Список Семи
Шрифт:
— Жаль, что здесь нет его портрета, — сказал Дойл.
— Готов спорить, он носит бороду, — загадочно произнес Спаркс.
— Бороду?
— Человек, который предъявил бумагу на освобождение Боджера Наггинса из тюрьмы Ньюгейт, был с бородой, — сказал Спаркс.
— Почему вы решили, что это был именно Вамберг? — удивился Дойл.
— Интуиция, — улыбнулся Спаркс.
— А из самой книги можно почерпнуть что-нибудь о ее авторе?
— Название книги наводит читателя на мысль, что в ней изложен сугубо индивидуальный опыт. Но ничего особенного о личности автора в книге
— Этот тип не заработает ни гроша на своей зауми, — скептически хмыкнул Ларри.
— Почему вы так считаете? — спросил Дойл.
— А там есть что-нибудь про призраков или разных злобных чудовищ, которые водятся в горах и нападают на людей, не оставляя ни следочка? То-то. Людям подавай чего пострашнее, чтоб с кровопролитием и все такое, — объяснил свою точку зрения Ларри.
— Кажется, профессор Вамберг не подложный, — рассуждал Спаркс. — Серьезный ученый, исследует проблемы, к которым официальная наука относится скептически, а именно проблемы метафизического мира.
— Неудивительно, что я никогда не слышал о нем, — сказал Дойл.
— Почитайте, доктор. Нам предстоит утомительное путешествие на поезде.
— Я полагал, мы направляемся в Уитби, — пробормотал Дойл.
— Конечно, — подтвердил Спаркс.
Экипаж катил по улицам Лондона. Дойл вдруг вспомнил, что обещал Лебу не уезжать из города, не известив его. Когда же это было? Неужели только вчера? Ему казалось, что прошла целая вечность. Джек, по-видимому, действительно имеет отношение к секретной службе, но Дойл связан обещанием, данным старому другу.
Дойл попросил Спаркса заехать в госпиталь Святого Варфоломея, чтобы захватить кое-какие вещи и пополнить запас лекарств. «В будущем нас могут подстерегать самые неожиданные ситуации», — пояснил он. Достойно выдержав удивленный взгляд Спаркса, Дойл решил, что ничем не выдал себя. Реакция Спаркса лишь подтвердила это ощущение.
— Госпиталь Святого Варфоломея, Ларри, — не задавая вопросов, распорядился Спаркс.
— И не могли бы мы потом завернуть в королевские конюшни и поискать мальчика, которого описал Спайви Квинс?
— Я планировал это, — холодно ответил Спаркс. Его лицо стало непроницаемым.
«Может быть, он прочитал мои мысли, устало подумал Дойл. — Или просто не доверяет? Как трудно понять этого человека! Какое ему дело до того, что я хочу сообщить Лебу о своем местопребывании? А случись что-нибудь? Как моя семья узнает об этом? Разве я должен полагаться только на Джона Спаркса? Полиция тоже кое на что годится, хоть иногда не слишком расторопна».
Воцарилось неловкое молчание. Когда они добрались до госпиталя и вышли из экипажа, Спаркс направился в здание вместе с Дойлом. Попросить его подождать было неловко. Спаркс сидел в коридоре, пока Дойл забирал из шкафчика в кабинете свои вещи. Это было все, что у него осталось от дома: щетка, набор расчесок, бритва, стаканчик для бритья и серебряный крест, подаренный отцом в день конфирмации Дойла. Сложив вещи в саквояж, Дойл подержал на ладони крест, намереваясь надеть его на шею, но потом сунул его в нагрудный карман.
Получив необходимые ему лекарства, Дойл выглянул в коридор. Спаркса там не было. Шмыгнув в приемную, Дойл схватил карандаш, собираясь написать записку Лебу. Неожиданно его окликнула дежурная сестра.
— Доктор Дойл, вам письмо, — сказала она.
— Письмо?
— Да. Доставили сегодня утром. Полицейский принес.
Она протянула конверт.
— Спасибо, — сказал Дойл, вскрывая письмо.
Артур,
Мистер Джон Спаркс — псих, сбежавший из дома для умалишенных в Бедламе. Агрессивен и крайне опасен. Свяжитесь со мной немедленно.
— Billet doui от тайной подружки? — раздался за спиной голос Спаркса.
— Что? — вздрогнул от неожиданности Дойл.
— Любовное послание, а, старина?
— Это приглашение на гольф, — не смутившись, соврал Дойл, сложил листок и возвратил его сестре. — Пожалуйста, передайте джентльмену, что до конца следующей недели я не смогу с ним встретиться, но непременно свяжусь с ним, как только выберу время.
— Очень хорошо, доктор, — кивнула сестра, убирая письмо в стол.
— Ну что, идем? — повернулся к Спарксу доктор и, подхватив саквояж, направился к выходу.
Спаркс поспешил вслед за ним.
— Все взяли? — спросил Спаркс.
— Да.
«О господи, господи боже. Я даже сбежать не могу и не могу скрыть свои мысли, ничего не могу, — подумал Дойл. — Я слишком хорошо знаю, на что он способен, и меньше всего хотел бы стать его врагом. Неужели все, что он рассказал, ложь? Неужели это только хитрость и коварство? Если он и в самом деле сумасшедший, то лучшего экземпляра не сыскать. А что, если это не так? А если Лебу чего-то не понял или перепутал? Я попал в жуткую передрягу, и кто, как не Джек, спас мне жизнь? Да, нельзя так легко все принимать на веру… не оставляя Джеку шанса».
— Дойл, с вами все в порядке? — спросил Спаркс, внимательно разглядывая своего компаньона.
— Гмм… Вы же видите, что я взволнован, верно?
— Верно.
— Но полагаю, что я, как все люди, имею право задуматься о чем-то, что касается меня одного, разве нет?
— Не рискну спорить с этим утверждением.
— Я хочу сказать, Джек, что в последнее время я как бы не распоряжаюсь своей жизнью так…
Внезапно пронзительный крик, крик боли и отчаяния, донесшийся из-за двери, мимо которой они проходили, прервал Дойла.
Заглянув в палату, они увидели, что все кровати в комнате сдвинуты к одной из стен и освободившееся пространство занимает импровизированная карусель — по кругу стояли деревянные лошадки, на которых восседали довольные дети, лечившиеся в госпитале. Три акробата в красных косоворотках кувыркались, крутились колесом, проделывали сальто; красноносый клоун бегал по кругу, забавляя публику. Несколько медсестер тщетно пытались успокоить мальчика, бившегося в истерике. На нем был костюм арлекина из голубых и лиловых ромбов. На вид ему было около десяти лет. Мальчик был совсем лысый, кожа на затылке — в мелких морщинах.