Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7
Шрифт:
Что ж, была не была!
Я заблокировал ток нейромедиаторов — веществ, которые передают нервный импульс. Мой «анализ» тут же отключился, а целительская сила ещё некоторое время действовала по инерции, но вскоре тоже иссякла.
Примерно сутки я теперь не смогу пользоваться своими силами, зато смогу сохранить свою тайну. В целом, даже если невролог Асакура Джун обнаружит у меня странную активность в головном мозге, ничего страшного не произойдёт. Но он в любом случае начнёт настаивать на том, чтобы я продолжил
Магический центр остановлен так, будто мне ввели нейролептики — вещества, которые подавляют активность нервной системы. Кстати, стоит учесть, что введение таких лекарств может запросто меня обезоружить и лишить магии на долгое время.
Полдела сделано. Но МРТ уже сняло часть моего головного мозга, а значит «сияние нейронов» всё равно проявится на снимке.
Настало время для второй фазы. Придётся подключить своё актёрское мастерство без помощи «харизмы».
Я сделал глубокий вдох, а затем открыл глаза и резко дёрнулся.
— Откройте! — закричал я. — Здесь слишком тесно! Я ведь просил этого не делать!
Я несколько раз покрутил головой, окончательно лишив моих коллег возможности получить качественный снимок. Дело в том, что на МРТ нужно лежать неподвижно, иначе в результате диагност ничего не увидит — картинка смажется.
Аппарат тут же остановили. Кушетку, на которой я лежал, тут же выдвинули наружу, и я увидел лицо невролога.
— Кацураги-сан, как же вы нас напугали! — воскликнул Асакура Джун. — Простите, я до последнего думал, что про клаустрофобию вы пошутили.
— Какие тут могут быть шутки? — спросил я, медленно усаживаясь на гладкую поверхность лежанки.
Мой голос прозвучал глухо, едва различимо. Это происходило из-за того, что я активировал тормозные нейроны. До завтрашнего утра я буду находиться в полупьяном состоянии, будто меня накачали нейролептиками.
— Вы потеряли сознание, — напомнил Асакура Джун. — Мы решили, что в таком состоянии у вас не возникнет приступ тревоги. Понимаете, мне просто очень не понравились ваши симптомы. У вас будто инсульт случился. Я даже патологические рефлексы выявил!
Ого! А вот это — не очень хорошие новости. Раньше такого не было.
Патологические рефлексы возникают у людей с сильным нарушением нервной деятельности. К примеру, когда невролог бьёт молоточком по сухожилью колена и наблюдает разгибание ноги в коленном суставе — это здоровый физиологический рефлекс. Он присутствует у абсолютного большинства людей в норме.
Но есть и целый ряд рефлексов, которые неврологи выявляют только у своих пациентов с серьёзными заболеваниями.
— Какой рефлекс у меня был? — спросил я.
Асакура Джун назвал несколько специфических названий, которые мой мозг автоматически перевёл на русский язык.
Рефлексы Бабинского и Оппенгеймера. Неадекватная деятельность мускулатуры
— Асакура-сан, это была чистая психосоматика, уверяю вас, — сказал я.
— Психосоматика? — удивился он. — Вы уверены, что психосоматика на такое способна?
Психосоматикой называют заболевания, которые проявляются исключительно из-за нарушений психической деятельности. К примеру, жуткие боли в животе или сердце из-за депрессии, или приступы одышки из-за тревожных расстройств. У таких людей может быть абсолютно здоровый желудочно-кишечный тракт, крепкое сердце и все прочие органы. Но признаки заболеваний всё равно будут проскальзывать.
В таких случаях лечат психическое состояние и все симптомы остальных болезней резко проходят.
Я решил оправдать патологические рефлексы явлением психосоматики. И, кажется, Асакура Джун почти мне поверил.
— Я сильно переутомился за последнюю неделю, — сказал я. — Ничего удивительно в моих психосоматических симптомах нет.
— Где он?! — услышал я голос Эитиро Кагами.
Заведующий вбежал в диагностический кабинет и остановился около меня.
— Как вы, Кацураги-сан? — обеспокоенно спросил Эитиро.
— Всё в порядке, — кивнул я. — Не переживайте. Не хотел заставить вас беспокоиться. Немного переборщил с работой.
— Я это уже понял, — насупился Эитиро Кагами. — Всё, Кацураги-сан, хватит. Я даю вам три дня отгула, и этот вопрос не обсуждается.
— Да я, если честно, и не собираюсь спорить, — усмехнулся я. — Отдых мне не помешает — это точно. Но телемедицинскую консультацию с Россией я всё равно проведу, даже не упирайтесь.
Эитиро прикусил нижнюю губу. Тут ему предъявить было нечего. Никто кроме меня и Лихачёвой Хикари не знал русского языка в этой клинике. А телемедицинская операция уже была запланирована на завтрашний день.
— Вы только пришли в себя и уже говорите о работе! — развёл руками заведующий. — Ну и как это понимать?
Объяснять тут особо нечего. Я ещё в прошлой жизни поклялся, что медицина и целительство всегда будут моими главными приоритетами. Я следую этому пути и не отхожу от него ни на шаг. И мне это нравится, ведь я избрал эту стезю добровольно. Правда, теперь я чётко вижу, что многие коллеги такого рвения не понимают.
— Эитиро-сан, я дал обещание, что проведу эту операцию, так что отказываться не стану, — решительно сказал я. — Слово своё сдержу в любом случае.
— Хорошо, — кивнул заведующий. — Тогда я предложу вам другую альтернативу. Завтра на работу не выходите. Придёте только на консультацию — и всё. Проведёте связь с Россией и вернётесь домой. А к работе приступите со следующего понедельника.