Союз нерушимый
Шрифт:
Снаружи было красиво.
Панорама огромного города - сотни огней окон, машин, фонарей, подсветки зданий, памятников и автострад - воодушевляла и очень мне нравилась. В багровых небесах перемигивались огоньки вертолётов, сновавших в небе, как светлячки, сверкали красным габаритные лампы на трубах, высотках и шпилях, улицы и проспекты тянулись параллельно-перпендикулярными жёлтыми нитями, сияли исполинские стеклянные иглы элитных жилых комплексов и министерств. Особенно выделялся наркомат тяжёлой промышленности: три башни из стекла и бетона, стилизованные под заводские трубы. Где-то на окраине медленно плыл в воздухе огромный даже на таком расстоянии дирижабль.
Однако красота была не единственным, что меня занимало: проснулся страх высоты. Стараясь переводить взгляд на стену дома, я уговаривал себя: "Не смотри вниз. Только не смотри вниз".
Каблуки сапог стучали по лестнице, огни Москвы приближались, мышцы ног ныли и слабели от бесконечных скользких ступеней, а ветер усиливался и хлестал по лицу, словно мокрой тряпкой. Иногда на балкончиках встречались жестяные баночки, полные окурков. Сверху слышался топот, и, задирая периодически голову, я видел жителей, спускавшихся вместе со мной. Порыв ветра принёс запах гари и звук пожарной сирены - нужно было поторапливаться. В самом низу пришлось прыгать: бетон больно ударил по пяткам, и я шлёпнулся, не удержавшись на ногах.
Охранник в будке проводил меня пристальным взглядом: он ощущался кожей и будто впивался между лопатками, но, тем не менее, я сдержался и не обернулся.
К парадному входу подъехали пожарные машины и принялись разворачивать высотное оборудование: было хорошо заметно, как из окна выбивались языки пламени, а по пожарной лестнице спускалась цепочка полуодетых людей - на таком расстоянии они выглядели совсем крошечными.
Всю обратную дорогу я обдумывал новые факты, сопоставлял их, оценивал, делал выводы и чуть не свихнулся. Депутатский порошок неплохо помог, но вскоре - от дождя и холода - меня снова начало знобить. Я еле двигал ногами, а рюкзак с трофеями оттягивал спину. Неизвестные поджигатели не называли имён, я не видел их служебных удостоверений, но почему-то был совершенно уверен, что это Контора: верней, то крыло, что подпало под влияние... Кого? Разума? Видимо, да.
Эта загадка сводила меня с ума.
Наутро, как следует проспавшись, я постучал в дверь Марии, но никто не открывал, и я уже собрался уходить, когда звякнула цепочка и на пороге возник героический муженёк - опухший, с синим лицом и красными глазами, взлохмаченный и, как обычно, неодетый.
– Чего тебе?
– агрессивно спросил он.
– Привет, - я постарался выглядеть дружелюбно и даже улыбнулся.
– Держи, - я передал ему пакет с частью экспроприированного.
– Гостинцы.
Муж насупился и сжал кулаки:
– Подачки...
– герой затрясся так, что я всерьёз испугался, не хватит ли его сейчас инсульт.
– Подачки свои в задницу можешь засунуть! Понял?!
– дверь захлопнулась, а я остался стоять, всё ещё не вполне понимая, что это вообще было.
Часть дня я провёл, отсыпаясь и отъедаясь депутатской колбасой, а ближе к вечеру задумался над дальнейшими действиями и с неудовольствием пришёл к выводу, что все нити ведут на заводе имени Лебедева. Имплантаты убийц, работа Унгерна, подпольная деятельность депутата, - всё сходилось в одной точке. Очень защищённой режимной точке. Точке союзного значения с соответствующей статусу охраной. В поисках информации я снова зашёл в Айсберг, заранее предполагая, что придётся как следует раскошелиться. Страницы сменяли одна другую, но там были явные подделки: даже того, что я знал о "Лебедях" было достаточно, чтобы их раскусить. Странные планы, едва ли не нарисованные от руки и позднее отсканированные.
Отчаявшись найти что-нибудь, я решил прибегнуть к моему любимому средству - работе с осведомителями - и, залогинившись в одном из мессенджеров, я с удивлением обнаружил, что меня ожидает письмо со скрытого адреса.
"Дорогой друг!" - гласила первая строка.
"Ты совсем пропал, не звонишь, не пишешь. Телефон отключен, письма не доходят. Не бросай меня, между нами так много было, я заслуживаю хотя бы последнего слова!
А если серьёзно, то это письмо с просьбой помочь. Я в глубокой заднице, имя которой "Завод Лебедева". Если ты окажешь мне любезность, заявишься сюда весь в белом, то обещаю поделиться очень вкусной и питательной информацией. Уверен, тебе понравится.
Целую,
Барон Унгерн".
В приложении находился увесистый графический файл, открыв который я подпрыгнул на месте. В воздухе передо мной медленно разворачивалась очень точная трёхмерная карта административного корпуса "Лебедей".
Вскочив и заложив руки за спину, я зашагал по комнате.
В голове сразу же закрутился смерч догадок, предположений и предчувствий, которым я не мешал - пусть вертятся, пусть пытаются перекричать друг друга. Подсознание само сделает всю работу и предоставит необходимые выкладки.
Каблуки стучали, я ходил, как на параде, до тех пор, пока в стену кто-то не постучал. Опомнившись, я снова уселся на жалобно скрипнувшую кровать. Ловушка? Возможно. Но что мешало Унгерну угробить меня раньше? Например, заминировать машину или сделать так, чтобы у неё отказали тормоза как раз после того, как я обстрелял Контору? Или вообще не вытаскивать меня оттуда?
Или это был не Унгерн?
"Чёрт!"
Слишком уж гладенько всё получается: я ищу Унгерна, но нахожу данные, свидетельствующие об огромном коррупционном скандале, и тут же засранца-хакера предоставляют мне на блюдечке с голубой каёмочкой, несмотря на то, что он мне теперь не так уж и нужен.
"Неувязки, сплошные неувязки..." И всё-таки Унгерн сделал предложение, от которого я просто не мог отказаться: информация требовалась как воздух. Без неё я натурально задыхался.
В стену снова постучали, и я обнаружил, что с силой болтаю ногой, ударяя каблуком о пол. Внутри меня вспыхнула ярость - и я стукнул в ответ, лишь за долю секунды взяв себя в руки и не ударив в полную силу. С потолка посыпалась белая пыль и паутина, показалось, что вздрогнул весь старый барак.
Нет уж, без меня. Даже так, с планом и приглашением, лезть на завод в одиночку было слишком опасно.
Я подошёл к окну и, глядя на улицу сквозь грязное стекло, сбросил стандартное спам-письмо на один из секретных ящиков Палыча. Потом, прождав почти полчаса, продублировал послание на все адреса, которые были мне известны, но ответа так и не дождался. Тишина. Обычно на подобные засекреченные приглашения пообщаться шеф отзывался очень быстро, но сейчас он либо был чем-то очень занят, либо... Либо не хотел связываться с преданным анафеме бывшим сотрудником.
Стиснув зубы в попытке сдержать рвущиеся наружу ругательства, я пробарабанил пальцами по шершавому пыльному подоконнику. Чёрт бы побрал все эти подковёрные игры! Шкура у меня, к сожалению, в наличии всего одна, поэтому ужасно не хотелось подвергать её опасности. Но делать нечего: я мог упустить Унгерна, который сейчас был уникальным шансом получить информацию. А это означало провал расследования и потерю шанса на реабилитацию...