Спасая Куинтона
Шрифт:
У Нэнси есть сотовый телефон, она говорит, что это поможет ей с ее клиентами, но, на мой взгляд, это бесполезная трата денег на телефон и тупую карточку, за которую она заплатила, чтобы получить минуты. В нашей заначке почти ничего не осталось, только на дозу или две, и она пытается найти, где взять наркотики подешевле. Она ноет в фоновом режиме, но ее голос едва слышен, когда я стою на краю крыши, глядя вниз на пустующие дома и магазины, ветер дует мне в спину, мои руки распростерты в стороны. На мне нет рубашки и обуви, и штаны еле держатся на бедрах. У меня почти ничего не осталось, но я все еще
Всего один шаг, и я буду свободен. Всего один шаг, и я мог бы, наконец, просто упасть на землю и разбиться насмерть. Свет померкнет. Вины не будет. Этот мой личный ад, который ждет меня в конце жизни.
– Почему, черт возьми, ты всегда стоишь на краю крыши?
– Нэнси огибает рекламный щит и подходит ко мне с телефоном в руке.
– Потому что мне интересно, могу ли я летать, - закрываю глаза и дышу воздухом, свобода прямо передо мной, если я осмелюсь принять ее.
– Не сходи с ума, - она хватает мою руку и тянет подальше от края.
– Ты можешь споткнуться. Если отвлечешься хотя бы на пять минут, я готова дать тебе еще одну дозу, ты почувствуешь себя лучше.
Стараюсь удержать баланс, поворачиваясь к ней лицом.
– Но у нас почти ничего не осталось.
– Я найду нам еще, - говорит она, подбирая рюкзак посреди крыши и останавливаясь возле знака VIVA LAS VEGAS. Она без обуви, какой-то парень обрезал ей волосы, пока она была в отключке, так что теперь они касаются ее подбородка.
– У тебя осталось хоть сколько-нибудь наличных?
Знаю, что нет, но все равно достаю бумажник из заднего кармана и открываю его. Затем опрокидываю его вверх дном и выбрасываю содержимое на землю: несколько четвертаков, водительские права, которые, я думал, потерял, и листок бумаги. Нэнси быстро опускается на колени и хватает монеты, потом протягивает мне водительские права. Она поднимает бумажку и хочет отбросить в сторону.
Хватаю ее за руку, останавливая.
– Подожди минутку, - вырываю клочок бумаги из ее рук, разворачивая его. На нем написан номер телефона, так что я складываю его и отправляю обратно в свой бумажник, прежде чем убрать его в карман.
– Что, черт возьми, это было?
– спрашивает она меня, потирая руку, где я схватил ее.
– Ничего, - я молча сажусь на крышу, стараясь не думать о той, чей номер телефона лежит в моем кармане. Мне нельзя думать о ней - я не могу снова почувствовать эти эмоции. Не могу вернуться в это место. Мне нужно остаться здесь.
– Ну ладно, - Нэнси смотрит на меня, как на сумасшедшего, но сейчас она почти в том же состоянии, готовая потерять сознание, если не примет дозу.
– Как на счет того, чтобы ты отдохнул, пока я найду нам место получше?
– она садится на корточки рядом с сумкой и открывает ее.
– Почему ты всегда мне помогаешь?
– в неопределенном жесте взмахиваю руками.
– Почему ты остаешься со мной, когда я ничего не могу тебе дать?
Она всматривается в свою сумку.
– Это действительно имеет значение?
Качаю головой, потому что это не так.
– Не совсем.
– Как и все остальное.
Она достает шприц.
– Тогда давай позаботимся о тебе.
Я лежу перед ней и жду. Через несколько мгновений она вводит иглу в мою вену, и на время я чувствую
Глава 17
19 августа, девяносто четвертый день летних каникул
Нова
В последнее время мы часто смотрим шоу «Вмешательство» [10] вместе с Тристаном. Не уверена в истиной причине, почему он его смотрит, но ему кажется, это научит нас, как действовать, если мы когда-нибудь снова встретимся с Куинтоном. Он любит сравнивать эпизоды с тем, что произошло в его жизни, когда родители приехали в больницу, и его мама много плакала. Он сказал, что его отец на самом деле большой мудак, и только сейчас Тристан это понял. Когда я спросила, не думал ли он, что отец Куинтона тоже себя неправильно поведет, он ответил, что это вполне возможно, но мы никогда этого не узнаем, если их встреча не состоится.
Я уже начала собирать вещи в колледж, хоть до занятий еще больше недели. У нас с Леа есть квартира, в которой мы жили в прошлом году, мы просто должны подписать документы, приехав пораньше и внести депозит. Я заказала все необходимые книги и записалась на все занятия. Вроде все готово, но, кажется, что еще так много предстоит.
Солнце садится за горизонт, еще один день завершен, день, когда я стараюсь не думать о Куинтоне, но у меня не выходит. Хуже всего, когда я закрываю глаза и вижу его взгляд, наш поцелуй возле американских горок, тогда я глупо верила, что все изменится. Иногда мне снится взгляд полный ненависти к себе, который я видела, когда он сказал, что авария произошла по его вине. Иногда мне снится, что я тянусь к нему, когда он падает во тьму, и он не протягивает руку в ответ. Иногда он превращается в Лэндона, когда падает и начинает тянуться навстречу, но в последнюю секунду отстраняется. Я начинаю ненавидеть сны.
– Мне действительно нужно взять четыре курса?
– спрашивает Тристан, прокручивая список на моем компьютере. Он выглядит еще лучше, чем во время первого визита, его кожа чище, а в глазах намного меньше страдания. На самом деле он проводит довольно много времени со мной, в основном, говорит он, потому что я держу его подальше от неприятностей. Я рада. Хотела бы я направить его в правильное русло, хотя со своими срывами самостоятельно я не всегда справляюсь.
– Чем больше занятий ты возьмешь...
– говорю я ему, складывая вещи на кровати - ...тем быстрее закончишь колледж.
Он ухмыляется, глядя на меня через плечо.
– Теперь есть хоть какая-то мотивация.
– Рада быть полезной, - шучу я, положив в сумку стопку футболок, которые я не собираюсь носить, пока не уеду в колледж.
– Ты спросила свою подругу, не возражает ли она делить квартиру с парнем?
– спрашивает Тристан, щелкая мышкой.
– Особенно, когда она знает меня не в самом лучшем свете.
– Дерьмо, я забыла про это, - ругаюсь, застегивая сумку.
– Забыла?
– Тристан вопрошает шутливым тоном, поглядывая на меня через плечо.
– Или ты избегаешь разговора?