Спец по сыску
Шрифт:
Акула, казалось, была далеко, метрах в пятидесяти. Могла ли она не заметить меня и проплыть мимо? Я очень надеялся на это, но не верил в такую удачу. Хищница же, словно издеваясь, поплыла чуть в сторону, но тут же круто свернула. Опять плыла мимо, но уже по другой бок от меня.
Надежда исчезла. Акула плыла, виляя туда-сюда, но приближалась она именно ко мне. Очень захотелось развернуться и махнуть кролем прочь от зубастой рыбины. Но все же рассудок подсказывал, что уйти не удастся. Так что вместо бегства я развернулся и чуть погрузился в воду, одновременно выхватив саблю. Все
Акула прекратила вилять и, словно могучая торпеда, двинулась прямиком на меня. Я дернулся, чтобы всплыть на секунду и заглотить в легкие новую порцию воздуха, и сразу же погрузился вновь.
Страшно было выпустить эту бестию из поля зрения. Тело акулы было длинное, массивное, с большим гребнем сверху и плавниками по бокам. На такой туше ее черные злые глаза казались крошечными. Когда между нами оставалось лишь два метра, ее нижняя челюсть сдвинулась вниз. Два ряда острых зубов-кинжалов кровожадно блеснули в прозрачной воде. Красные десны намекали, что меня ждет. Но я уже собрался и готовился дать отпор.
Я думал нанести рубящий удар вдоль, чтобы хорошенько полоснуть ее лезвием по морде. Но куда там? Сабля в воде двигалась неохотно, почти как бывает во снах, где бежишь и не можешь разогнаться. Я ругнул себя за глупость. Нужно было готовить удар колющий. Тогда сопротивления воды было бы поменьше.
Акула была уже почти вплотную, и замахиваться саблей для выпада было слишком поздно, так что просто вмазал ей кулаком, не особо рассчитывая остановить им зубастиху.
Ее это и не остановило в полном смысле этих слов. Она по инерции пролетела вперед, чуть сбивая меня, но лишь вскользь. Ни цапнуть меня, ни ударить своим массивным телом она не сумела. Да и вообще она словно потерялась, закружилась вокруг, заметалась. Удар явно болезненно отозвался на ее мозгах.
К сожалению, сдаваться она вовсе не планировала и приступила к развороту. Я тоже крутанулся, чтобы держать ее на виду. Еще раз глотнул воздух и теперь изготовил саблю так, чтобы пронзить. Она подплыла, сверкая глазами, и я зарядил ей, угодив прямо в одну из этих бусинок.
Лезвие пошло гораздо свободней. Вода окрасилась бурыми пятнами, и одноглазая зверюга заметалась мощными рывками. Ушла в глубину воды. Я очень надеялся, что там она и сдохнет. Вот только одна досада: саблю извлечь не успел. Помрет акула или каким-то чудом выживет, но клинок останется при ней.
Я всплыл, задышал и хотел снова принять горизонтальное положение на спине. Хотелось осмыслить схватку с морским хищником и вообще решить, как действовать. Усталость немыслимо давила. Ноги и руки едва шевелились. Я знал, что долго так не протяну.
Но не успел я опрокинуть тело, как снова заметил вдалеке стремительное движение. Неужели еще одна бестия? Нет. В этот раз их было сразу две. Сразу два плавника надвигались, виляя то вправо, то влево. Они заходили с двух сторон, и я оказался под перекрестной атакой.
Отсутствие меча лишало меня шансов выжить в этой схватке. Да и усталость стала накатывать с геометрической прогрессией. Но какой у меня был выбор? Просто утонуть? Думаю, эти твари и мертвечиной утопленника не побрезгуют.
Я вновь слегка погрузился под воду, стараясь видеть обе акулы. Я стал слишком слаб. Дно моря притягивало, и я с трудом мог сопротивляться этому зову.
Без воздуха стало тяжко, и я дернул ногами, чтобы всплыть и вдохнуть. Получилось. Снова погружение. Слишком глубоко. Надо шевелиться. Чуть всплыть. Но нет сил. Руки и ноги словно чужие. Какие, к чертям, акулы? Я уже не боец. Я… я тону… Я с ужасом осознал, что погружаюсь в глубину моря, и ничего не могу поделать с этим. Одна из акул уже близко и тоже наклоняется, чтобы впиться в меня. Пожалуй, она успеет раньше, чем я захлебнусь, а ведь я еле держусь, чтобы не принять в легкие воду. Еле держусь. Челюсть, зубы, краснота. Много красноты, и это не акульи десны. Кровь! Моя? Нет! В акуле гарпун, и она убитая, дрейфует в сторону и вниз, обгоняя меня с погружением.
Успеваю заметить, что вторая акула резко меняет курс. Кто-то спас меня от зубастиков, но, кажется, мне все равно не спастись. Меня тянет все ниже, и я готов вдохнуть соленую воду, сдаться, умереть, наконец. Я вздрагиваю, кажется, тут еще третья акула, и она хватает меня за плечо. Прощай, жизнь…
Но она почему-то не оторвала мою плоть. Вместо этого потащила, и не на дно, а, наоборот, к поверхности. Я уже не выдержал и впустил в себя воду, начал захлебываться. От недостатка кислорода замутило, но я понял, что тот, кто схватил меня, не акула, а человек. Какой-то спаситель. Может, человек-дельфин? Портий, например?
Секунд через тридцать я оказался в лодке и, кашляя, сплевывал из себя море. Стало ясно, что мой спаситель не Портий. Откуда бы у него взялась лодка? Я повернулся и увидел Володия. Он смотрел на меня без капли злобы, хоть и ухмылялся.
— Очухался? — спросил он. Голос показался до безобразия веселым.
— Ага, — буркнул я, решительно ничего не понимая.
— Тогда я поздравляю тебя, боярин! Ведь у меня сын родился!
Глава 23 — Отец и дочь
Уже на палубе корабля с кружкой свежезаваренного некогда награбленного пиратами чая южных сортов я удосужился уточнить у Володия о его странных словах.
— Почему ты поздравляешь меня? Ведь сын у тебя родился.
— Разве не ясно? Я поздравляю тебя с тем, что ты оказался прав, боярин. Прав насчет Портия. Он заверял, что Серинида и дочь умрут при родах. Что сын у меня родиться не может. Направил меня к Хезантонским целителям.
— Ну да. В этом был его замысел, — кивнул я.
Лицо князя стало неловким, он опустил голову, а сапог начал ковыряться в точке на палубе. Наконец, он почесал свою густую бороду и изрек грустно:
— Ты прости меня, боярин Лев. Следовало сразу поверить тебе.
— Ну, вроде, всё обошлось. — Я бросил взгляд за борт, где-то там одна из акул лишилась славного обеда.
— Странно все это, — продолжил Володий. — Портий не проявлял влечения к делам страны. Его увлекала наука и магия. Он любил путешествовать, открывать новые места.