Союз одиночек
Шрифт:
– Ну да, сейчас это модно! – молвила Энни неопределенно.
Они уже подкатывали к отелю, выглядевшему вполне пристойно по меркам провинции. И внутри устроенному не хуже.
– Может, сразу съездить за твоим багажом? – спросил Геральд. – Как думаешь, милая?
– Собственно, почти всё на мне, – ответила Энни. – Либо в сумочке. А прочее не стоит хлопот.
– Действительно, куда спешить? – ухмыльнулся он. – Сперва следует приглядеться – ко мне, к новым обязанностям.
Загнав машину в подземный гараж, Геральд помог женщине выбраться из салона и вместе с ней взмыл на лифте к верхнему этажу, где помещался его номер – в самом деле, весьма недурной. На пути не встретился никто – ни из обитателей, ни из персонала, – хотя проверили их по меньшей мере трижды. Вообще, как Геральд успел убедиться, охрана в отеле налажена образцово, но в глаза это не бросалось. Как уже поминалось, находиться в Приграничье было рискованно. Зато и деньги тут вращались немалые, а это предполагало качественную обслугу – для тех, у кого не пусто в кармане.
– Спальню выбери сама, – сказал Геральд, заперев за собой дверь. – Собственно, они одинаковы. А здесь как бы гостиная. Хотя гостей я пускаю редко.
– Значит, я уже не подпадаю под этот статус? – осведомилась Энни. – Тогда приму для начала ванну. С тех пор, как ты накормил меня, это – главное мое желание.
– Если позволишь, я помогу. Обожаю обхаживать красивых женщин!
– Хотя бы с внешностью мне повезло, – пробормотала она, будто подслушала его недавние мысли. – Где я могу раздеться?
– А где желаешь, – ухмыльнулся Геральд. – Удобнее в спальне, приличнее в ванной.
Не ломаясь, Энни выбрала первый вариант. И когда он наполнил резервуар зеленоватой ароматизированной водой, женщина вступила в ванную уже нагая, даже не позаботясь обуть тапочки и распустив по плечам пышные волосы. Без одежды она выглядела еще лучше, к тому же Геральду нравилась в людях раскованность. В жизни и без того хватает сложностей, чтобы добавлять их самим.
Приняв его руку, Энни осторожно шагнула в воду. Затем погрузилась в нее всем телом, почти целиком скрывшись под сугробами снежной пены, и вытянулась во весь рост, тихонько застонав от наслаждения.
– Боже мой, – выдохнула она, – как мало нужно человеку для счастья!
– Ну, если тебе больше ничего не надо…
Присев на стул, Геральд пододвинул к ванне изящный столик и разлил по бокалам вино. Фрукты и сладости прилагались.
– Вообще здесь довольно места для двоих, – заметила Энни. – Даже для троих, если уж зашла речь.
Ну, это смело! – оценил Геральд. Где ж я добуду третьего? Вдобавок и делиться не люблю – есть такой грех. Или имелась в виду третья?
– Не искушай без нужды, – предостерег он. – Пока что я созерцатель, почти абстрактный ценитель твоей красоты. Но стоит дистанцию нарушить…
– Почему нет? Все равно это произойдет – рано или поздно. Так к чему затягивать?
«Это» произошло даже быстрее, чем Геральд рассчитывал, – они не успели еще выбраться из ванны. К прочим достоинствам у нее оказалась атласная кожа и нежные, как у ребёнка, ступни с умилительными пальчиками. К слову сказать, его «обхаживание» в предложенном ею варианте больше походило на эротическую игру. Он вовсе не собирался принуждать гостью, но та сама возжелала близости. Взыграл ли темперамент, до поры сдерживаемый, или Энни впрямь лишена предрассудков. Оно и к лучшему, если честно.
Затем «это» совершилось трижды, уже в постели, перемежаясь легкой трапезой, неспешной выпивкой, расслабленной дремотой, разговором. Энни изголодалась по ласке, хотя старалась не слишком это выказывать, и льнула к нему словно течная кошечка, постепенно раскрываясь. Возможно, с самого начала Геральд настроился на нее верно, сплетясь незримыми нитями, а может, и в тот трактир завернул неспроста – ведь не планировал. И она доверилась незнакомцу так легко, словно бы сама владела подобием его дара – чувствовать людей. Или это беспечность? Или безысходность?
Похоже, в этой нечаянной встрече повезло не только женщине. Хотя Геральд давно уж не полагался на удачу – куда чаще ему приходилось драться с судьбой.
– Что ни делается – к лучшему, – заметил он, когда оба наконец угомонились. – Сейчас мы покемарим, чтобы не клевать носом днем, а когда встанет солнце, переберемся в лоджию – если вы, сударыня, не против легкого загара. Кстати, там небольшой бассейн с морской водой. Удобно, верно?
– Может, я умерла? – спросила Энни, дыша в его шею. – Или мне это снится? Так круто все поменялось!..
– Ну да, и я в роли гурия, – хохотнул Геральд. – Кстати, куда определяют муселок после смерти? Что праведники получают в раю полную секс-обслугу – это понятно; но на что могут претендовать праведницы?
Не хватало влюбить ее в себя, подумал он с опаской. И что тогда делать с новыми угрызениями? Мало мне прежних!
– В любом случае я за равноправие, – пробормотала женщина. – Ищущий да обрящет. Кажется, я неплохо вложила свой единственный капитал?
А это что: цинизм или самоирония? – снова не понял Геральд. Или дамочка еще проницательней, чем можно было заподозрить? Собственно, кто тут в кого вкладывает?
– Думаешь, я купился на эффектную витрину? – спросил он. – Этого мне не хватало и в юные годы.
– Впрочем, вру – есть еще кое-что, – сказала Энни. – Потому и заявилась сюда. Я ведь не только гляжусь белой костью, как ни смешно.
– Из графьев, что ли? – хмыкнул Геральд.
– Наполовину. Байстрючка, можно сказать. Ну, да много ли осталось чистопородных!.. Может, тебе ведомо, что в столице здешней губернии затеян конгресс дворян?
– Как же, слыхал! Слетелись вороны, почуяли падаль… Я не имею в виду тебя, – прибавил Геральд. – Ты-то не из хищных птичек – клювом не вышла.
– Кто знает, милый, кто знает…
Кажется, Энни не собиралась перебираться в другую спальню или прогонять туда Геральда. И его это устраивало пока. Ощущать ее в такой близи было удовольствием – даже если забыть о прочем.
– Какой же ты твердый, – прошептала гостья то ли с одобрением, то ли с осуждением, укладываясь щекой на его грудь.
Вдобавок неясно, имела она в виду мускулы или что иное.
– Налитой прямо, – уточнила-таки Энни. – Каждая мышца играет. А в одежде кажешься этаким плотнячком.