Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4
Шрифт:
— В этом и проблема, Кондо-кун, — замялся старик Сакуродзи. — После недавнего шторма у нас прохудилась крыша в трёх номерах, поэтому они пока закрыты на ремонт. У нас в наличии всего семь комнат.
— Мы можем потесниться, — предложил я. — Девушек поселим по одной, а сами переночуем вместе с другими коллегами.
— Мне бы не хотелось теснить уже заселившихся отдыхающих, — ответил Сакуродзи.
— А я не против! — воскликнул спускающийся со второго этажа Никиширо Кусэй. — Можете заселить всех медсестёр профилактики
Я услышал, как из другого конца фойе послышался старый добрый русский мат. Видимо, у Лихачёвой сдали нервы.
— Раз уж ты не против потесниться, Кусэй-кун, — улыбнулся я. — Тогда мы с Кагари-куном заселимся к тебе.
— Что? — удивился Никиширо. — Но как же… Я ведь сказал…
— Да будет тебе, Кусэй-кун, — продолжил напирать я. — Раз уж Кагари-кун подкинул тебе идею приехать сюда, значит, можешь и ты пойти нам навстречу.
Надо было обезопасить дам от его компании. А если мы с Кондо Кагари будем ночевать с ним в одной комнате, то сможем проконтролировать, чтобы он никому не мешал.
— Эх, ладно, убедили, — вздохнул Никиширо.
— У вас ведь есть пара лишних футонов, Сакуродзи-сан? — спросил я.
— Да, разумеется, только… — старик замялся.
— Не беспокойтесь, мы потеснимся, но внесём оплату, как за целую комнату. Не будем портить отношения из-за простого недопонимания, — перебил его я.
— Ох, спасибо вам, Кацураги-сан, — с облегчением выдохнул старик. — Просто уже были похожие случаи. Одни невоспитанные господа умудрились заселиться впятером в одну комнату, и в итоге только за неё и заплатили.
Сакуродзи был абсолютно прав в этой ситуации, поскольку платим мы в основном не за проживание, а за все те услуги, которые предоставляет онсэн. Развлечения, природа, горячие источники… Последнее мне особо интересно, как часть японской культуры. Очень хочется сравнить их эффект с русской баней.
Традиционные походы в баню, если заниматься этим делом разумно, оказывали крайне положительный эффект на здоровье.
Стимуляция обмена веществ, лечение мышечных болей и спазмов, очищение кожи и увеличение иммунитета. Посмотрим, на что способны горячие источники!
Но поход в горячие источники был запланирован на вечер субботы. Приехали в онсэн мы достаточно поздно, поэтому на сегодня остаётся только заселение в номера и ужин.
Заполнив все необходимые бумаги, мы поднялись на второй этаж. Девушки заселились в западном крыле здания, а мы с Кондо Кагари направились в восточное. Номер Никиширо Кусэя находился по соседству с номером Рэйсэй Масаши. И это меня порадовало. Зная, как любит напиваться и балагурить Асакура Джун, от него по ночам лучше держаться подальше. Рэйсэй, по крайней мере, точно не будет шуметь и мешать нашему сну.
— Ну что, господа, стелитесь, где вам удобно, — заявил Никиширо, а сам рухнул на кровать. — Кровать моя. И просьба — ложитесь
Мы с Кондо Кагари переглянулись, одновременно подумав об одном и том же.
— Кусэй-кун, мы все отдаём за этот номер полную плату. Будет справедливо решить, кто будет спать на кровати, честным путём, — произнёс я.
— Чего? — Никиширо вцепился в края кровати. — Не хочу! Не буду! Я первый сюда заселился.
— Ну что же вы, Кусэй-кун? — улыбнулся я. — Как-то это не по-мужски. Давайте решим вопрос честным поединком.
— А? — удивился уролог, по-видимому, решив, что я на полном серьёзе предлагаю устроить кровавую битву за кровать.
— Джанкен-по, — предложил Кондо Кагари.
Джанкен-по — так в Японии называют игру в «Камень, ножницы, бумага». Только в стране восходящего солнца она распространена даже больше, чем в России. С помощью этой игры частенько решались распри не только в дружеской компании, но и в коллективе, включая советы директоров. Масштабы решений были разными. Иногда с помощью игры определялось, кто пойдёт за выпивкой, а иногда — кого коллеги выставят перед руководителем виновным в оплошности, которую допустил весь отдел.
— Ну, Джанкен-по — это дело чести, — вздохнул Никиширо и, отпустив края кровати, поднялся и подошёл к нам.
Вместо привычного «камень, ножницы, бумага, цу-е-фа», японцы говорили «саишо ва гу, джанкен по!». Что можно перевести на наш лад, как: «Сначала идёт камень, играем!»
Мы потрясли кулаками и сразу же загасили бумагу Кондо Кагари двумя ножницами.
— Чёрт, ну кто начинает с ножниц?! — расстроился Кондо. — Все, кого я знаю, начинаю с камня!
Я посмотрел на сведённые вместе указательный и средний пальцы Никиширо и усмехнулся:
— Какие-то у тебя неправильные ножницы, Кусэй-кун.
— Ой, — Никиширо разомкнул пальцы. — Профессиональная привычка. Ну что, Тендо-кун? Теперь мы с тобой — один на один!
Никиширо Кусэй вновь выдал свои «ножницы», которые мне повезло сразу же разбить камнем.
— Эх, и что дальше? — взмахнул руками Никиширо. — Кровать захватили. Теперь отправите меня домой с помощью Джанкен-по?
— Расслабься, Кусэй-кун, — улыбнулся я. — Поскольку я выиграл, мне решать, как мы будем спать. И чтобы никто не остался в обиде, предлагаю всем троим лечь на футонах.
Никиширо и Кондо согласились на мои условия, после чего мы разложили футоны и направились на первый этаж, чтобы приступить к совместному ужину.
— Вы чего так долго? — спросил Асакура Джун, который уже начал уплетать такояки — шарики из жидкого теста с начинкой из осьминога.
— Эти двое заставили меня играть в Джанкен-по на кровать! — пожаловался Никиширо.
Асакура взорвался таким заразительным смехом, что даже медсёстры профилактики не выдержали и присоединились к нему.