он сейчас только смотритель”. Если Горбачев и осознавал, что его позиции весьма шатки, то, надо сказать, не подавал виду. Открыто признавая, что проблемы очень велики, он не выказывал волнения и не производил впечатление отработанного материала”.

Дж. Буш, Б.Скоукрофт. Мир стал другим. Пер. с англ. М., 2004, с. 488.

На пути в Москву М.С.Горбачев по приглашению Ф.Миттерана посетил его загородный домик в Пиренеях – Лаче.

30 октября . Из первой беседы М.С.Горбачева с Ф.Миттераном:

“… Горбачев. В Союзе у нас сейчас самый критический этап. Он наступил раньше, чем мы рассчитывали. У нас были программы и проекты движения к рынку, к новому Союзу, проект реформирования партии. Уже была новая программа. Кстати, я потому и не покидал пост генерального секретаря, что нельзя было бросать эту силу в том ее состоянии. Но августовский путч все сломал. Под его воздействием республики отстранились. Это разорвало механизмы власти, еще больше ухудшило экономические связи, внесло сумятицу в политический процесс.

Так что, с одной стороны, мы имели победу демократии, а с другой стороны, усугубление всех противоречий. Вышли сейчас на экономический договор, но реализация его всегда будет упираться в нерешенность проблемы государственности, проблемы нового Союза. После путча усилился сепаратизм. Определенные силы воспользовались им, чтобы еще больше подорвать внутренние связи в стране. И со стороны России не все было продумано. То заявление о границах, то заявление о том, что Россия – единственная правопреемница СССР. А другие – что? Чьи правопреемники?!

Многое от России зависит. Удалось с помощью Государственного Совета снять некоторое напряжение, в том числе и вокруг Ельцина. И это позволило выйти на подписание Экономического соглашения. Сейчас проблема выхода на Союзный договор. С Ельциным договорились. Вместе готовили проект. Но у него очень сложное окружение. Ему подкидывают и то, и другое, затрудняют выбор. Одни возле него считают, что Россия должна все сбросить с себя, имея в виду бывшие союзные республики. Но как же так?! Не только они одни не могут справиться с проблемами дальнейшего развития, но и сама Россия оказывается в тяжелейшем положении.

В позиции Ельцина столько условий выхода на Союз. А нужен переговорный процесс, не ультиматумы. Таким путем проблем не решить. Да, Ельцин выступает за решительность в проведении реформ, и в основном это идет в русле того, что я предлагаю. Но нельзя действовать невзирая на другие республики. Это – не политика, а отчаяние… Нельзя провоцировать отторжение. 75 миллионов живут у нас за пределами своих республик. Разделение труда такое, что все зависят друг от друга. Это касается не только экономики и экологии, тут – и наука, и культура, и человеческие отношения. Поэтому неприемлема позиция самоопределения через выделение из Союза. Это путь к конфликтам и катастрофам. Для нас самоопределение-только в рамках Союза. Другой подход – это Югославия, только многократно усиленная и по последствиям для самих наших народов, и для всего мира.

А в контексте мировой ситуации я вопрос ставлю так: в чем заинтересован Запад, в чем заинтересован окружающий мир? В том, чтобы Союз остался? Реформированный, демократический, динамичный, экономически здоровый – все это так, т. е. в новом виде, но Союз.

Миттеран. … Я не хочу извлекать выгоду из отношений с теми или иными республиками. Я рассуждаю совершенно холодно: в интересах Франции, чтобы на Востоке Европы существовала центральная сила. Если будет распад, если вернемся к тому, что было у вас до Петра Великого, это – историческая катастрофа и это противоречит интересам Франции. Вековая история учит нас тому, что на Юго-Западе Европы для Франции необходимо иметь союзника, чтобы можно было обеспечивать равнодействие. Любой распад целостности на Востоке несет нестабильность. Вот почему мы не хотим и не будем поощрять сепаратистские амбиции.

… Горбачев. Вижу свой долг в том, чтобы через Союзный договор выйти на новый Союз. И я хотел бы рассчитывать, что на Западе, руководствуясь своими реальными интересами, действовали бы так, чтобы поддержать этот процесс. А я вижу, что кто-то присматривается, как воспользоваться нашим распадом.

Миттеран. Мы имеем мало возможностей воздействовать на республики. Но будем стараться – через понимание значения международного аспекта событий у вас, через международно-правовое обоснование европейских границ.

Горбачев. В Союзе должны знать позицию главных действующих лиц мировой политики по этому ключевому вопросу”.

Архив Горбачев-Фонда.

Вечером 30 октября . Из второй беседы М.С.Горбачева с Ф.Миттераном в Лаче:

“… Миттеран. …Республики СССР ныне теряют свои позиции. Им важно понять, что в то время, как европейские сообщества укрепляются, единство республик союза ослабляется под воздействием националистических настроений. Конечно, было бы важно опираться на обе эти опоры. Но одна из опор уже создана. А что касается другой опоры, то неизвестно, что с ней все-таки происходит. Если бы жители всех этих республик (почти 300 млн.) были бы Горбачевыми, то вопрос был бы решен.

…Не случайно, что в своем телевизионном выступлении я высказывался в пользу сильного, сплоченного, укрепленного федеративными узами Союза. Это было бы очень важно не только для ваших соотечественников, но также и для интересов Франции и Европы в целом. Франция никогда, ни при каких условиях не будет поощрять разрушение Союза. При Сталине такая позиция была сопряжена с определенными проблемами. Но даже и во времена де Голля и Сталина Франция и СССР были союзниками. Тем более это важно сейчас, когда ваша страна становится поистине демократической.

Я уверен и в том, что Европа будет формироваться вместе с вами. Когда я выдвинул идею европейской конфедерации, меня тотчас же во Франции стали расспрашивать: Как? Вы собираетесь создавать это вместе с коммунистической Россией? Я отвечал: да, вместе с Россией, причем России самой решать, какой будет ее дальнейшая судьба. Должен заметить, что такого рода мой ответ вызвал кое-где негативную реакцию…

Горбачев. …У нас здесь с Вами общий интерес”.

Архив Горбачев-Фонда.

31 октября в газете “Литературная Украина” опубликована статья научного сотрудника Лондонского университета В.Свободы и старшего научного сотрудника Института этнографии АН СССР, советника Б.Ельцина по вопросам межнациональных отношений Г.Старовойтовой, в которой создание СССР в 1922 году квалифицируется как “международное преступление”.

1 ноября рабочая группа Г.Шахназарова в составе В.Кудрявцева, Б.Топорнина и Ю.Батурина представила альтернативный проект Союзного договора, в котором будущий союз определяется как “Союз Суверенных Государств (ССГ) – конфедеративное государство, осуществляющее государственную власть в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники Договора”.

Архив Горбачев-Фонда.

1 ноября Политсовет при Президенте СССР обсудил Союзный договор, экономическую и политическую ситуации.

2 ноября . Запись Г.Х.Шахназарова об отношениях Горбачева с Ельциным и о судьбе Союза.

“В пятницу Горбачев с утра просидел день с Явлинским, Ревенко и Яковлевым В.Ф. Обсуждали, что делать после выступления Ельцина на Съезде народных депутатов РСФСР с программой реформ и требованием особых полномочий на переходный период, о намерении объявить Госбанк СССР российским, сократить на 90 % численность МИДа, распустить союзные министерства, перестать содержать их и т. д. Правда, после разговора с Силаевым, Ельцин отрекся от покушения на банк, которое озлобило и напугало республики, привело в смущение и Запад.

2 ноября Горбачев встречался с Ельциным, а затем позвал Шахназарова с Ревенко и рассказал, что и как было. Я, говорит, сказал ему: давай по-мужски. Ты меняешь политику, уходишь от всего, о чем мы условились. А раз так – теряет смысл и Госсовет, и Экономическое сообщество. Я подаю в отставку. Бери вожжи в руки, раз тебе этого хочется, правь в одиночку. Я в этой кутерьме участвовать не буду. Скажу всем так: вот, друзья, лидеры 15 республик, я вас подвел к независимости, теперь, похоже, вам Союз больше не нужен. Что ж, живите дальше как заблагорассудится, а меня увольте.

Ельцин стал горячо доказывать, что политику менять не собирается, верен обязательствам, слово у него твердое. Тогда я его спросил: значит ли это, что он согласует свои реформы с республиками? Обязательно, отвечал он, я их только решил прижать: дескать, не будете следовать за Россией в реформах – нам придется делать все без вас и уж тогда не посетуйте, будем блюсти прежде всего свой интерес. Так что в ближайшие дни все согласуем, им деваться некуда.

Ладно, пошли дальше. Ты понимаешь, говорю я ему, что значит, когда Козырев заявляет, что обойдется без союзного МИДа? Кто будет участвовать в Хельсинкском процессе, представительствовать в ООН, вести разоруженческие дела? Ведь все это требует и опыта и знаний кадров, а главное – право выступать от всех республик.

Ельцин согласился, сказал, что насчет сокращения на 90 % МИДовского персонала – это был образ, примерная цифра. Можно и не на 90, а, скажем, на 70. “Ой, Борис, – возразил я ему, – кто-то тебя все время подначивает, толкает на крайние заявления, а потом тебе же приходится отступать. Зачем это, будь аккуратнее в словесных заявлениях. МИД – это ведь русские люди, мощное, можно сказать, столетиями формировавшееся учреждение. Так зачем же его разорять? Уж лучше возьми целиком в Россию. Придет момент, так и будет. Но сейчас-то надо сохранить”. Ельцин и с этим согласился. Так он по всем пунктам ретировался, обещал действовать согласованно.

…Между тем я слушал и думал, что Ельцин лукавит, завтра опять что-нибудь эдакое вытворит. Да что завтра! Он божился, что будет вести дело разумно, а в папке бумаг к заседанию Госсовета 4 ноября лежит его обращение к Президенту СССР с требованием передать России все торгпредства. Без каких-либо обещаний компенсировать другим республикам их долю; даже не потрудилась его молодая ватага напрячь мозги и выдавить 2–3 приличных довода. Просто так: мы забираем и все! Вообще, все сильнее ощущается невысокий класс этих “ребятишек”, как их обозвал Хасбулатов. Однако сам вполне из того же разлива. Честное слово, и наша команда не безгреховна, но та такое натворит, что страна еще содрогнется и вздыбится.

Не стал я в этот раз расстраивать Горбачева. …Я ушел с чувством, что все это прелюдия краха. Ельцин и особенно его команда – молодые волки, вроде Бурбулиса, Полторанина, Н.Федорова, не успокоятся, пока нас не добьют”.

АГФ. Фонд № 10, опись № 2.

4 ноября . Заседание Государственного Совета. Присутствовали президенты восьми республик и двое премьеров, заменявших своих руководителей (Украины и Армении). Заседание началось в отсутствие Ельцина.

Горбачев. Тяжелая ситуация. Тяжелейшая. Плохо распорядились победой в августе. После путча мы все тогда договорились не допустить распада государства, раскола демократических сил. За первую неделю после путча мы проделали в этом направлении огромную работу. А теперь проваливаем все согласованное тогда. Опять начались какие-то политические игры, перетягивание каната, а скорее – одеяла на себя.

Подписали Экономическое соглашение, но с трудом удается вовлечь в него другие республики, а тех, кто его подписали, – в осуществление. Очень трудно идет подготовка Союзного договора. А мы ведь договорились о нем. Не хочу обобщать, кого-то называть, не все одинаково себя ведут. Но отношение некоторых держит все процессы.

У нас на все находится время, но того, от чего зависит все остальное, не делаем. А страна задыхается, не имея ясности в этом главном. Мы должны вернуть динамику нашей совместной работе и ответственность, которую мы проявили после путча. Преодолеть колебания…

Почему все это происходит, пусть каждый здесь скажет.

Центральный вопрос сейчас – программа Ельцина по экономике. Надеюсь, Госсовет поддержит эту программу. Я высказался в поддержку общей направленности этих мер. И сегодня это подтверждаю.

Но у меня серьезное беспокойство: у Ельцина отсутствует ясность в отношении Экономического соглашения и необходимости сотрудничать по его выполнению в качестве члена этого сообщества. Это вопрос принципа, ибо ни России одной не справиться с ситуацией, ни тем более другим не избежать катастрофы.

У меня с Борисом Николаевичем был откровенный разговор. Он заявил, что Россия будет действовать в рамках Экономического соглашения, играть в нем позитивную роль. Раз так и если другие это подтверждают, значит можно уже завтра начать подготовку документов, и россияне могут стать базой согласованной работы.

Мы не можем – на уровне Госсовета и республик – поддаваться панике. Не должны позволить распадаться союзному рынку и чтобы распространялся бартер, чтобы вводились несогласованные цены и т. д. Окукливание никого не спасет! Мы должны сформулировать общую позицию и определить конкретные шаги совместной работы по ускорению реформы.

Но в результате объявленного Ельциным пакета мер возникла очень серьезная тенденция: беспрецедентный ажиотаж на потребительском рынке. Очевидно, допущен очередной просчет, повторяем ошибки весны и конца 90-го года и начала 91-го.

(Входит Ельцин, своим опозданием демонстрируя пренебрежение к “этому собранию” ).

…Помните, как Рыжков… объявил об изменении цен, а потом два месяца ничего не делали. Сейчас люди услышали из высказывания Бориса Николаевича одно: начинается высвобождение цен. А мы же не сможем отпустить цены, не решив вопроса о монополистах, не сократив расходную часть бюджета, не простимулировав предпринимателей, не сказав обществу, что не отказываемся от регулирования цен на некоторые продукты. Иначе всё может быть сорвано.

Смотрите, что произошло уже. В Москве обычно за день продается 1800 тонн хлеба. А вчера уже 2800! Товары бешено скупают. Магазины начали придерживать товары. Рынки опустели: продавцы ждут, когда поднимут цены. Хотя ажиотаж вокруг сберкасс вроде уменьшился. Может произойти взрыв. Надо прежде всего дать народу разъяснения. И четко очертить, как будем поступать. Опираясь на сказанное, делаю вывод: сейчас нужно интенсивное согласование работы республик. Нельзя допустить раскачивания ситуации. Опасные процессы уже пошли.

Интенсивнее работать с западными партнерами. Там боятся распада Союза, хотят, чтобы он сохранился.

Я на этом Госсовете ставлю вопрос политически: что будем решать в неотложном порядке? Вопросы о Вооруженных силах, о МИДе, МЭКе, МВД – это ведь все вопросы Союза. Они в повестке сегодняшнего заседания. Борис Николаевич и многие члены Госсовета тоже за быстрое продвижение к Союзному договору, за то, чтобы 11 ноября собрать Госсовет и идти постатейно. Мы должны осознать – как после путча, – что у нас очень небольшой лимит времени. Вопрос о государственности – первостепенный. От него зависит и экономика. Экономическое соглашение не заработает без Союзного договора.

Если члены Госсовета меняют позицию, если мы отказываемся от того, с чем же вышли на последнем Съезде, тогда давайте определяться.

Наши позиции должны быть известны прессе, которая подбрасывает в общество немало беспокойства.

…Запасы пшеницы достаточны, чтобы на ближайшие месяцы обеспечить страну зерном и хлебопродуктами. С фуражом – напряженка. Иностранцы готовы поддержать. Потребность в валюте на продовольственные нужды – 14,7 млрд. долларов. Я надеюсь на 2 млрд. извне. Но есть сомнения, получим ли. Кредитов нужно 9,7 млрд. долл. Рассчитываю получить 5–6 млрд.

Вы знаете, у меня были встречи с лидерами Запада в Испании и во Франции. Должен сказать, что они были в шоке, узнав, что собираются у нас распустить союзный МИД. Никто не мог понять, как же это все будет. Мы с Борисом Николаевичем обсуждали вопрос о МИДе и у нас теперь взаимопонимание на этот счет.

Западные партнеры заявляют о поддержке экономической программы Ельцина. Это важно, свидетельствует о совпадении главных целей в мировой политике. Но мы у себя, между собой, должны решить, чего мы хотим.

Мы должны на Госсовете провести важный разговор, который дал бы импульс всей нашей дальнейшей работе по созданию Союза Суверенных Государств.

Ельцин. По повестке дня надо идти!

Горбачев. Я же поставил вопросы… По важным моментам, о которых я говорил, надо же обменяться мнениями…

Ельцин. Повторяю: давайте идти по 1-ому пункту повестки дня.

Горбачев. Но у нас же в 1-ом пункте “О текущем моменте, обмен мнениями”… (Раздраженно). Кто хочет слова?

(Пауза, атмосфера неловкости).

Назарбаев начал было что-то говорить…

Горбачев. Если все ясно, тогда есть ли необходимость обсуждать?

Назарбаев. Мы же уже выражали свою принципиальную поддержку. И надо теперь обсуждать конкретно. Надо двигаться быстрее. Вот экономический договор… Надо вместе двигаться к рынку. Если мы работаем в рамках Экономического соглашения, у меня вопросов нет. Если нет – тогда другой разговор.

(Опять молчание. Горбачев призывает высказываться. Никто не реагирует) .

Горбачев. Слово Григорию Алексеевичу Явлинскому по 1-ому пункту повестки дня (доклад его не записан) .

Фокин (Украина) . У меня вопрос к Борису Николаевичу. Донбасс сейчас в руках шахтеров. Но, может, судить за это не только Украину, а всех нас? Там очень непростые политические процессы. Половина шахт стоит из-за отсутствия леса, который Россия не поставила.

Каримов. Пока мы не покажем свою состоятельность в исполнении Экономического соглашения, мы не можем выходить на политический договор.

(Перерыв в заседании).

Яковлев предлагает послать письмо “семерке” от имени “Союза республик”.

Силаев предлагает образовать Совет глав правительств республик, который может делегировать свои функции МЭК’у. В основном эта структура – как в Европейском Союзе.

Кто-то информирует, что подлежат сокращению (и это уже происходит) 36000 сотрудников министерств и ведомств, не считая аппарата самого Кабинета министров СССР.

В Политбюро ЦК КПСС… с. 714–717.

Рассказывает А.С.Грачев. Президент начал заседание с не предусмотренной заранее политической речи, смысл которой – “Отечество в опасности!”

“У меня складывается впечатление, что мы слишком легко, без должной ответственности распорядились тем капиталом, который получили после путча и в результате решений, принятых на основе Совместного заявления руководителей республик. Тогда у всех нас возникла надежда, что с ситуацией можно справиться, ее можно взять в руки и уверенно повести страну по пути реформ к выходу из кризиса. Тогда же мы особенно остро почувствовали недопустимость распада государства. Мы как бы заглянули за черту и увидели пропасть, в которую можем скатиться, если это произойдет.

…Я надеюсь, что Госсовет поддержит инициативу руководства РСФСР на ускорение реформ. Со своей стороны я подтверждаю общую направленность предложенных Борисом Николаевичем мер. Скажу откровенно, что у меня вызывает серьезное беспокойство отсутствие ясности в этой программе в отношении Договора об экономическом сообществе и понимания необходимости самого тесного сотрудничества с другими членами экономического сообщества. Думаю, что этот вопрос принципиальный, так как ни сама Россия, ни тем более другие республики, действуя порознь, в одиночку не справятся с нынешней драматической ситуацией, не смогут избежать катастрофических последствий. У меня была встреча с Борисом Николаевичем, откровенный обмен мнениями, и на мой прямой вопрос он твердо заявил, что Россия будет действовать в рамках экономического договора, более того, играть в нем инициативную роль. Сейчас, в сложной ситуации, в которой находится страна, мы не можем допустить, чтобы разрушался рынок, создавались барьеры, несогласованно вводились цены и так далее. Я должен прямо сказать: окукливание никого не спасет. Это иллюзия”.

В этот момент в зал вошел Ельцин. Горбачев продолжал:

“Я думаю, налицо очередной просчет. Ведь мы же не можем отпустить цены, не решив вопроса о стимулировании производителя, не приняв решений о демонополизации производства, не предприняв меры по сокращению расходов бюджета. Ситуация такая, что может быть взрыв. Надо срочно заняться этим, иначе начнут штурмовать лавки кооператоров, предпринимателей, а затем и государственные магазины.

…Все боятся распада Союза. …Неужели мы совсем потеряли голову? Из Союза через день слышатся заявления, от которых на Западе приходят в дрожь. По всему миру ездят гастролеры и несут такую разноголосицу о ситуации и перспективах развития нашего государства, о Союзе, что там просто диву даются.

…Возникает вопрос: чего ждем мы, политики? Я ставлю политический вопрос: нам надо ускорить заключение Договора о Союзе Суверенных Государств. Такого же мнения и товарищи Ельцин, Каримов, Назарбаев, Шушкевич, Ниязов – я с ними в последнее время говорил. Я просто ссылаюсь на тех, с кем беседовал в последние дни. …Если же это не так, если члены Госсовета меняют свои позиции и отказываются от того, что решено на последнем Съезде, нам придется заново определять, что мы будем делать дальше…”

Выступление Горбачева продолжалось около 40 минут.

На этом же заседании Госсовета обсуждались вопросы, связанные с судьбой армии, МИДа, КГБ и др. структур Союза государств.

Министр обороны маршал Шапошников охарактеризовал ситуацию в Вооруженных Силах как грозившую перерасти в острый внутренний кризис с непредсказуемыми международными последствиями. При всем уважении к намерениям суверенных республик иметь в перспективе свои национальные вооруженные формирования необходимо найти цивилизованные, рациональные пути решения этих вопросов и, главное, избежать того, чтобы мощный современный военный потенциал второй мировой сверхдержавы превратился в объект дележа, беспорядочной национализации и приватизации. Иначе СССР превратится в “конгломерат противоборствующих княжеств”, в результате чего его гигантские Вооруженные Силы будут втянуты в политическое противоборство.

Ельцин фактически поддержал министра обороны:

“Поскольку мы пытаемся, несмотря на все трудности, создать новое государство – Союз Суверенных Государств, – оно, безусловно, должно иметь и единую армию – единые Вооруженные Силы. По словам Ельцина, необходимая самостоятельность суверенных членов Союза в военной области не должна выходить за рамки ограниченного круга вопросов, относящихся к гражданской обороне, подготовке молодежи к военной службе… Создаваемые для этих целей подразделения национальной гвардии не должны превышать “десяток, два десятка тысяч” человек и вообще “не иметь касательства к армии”. Гвардия же, по его мнению, должна создаваться из войск министерства внутренних дел и наемного контингента.

…В составе единой армии будущего союзного государства обязательно должны остаться не только стратегические силы – ракеты, авиация и морской флот, – но и другие формирования. Армия, по его словам, составляла настолько целостный, воедино связанный организм, что “резать его по-живому” было просто невозможно. Даже республикам, отделившимся от Союза, как считал Ельцин, нельзя позволять по своей воле демонтировать элементы национальной системы ПВО, размещенные на их территории. “Это же самоубийство будет. Мы не можем это разрешить””.

Судя по позиции Ельцина относительно Вооруженных Сил, МИДа и др., которые он изложил на этом заседании Госсовета, у него “не было по крайней мере отчетливых намерений вести дело к стремительному разрушению союзных структур и отказу от подписания совместно с Президентом СССР и другими республиканскими лидерами нового Союзного договора”.

См.: Грачев А. Дальше без меня… М.: 1994. с. 118–128.

5 ноября М.С.Горбачев направил членам Государственного Совета СССР проект Договора о Союзе Суверенных Государств с учетом поступивших замечаний. Будущий союз определяется в документе как “Союз Суверенных Государств (ССГ) – союзное демократическое государство, осуществляющее государственную власть в пределах полномочий, которыми его добровольно наделяют участники Договора”. Архив Горбачев-Фонда.

6 ноября Верховный Совет Украины дал согласие на парафирование правительством республики Договора об экономическом сообществе. В этот же день премьер-министр Фокин подписал Договор, а также Соглашение о принципах торгово-экономического сотрудничества между Украиной и Россией. “Рабочая газета”, Киев, 1991, 15 ноября.

8 ноября вернувшийся из Москвы Л.Кравчук провел пресс-конференцию. В частности, он отметил: самое главное – это референдум о независимости Украины; преодолеть кризис; самое главное – создать собственную национальную армию; нужна собственная валюта; необходимы самостоятельные внешние сношения. В связи с Союзным договором Кравчук сказал:

“Моя позиция – прекращать разговоры о ново-огаревском процессе. И выяснить, наконец, что же такое Союз. И кого же представляет Верховный Совет Союза? Пятнадцать республик, как было раньше, или союз семи, как стало сейчас? И каково положение самого Горбачева? Ново-огаревский процесс – это теперь плюсквамперфект!”

Основную силу, продолжал Кравчук, будут иметь региональные экономические договоры. Мы будем выступать против того, чтобы создавались какие-либо центральные органы. Мы не ратифицируем договор, если за ним будут стоять центральные органы какого бы то ни было типа. И никакого центра вообще быть не должно, кроме координационных органов, которые будут созданы государствами, участвующими в договорном процессе.

“Рабочая газета”, Киев, 1991, 13 ноября.

10 ноября . Встреча Горбачева с Ельциным. Запись В.А.Медведева:

“В Кремле состоялась встреча Президента с Ельциным, благодаря которой удалось предотвратить грозное развитие событий в Чечено-Ингушетии. Накануне разразился скандал в связи с выходом из повиновения Чечни. Опубликован Указ Ельцина о введении там чрезвычайного положения. Ввести чрезвычайное положение по Указу там оказалось просто невозможно. В воскресенье собрался и Верховный Совет России для обсуждения этого вопроса. Заседание было бурным, большая часть ораторов высказалась против Указа Ельцина, раздавались требования о привлечении к ответственности повинных в его подготовке, об отставке Руцкого – инициатора всей этой затеи”.

АГФ. Фонд № 10, опись № 2.