Spqr iv. храм муз
Шрифт:
– Я буду только счастлив познакомить тебя с ними, – тут же обещал я и поспешно добавил: – У меня уже сложились с ними близкие отношения.
На самом-то деле я был там только один раз, посетил одного старого друга. Кому охота возиться с этим стадом старых педантов, когда на ипподроме выступают самые лучшие в мире скаковые лошади?
– Правда? – спросила Юлия, в сомнении чуть приподняв бровь. – Тогда ты должен представить меня Эвмену из Карии, знаменитому логику, а также Сосигену, великому астроному, и Ификрату с Хиоса [26] , математику. И я должна осмотреть Библиотеку!
26
Упомянутые
– Библиотеки, – поправил ее я. – Здесь их, знаешь ли, две. – Тут я решил сменить тему разговора и обернулся к Фаусте: – А как поживает мой добрый друг Милон?
– Занят, как обычно, – ответила она. – Все время сражается с Клодием. А знаешь, он получил должность квестора [27] !
– Да, я слышал, – посмеиваясь, ответил я. – Но я как-то не могу себе представить Милона, работающего в казначействе или в продовольственном ведомстве.
Милон был самым успешным проходимцем и бандитом, каких только знал Рим.
27
Квестор – должностное лицо в Риме, обычно первая ступень в политической карьере. В этот период их было 20, избирались они на народных собраниях. Заведовали казной, руководили различными работами, например, мощением дорог, устраивали бои гладиаторов и т. д.
– Можешь не беспокоиться. Он, как обычно, действует, не выходя из своей штаб-квартиры. Думаю, он нанял кого-то, чтобы тот за него работал. Кстати, твой друг шлет тебе самые горячие приветы и заявляет, что ты никогда не достигнешь никаких высоких постов, если так и будешь лениво обретаться в чужих странах вместо того, чтобы делать карьеру в Риме.
– Ну, наш милый Тит всегда любил превозносить прелести и достоинства прилежания и трудов. Я же, напротив, всегда полагал эти добродетели достойными лишь рабов и вольноотпущенников. Вот посмотри, как усердно трудятся эти носильщики. И что? Это приносит им какие-то выгоды?
– Я знала, что ты скажешь что-нибудь в этом роде, – заметила Юлия, привставая и вытягивая шею, чтобы впитать то великолепие, сквозь которое мы продвигались.
– Люди, самой судьбой предназначенные для великих свершений, сейчас сражаются в Риме друг с другом, – сообщила Фауста.
– И все они до единого погибнут на этом поле битвы или от яда, или от кинжала убийцы, – решительным тоном заявил я. – Я же, напротив, намерен закончить свой век сенатором старшего ранга.
– Ну, я полагаю, каждый человек имеет право на собственные амбиции и намерения, – фыркнула она в ответ.
– Ох, посмотрите! – воскликнула Юлия. – Это Панеум, да? – Странный искусственный холм с обвивающей его спиралью дорожкой только что возник в отдалении.
– Да, это он, – подтвердил я. – Там внутри стоит совершенно возмутительная статуя. А вот и наше посольство.
– И это все находится при дворце Птолемея? – спросила Юлия, когда я помогал ей выйти из носилок. Мне пришлось отпихнуть в сторону раба, чтобы исполнить эту простую, но приятную обязанность.
– Да. По сути дела, во всем, что касается политики и практических дел, посольство и есть истинный царский двор. Идемте, я покажу вам ваши апартаменты.
Но мне не было позволено сделать даже это. Едва мы вошли в атриум*, туда же ввалилась немалая толпа придворных в сопровождении безумствующих музыкантов, натертых маслами нубийцев, ведущих на поводках дрессированных гепардов и ручного льва, а за ними целая стая бабуинов в придворных ливреях и девушек-подростков в греческих хитонах с корзинами розовых лепестков, которыми они принялись усыпать все вокруг без всякого разбора. А в середине этой толпы к нам двигалась молодая женщина, которой все оказывали знаки особого внимания и уважения.
– Мне сообщили, что к нам прибыли гостьи, – вместо приветствия сообщила эта особа. – Если бы я узнала об этом раньше, то непременно явилась бы на Царскую пристань, чтобы встретить и приветствовать вас там.
Я поклонился так низко, как позволила мне моя римская гордость и чувство собственного достоинства.
– Одно твое присутствие здесь – большая честь для нас, высокородная Береника. Позволь представить тебе Фаусту Корнелию, дочь покойного прославленного диктатора* Луция Корнелия Суллы, и Юлию-младшую, дочь почтенного сенатора Луция Юлия Цезаря.
Береника обняла обеих дам, а придворные защебетали и завопили от восторга.
Дамы-римлянки демонстрировали при этом делающую им честь самоуверенность, принимая эти объятия с должной холодностью и достоинством. Их апломб был сейчас весьма уместен, поскольку Береника была одной из тех Птолемеев, кто предпочитает египетские одежды и фасоны. Верхняя часть ее тела была прикрыта кисейной пелериной, совершенно прозрачной. А то, что она носила ниже, в Риме вызвало бы такое возмущение, что одетую подобным образом танцовщицу выгнали бы из города палками и плетьми. Что же до ее ювелирных украшений, то они своей тяжестью и количеством вполне могли бы сравниться с доспехами легионера.
– Мы оказались в невыгодном положении, – протестующим тоном заявила Фауста. – Мы, сами того не ведая, оказались совершенно не готовы к приему у особы царской крови.
– О, не беспокойтесь, – ответила Береника. – Мне почти никогда не приходится принимать интересных женщин, вокруг одни утомительные и надоедливые мужчины со своими политическими делами и глупыми интригами. – Она махнула рукой, как бы указывая на римское посольство, в том числе и на меня.
– А чужестранные царицы и их дочери, что сюда приезжают, невежественны и неграмотны, это не более чем прилично одетые крестьянки. И вот две настоящие патрицианки – и это все мне одной! Проходите дальше, здесь вы жить не будете. Я отведу покои в моем дворце. – Да, здесь был еще один дворец, и он принадлежал Беренике.
И вот она повела их дальше, словно римлянки были новыми прибавлениями к обитателям ее зверинца. Интересно, а не сочтет ли Береника нужным посадить их также и на поводки, подумалось мне.
Кретик явился в атриум в тот момент, когда вся эта толпа удалилась прочь.
– Что тут произошло? – спросил он.
– Береника утащила наших дам к себе, – сообщил я брату. – Возможно, они уже никогда больше не увидят Рим.
– Ну и хорошо, – сказал он, подходя к случившемуся с чисто практических позиций. – Одной проблемой меньше. Новые игрушки для Береники вместо головной боли для нас. Хотя для походов по городу им потребуется сопровождение и патронаж высокорожденного римлянина. Иначе будет неприлично. Вот тебе и работенка.