Спасенное сердце
Шрифт:
— У вас есть соревнования, где оценивают красоту? — спросила я с удивлением. — Но это грех. Это неправильно! Чрезмерная красота может извратить восприимчивость людей. Чрезмерная красота — проклятие, а не благословение.
Красотка указала на меня и сказала:
— Ты исповедуешь неправильную веру, блонди! Эта твоя секта обычный лагерь пыток, приукрашенный разными понтами.
Внезапно в дверь громко постучали, и мой взгляд уперся в закрытый кусок дерева.
— Я, черт побери, сделаю это! — глубокий мужской голос прогремел,
Мэй нахмурилась и Летти приоткрыла дверь, и по другую сторону двери стало видно Кая и Стикса, Стикс держал руку на спине Кая, толкая его вперед. Они оба замерли и посмотрели в направлении нас, все наше внимание было приковано к ним.
Кай стряхнул руки Стикса, но Стикс толкнул его вперед.
— Что случилось? — спросила Мэй, на ее лице была написана обеспокоенность, когда она уставилась на Стикса. Взгляд Кая встретился с моим, и его лицо выражало все, что угодно, но только не счастье.
Я мысленно пожала плечами. По крайней мере мы оба чувствовали одно и то же самое.
Стикс сосредоточился на Мэй и начал что-то показывать руками. Я опустила голову, разрушая визуальный контакт с Каем, пока Мэй резко не поднялась на ноги и сказала что-то в ответ.
Стикс сжал челюсти, и Мэй двинулась ко мне.
— Лила? — спросила она, и я с любопытством подняла голову. — Ты хочешь поехать с Каем?
Опустив взгляд снова, я ответила:
— Я сделаю все, что он прикажет мне.
Мэй вздохнула, присела на колени передо мной и положила голову мне на плечо. Громкий кашель раздался с другой стороны комнаты, Мэй повернула голову, и Стикс снова показал что-то жестами.
Мэй опустила взгляд и медленно встала.
— Лила. Просто иди с Каем. Он не причинит тебе вреда.
Я кивнула и встала. Кай повернулся, пробормотал что-то себе под нос, что я не смогла разобрать, и прошел мимо Стикса, сбежав вниз по лестнице. Я последовала за ним, пока мы не оказались в конце лестницы, утренний ветерок сразу же обдул мою кожу.
Кай встал спиной ко мне, а я оставалась молчаливой.
— Ради всего святого! — пробормотал он, затем повернулся ко мне лицом. — Чем ты хочешь заняться?
Мои глаза расширились, и я ответила:
— Я не знаю.
— Чертовски идеально! — сказал он отрывисто, и провел руками по своим запутанным светлым волосам. Затем достал тонкий кусочек кожи из кармана штанов, и с помощью него собрал волосы в низкий хвост.
Хоть и пыталась, я не могла оторвать от него взгляда. С такими длинными волосами, была вероятность, что мужчина мог выглядеть женственно, но не в случае с Каем. Он источал крайнюю жесткость как щит, тем не менее, взглянув на его лицо, ты ничего не мог поделать и был привлечен его красотой.
Протяжно выдохнув, выглядя бледным и уставшим, Кай опустил
Я оглядела широкий и безлюдный двор.
— Все хорошо, Кай? Кажется, тебе не здоровиться.
Кай открыл глаза и его взгляд мгновенно встретился с моим. Некоторое время он просто пялился на меня. Затем в уголках его глаз образовались морщинки, и его рот растянулся в намеке на ухмылку.
— Просто гребаное похмелье, сладкие щечки. Обычно не вытаскиваю свою задницу из кровати, по крайней мере, раньше полудня.
— Полудня? — я ответила в шоке. — Тогда ты пропускаешь лучшую часть дня. Рассвет — одно из лучших созданий Господа, мое любимое время дня. Нужно просыпаться каждое утро и слушать пение птиц.
Небольшая улыбка соскользнула с губ Кая, и он сказал:
— Да?
— Да, — ответила я со всей серьезностью.
— Понял. Приложить усилие, чтобы посмотреть рассвет и послушать гребаных птиц, — ответил он, затем достал белую палку из кармана и поджег небольшим механизмом, который давал огонь. Кай втянул белую палку, и я наблюдала, как дым выходил из его ноздрей. Затем он наклонил голову в мою сторону.
— Пойдем.
Поднявшись на ноги и следуя за ним, я спросила:
— Куда мы?
— Мы собираемся обучить тебя разному дерьму, — крикнул он через плечо, и мы оказались в передней части двора, стоя перед длинным рядом мотоциклов, на которых ездили все мужчины. Мэй объяснила, что это такое, когда я наблюдала за ними из окна. Для меня они были опасны.
Кай остановился у большого черного с серебристым байка. Отцепив шлем, он сунул его в мои руки, а я непонимающе уставилась на него.
Кай настоял.
— Возьми его, надень. Мы прокатимся.
— Прокатимся? — сказала я, и страх прошел через все мое тело.
— Да, прокатимся, — ответил Кай, и я начала трясти рукой. Он хотел, чтобы я ехала на байке. Нет. Это было опасно. Как я должна сесть на него и сохранить свою скромность? Я должна буду прикасаться к Каю?
— Лила...
— Могу я просить позволения, чтобы мы не использовали эту машину, Кай? — сказала я, перебивая его.
Шокированное и тем не менее все еще веселое выражение промелькнуло на лице Кая, и он приподнял свою светлую бровь.
— Можешь ли ты просить позволения?
Я кивнула с опаской, пытаясь оценить, могло ли это разозлить его. Но после того как секунду пялился на меня, Кай внезапно начал громко смеяться и положил шлем на заднее сиденье байка. Он снова посмотрел на мое лицо и, казалось, стал смеяться еще громче.
— Бл*дь, просит позволения, — пробормотал он, качая головой.
— Почему ты смеешься надо мной? — спросила я тревожно.
Кай обошел байк, встал передо мной и сказал:
— Первый гребаный урок, сладкие щечки. Здесь в «дьявольском мире», — глумился он, — если мы не хотим делать что-то, ехать на чем-то, тогда мы просто, бл*дь, говорим это.