Созвездие Силвана. Триады
Шрифт:
Наверное, он очень жалел, что не может от души хлопнуть дверью. Вылетел, как пуля, в открывающийся проем…
— Деньги за еду я перечислю на любой из счетов «Туза», как их перевести на свой — разберешься сам… — кинутая в удаляющуюся мужскую спину фраза так и застряла в горле, стоило ему развернуться.
— Ты будешь все это жрать! — рявкнул он, стремительно приблизившись ко мне нависая, так что наши носы друг в друга уперлись, — я знаю, что такое благодарность. Ты мне жизнь спасла. Считай это ответным жестом.
— То есть, ты свою жизнь оценил в полугодовой абонемент на жратву? — вырвалось ехидно у меня, — Как-то мало ты себя ценишь.
Ляпнула и поняла, что зря я это сделала. Ох, Силы, что ж меня раньше головой никуда не уронили, чтобы мозги на место встали! Почему-то в присутствии этого индивида я все время теряюсь и становлюсь совсем безмозглой. Кажется, сейчас будет «Ой!».
Ан нет, пронесло. На удивление терпеливый мужик попался. А так сразу и не скажешь.
— Хорошо, — уже спокойнее сказал он, — и во сколько же ты оценила свои услуги медсестры?
Чувствовала я себя в данный момент так, будто сама собственную нескромную персону по самую макушку в помои окунула. И ведь не думала даже, что мои слова можно воспринять именно так. Я же совершенно иной смысл в них вкладывала.
Как говорится, хорошая мысля приходит опосля. Ох, чувствую, надо было всё же на язык быть более сдержанной — аукнется мне сегодняшнее представление. Ой, аукнется!
— Ни во сколько, — сухо ответила я, — я просто не хочу никому быть должной.
Усталость накатила с новой силой. Все же весь день на ногах, и полночи в… кхм… в физических упражнениях. На секунду прикрыла глаза, потирая их ладошками.
— Тогда считай это просто дружеским жестом, — шепотом ответил Фамир мне в губы, отстранился и нежно, едва касаясь, поцеловал… в лоб, — я понял, случай тяжелый, но не безнадежный. Будем работать.
И… снова развернувшись, ушел. Теперь уже не злой, еще и насвистывал себе под нос что-то.
Это что сейчас такое было?
Ошарашено постояла минуту, мотнула головой и спряталась обратно в квартире, отдавая приказы искину на ходу.
Спать, спать и никаких больше мужиков! А данный инцидент будем расценивать, как испытания еще ни разу не опробованного матраса и кровати на прочность. Вот испробовали и забыли.
Только почему-то не получалось.
Все время в голову лезла всякая всячина вроде особо ярких из пережитых недавно моментов. И заснуть удалось не сразу. Только после того, как подгребла к себе поближе подушку, где еще совсем недавно лежала голова мужчины, а теперь приятно пахла им.
***
— Гонзалес, к шефу! — дежавю. Взгляд от экрана рабочего компьютера пришлось оторвать. Рядом с моим столом все еще стоял Уорк, пока я изучала полученные от него данные на Фамира. Лицо в очередной раз вспыхнуло, стоило только вспомнить этого негодяя.
— Ну что, пошли? — усмехнулся напарник, — будем терпеливо молчать, пока нам накручивают хвосты.
— Ты хоть знаешь, в чем смысл этой поговорки? — ответить мне не пожелали, только плечами пожали, и все. Мол, мало интересуют твои фольклорно-исторические выкладки фразы, которой все пользуются и не парятся.
Уныло кивнув, встала. Он прав: мы в заднице. Уже прошло больше недели с момента обнаружения трупа, а результата никакого нет. Все, что оставалось делать — бессмысленно по десятому кругу просматривать записи дела, и бегать по свидетелям, вдруг что-то новенькое вспомнят.
Именно из-за этой беготни я все еще не смогла до конца прочитать собранное на одного хамоватого тэнкварта досье. А еще потому, что всю эту неделю этот самый хамоватый каждую ночь непостижимым образом входил в доверие, просачивался в мою квартиру и… устраивал очередной краш-тест моей бедной (я в этом не сомневаюсь) кровати. Правда, на один день мне все же удалось вырваться из его жадных лап — Тэй все же вытащила меня поужинать в симпатичный ресторанчик, что только недавно открылся. Вот только я не учла уровень коварства собственной подруги — ужин был всего лишь уловкой, чтобы заставить меня прилично (с её точки зрения) одеться и накраситься. А потом, к окончанию наших совместных посиделок, сбагрить меня на руки собственному шефу, что так неожиданно появился на пороге того самого заведения. Этому шантажисту срочно понадобилось наличие спутницы на одном из семейных ужинов с будущими деловыми партнерами… В общем, сговорились — и мне пришлось второй раз отдуваться за уставленным снедью столом. Хорошо, что платье имело довольно свободный, прямой крой и мой округлившийся от второго подряд ужина не было видно, так что я не походила на беременную глисту в скафандре.
В отделении атмосфера не сменилась — все тот же игнор и насмешки, но меня сейчас это волнует мало. Всё равно работать стало легче, потому что с напарником отношения у нас окончательно наладились.
Он даже успел побывать у меня дома. Очень удивился, узнав на одном из фото рядом со мной главу семьи Тха, Большую Ма. Пришлось рассказывать о кровном брате и родстве. Потому даже как-то так само получилось, что нажаловалась на слишком уж развитое чувство опеки над женщинами со стороны тэнквартов в общем, и моей новой семьи в частности.
И вот теперь в кабинет начальства заходила, как на эшафот, с одной мыслью — помилует или не помилует… в смысле, пронесёт или не пронесёт, или наше терпеливое начальство все же вставит клизму, прежде чем поиметь мозг двух нерадивых подчиненных.
— Судя по вашим «радостным», — Прис Гот показал пальцами кавычки, — лицам, хороших новостей у вас для меня нет?
— Почему же, — попыталась сгладить ситуацию, — новости есть. Правда, не сказать, чтобы хорошие.
— И-и-и?.. — у главы отделения слегка поднялись брови.
— На данный момент нам доподлинно известно, что к убийству не причастны присутствовавшие на вечеринке у лоретки гости, а также хозяин борделя. Согласитесь, это уже плюс. Сейчас проверяем на предмет контактов и биографий обслугу дома, а также ближайших соседей. Некоторые из них не местные — пришлось послать запрос в отделения по их предыдущему месту жительства. Теперь жду — обещали до конца дня скинуть информацию. Может, что-то новое удастся найти.
— Может, и удастся, — задумчиво повторил за мной шеф и тут же обратился к Уорку, — а тебе удалось что-то еще нарыть?