Спички и омела
Шрифт:
Тисл сильно прикусила губу зубами. Боль отвлекала от слез, угрожающих политься по ее щекам.
Она сосчитала до ста, а потом сказала:
— А если я никому никогда не понадоблюсь? Что тогда?
Ведьмак вздохнул и отложил свою работу. Глаза у него были темно-синими, как полночное небо. Они уничтожили остатки уверенности Тисл.
— Это действительно загадка, — сказал Ведьмак. — Что ты умеешь, девочка?
— Мне двадцать два года. Уже не девочка, — ответила она. — Но тебе это известно. Ты дарил мне подарки с тех пор, как я научилась ходить.
— Так и есть, — он смотрел на
Что-то в его взгляде заставило кровь прихлынуть к щекам Тисл. Она отодвинулась подальше от него, ближе к очагу.
— Я всегда была в восторге от своих подарков в середине зимы.
— Но это не совсем так, правда? — Он наклонился вперед, поставив оба локтя на стол, где работал. — Ты была довольна, да. Но не в восторге. И это потому, что я смог прочитать только твои поверхностные желания, а не самые сокровенные. Твой дедушка был таким же. Я должен был использовать то, что смог собрать, и угадать остальное, — он кивнул в сторону кровати, где лежала книга Тисл. — Это, например, было моей догадкой.
— Она прекрасна, и я благодарна.
— Но ты еще не открыла ее.
— Я только что проснулась, — она нахмурилась. — А что касается твоего вопроса — что я умею делать — умею ткать, но плохо. Я читаю. Немного рисую. Я сажала сады, но по непонятным причинам насекомые всегда пожирают то, что начинает приносить плоды. Я умею готовить…
— О! — Его глаза загораются. — Я не умею. Или, скорее, мне это не нравится. Есть еще столько интересных вещей, которыми можно заняться. Ты будешь готовить для меня. И, может быть, иногда прибираться.
Тисл сузила глаза.
— Я пришла сюда не для того, чтобы быть твоей служанкой.
— Ты бы предпочла вернуться в сумку? — его темные брови изогнулись еще больше.
— Нет.
— Ну вот.
Переполненная разочарованием, Тисл вскочила на ноги. Резкое движение могло бы испугать другого человека, но Ведьмак продолжал невозмутимо заниматься своими делами. Она бродила по комнате, тыча в разные предметы.
— Тебе действительно нужен тот, кто будет поддерживать тут чистоту, — сказала она спустя некоторое время. — Я хранила краски, катушки и пряжу моего дедушки. Мне нравится такая работа. Возможно, я могла бы сделать то же самое для тебя. И иногда готовить. Мы поделим обязанности по уборке. Я презираю вытирать пыль, а мытье — это скучно. Тут есть еще комнаты?
— Множество. Но все они пустые и не нуждаются в уходе.
— О, тогда я могла бы приспособить одну из них для себя, чтобы там спать. Здесь ведь всего одна кровать.
— Поступай как знаешь. А пока помолчи. Я хочу закончить свои дела до полуночи.
— А что будет в полночь?
Но Ведьмак не ответил.
Тисл нашла свечу и зажгла ее от камина. Она обошла рабочий стол Ведьмака и прошла через узкую дверь позади него, в холодные серые покрытые паутиной коридоры, шепчущиеся с вихрями ветра, которые просачивались сквозь щели закрытых ставнями окон. По состоянию камня и штукатурки можно было сказать, что дом был очень старым, намного
Себе она выбрала небольшую комнату рядом с комнатой Ведьмака. Там уже стоял каркас кровати, и, что удивительно, в матрасе не было мышей. Возможно, Ведьмак обладал особой магией, чтобы держать вредителей в страхе.
Комната ей понравилась еще и тем, что внутри была защелка.
Она осторожно вернулась к рабочему столу и стояла рядом с ним, пока Ведьмак не поднял на нее глаза.
— Можно мне одеяло? — спросила она.
Мрачно кивнув в сторону сундука с кучей одеял, он вернулся к своей работе.
Осмелев, Тисл совершила несколько походов из его комнаты в свою, одалживая различные вещи — одеяла, подушки, дополнительные свечи и несколько нарисованных марионеток, которые ей понравились. Она спрашивала его о каждом предмете, и он безмолвно соглашался.
Наконец она вернулась за книгой, которую он ей дал, отнесла ее в свою новую комнату, заперла дверь и села, скрестив ноги, на кровати.
Каким бы стойким и странным ни был Ведьмак, с его необычными привычками и наследием фейри, ей скорее нравилось, что кто-то еще находится с ней в одном доме. После смерти деда их крошечный домик казался таким пустым.
Но фейри, движимые похотливыми инстинктами, были известны своей распущенностью. Она должна быть начеку. Вот зачем защелка на двери.
Не успела она открыть первую страницу книги, как дверь распахнулась, защелка сломалась на две части. Ведьмак заполнил собой весь дверной проем; ему пришлось немного наклониться.
— Пойдем. Пора идти.
— Идти?
— До полуночи всего час, а нам предстоит долгий путь.
Тисл заметила у него за спиной вязанку дров.
Она отложила книгу в сторону и встала с кровати. Несмотря на грохот ее сердца, девушка с вызовом посмотрела на него. Она была выше большинства женщин в своей деревне, так что макушка ее головы доходила ему до подбородка.
— Значит, ты передумал? Ты собираешься принести меня в жертву какому-то жуткому божеству?
— Что? — Его брови взлетели вверх. — Боги, нет. У меня есть кое-какие дела в полночь, а я не могу оставить тебя здесь без присмотра.
— Я не ребенок.
В его глазах вспыхнул едва уловимый жар, взгляд опустился на ее грудь. Только на мгновение.
— Я никогда не говорил, что ты ребенок. А теперь пошли, или я свяжу тебя и потащу силой.
— Я бы предпочла остаться здесь и почитать. Обещаю, что не буду трогать твои вещи.
— Ты уже присвоила себе несколько моих вещей. И к тому же, я не верю словам людей. В последний раз — идем.
Ворча, она последовала за ним по коридору к входной двери.
— Жди здесь, — приказал он, прежде чем исчезнуть в своей комнате. По возвращении на нем был толстый плащ с капюшоном и пара перчаток. Он сунул их в руки Тисл, распахнул тяжелую входную дверь и вышел в морозную ночь.
Снег хрустел под сапогами Тисл, когда они пересекали поляну, направляясь к деревьям. Когда она оглянулась, то увидела дом целиком — серый камень, балки и бледная штукатурка, углы, фронтоны и остроконечные крыши, перемешанные и сложенные друг на друга. Казалось, пустые окна смотрели на нее в ответ.