Спящий сфинкс
Шрифт:
— Нет, сэр, — холодно ответил Дональд. — К поездке в Лондон я не готов.
— Э-э… — закряхтел доктор, с несколько виноватым видом разглядывая валявшийся на полу мяч.
— Я объясню вам причину своего отказа, но сначала я хотел бы уточнить, правильно ли отгадал адрес, — чуть более вежливо пояснил майор. — Некто мадам Ванья, дом 566 по Нью-Бонд-стрит. Верно?
Доктор Фелл, уже снова взявшийся за мяч, замер на месте, потом внимательно взглянул на Холдена и поправил на носу очки.
— Неплохо! — удивленно произнес он. — Очень даже неплохо! Что еще вы можете мне рассказать?
— Ну-у, сэр… — У Холдена пересохло в горле. — Не могли бы вы сначала вернуть мне блокнот, который позаимствовали вчера вечером?..
— Бог ты мой! Так это ваш?! — воскликнул человек-гора в порыве искреннего и весьма бурного раскаяния, от которого стул заходил под ним ходуном, а из трубки посыпался пепел. — Вот ведь странно! А я еще подумал: откуда он у меня? Пожалуйста, возьмите! Погодите-ка… И вот еще чей-то карандаш!
— Благодарю, — кивнул Холден.
— Так, и… что вы собирались делать?
У Дональда застучало в висках — Гидеон Фелл устроил ему что-то вроде допроса.
— Доктор Фелл, возможно, я и не прав, но я намерен воспользоваться вашим же собственным приемом.
— Приемом?! Каким?
— Я сейчас запишу буквально в двух словах ту информацию, которую считаю ключом к разгадке тайны. — Холден черкнул на листке пару слов, сложил его и протянул собеседнику. — А теперь скажите, прав я или нет.
Отложив трубку и мяч в сторону, доктор Фелл долго держал перед лицом листок, прежде чем громогласно объявить:
— Сэр, я полный дурак! — И, подняв руку, чтобы предвосхитить какие-либо комментарии, продолжал: — Возможно, вы скажете, что моя глупость и так бросается всем в глаза и не нуждается в столь откровенных признаниях. Однако, слыша подобные слова в течение многих лет, в особенности от своей супруги и суперинтендента Хэдли, я до настоящего момента все же не вполне им верил. Но, клянусь древними развалинами Афин, теперь я с ними согласен! Как я мог отказать вам в проницательности?!
К Дональду начала возвращаться уверенность.
— Стало быть, сэр, мои предположения верны? То, о чем я написал, — реально?
— Так близко к реальности, что разница почти незаметна. Быть может, только совсем незначительная, и вы вскоре сами ее поймете. — Скомкав листок, доктор швырнул его в пустой камин. — Я был самым последним ослом, думая, что вы не способны понять… э-э… кое-каких деталей, которые, впрочем, и впрямь способны поставить других в тупик! Мой мальчик, вы не представляете, как вы меня порадовали!
Дон улыбнулся:
— Тогда, доктор Фелл, вы наверняка поймете, почему я не хочу сейчас срываться и мчаться в Лондон.
Гидеон Фелл растерянно моргал.
— Во всей этой истории, — продолжал Холден, — меня по-настоящему заботит только Силия.
— Это понятно, но…
— Мы с нею обрели друг друга после долгой разлуки. Но как только мы остаемся с нею наедине, обязательно появляется очередной доброжелатель и все портит! То мне говорят, что врачи прописали ей покой и мне нежелательно с нею видеться, то посылают куда-нибудь со срочным поручением, как вы сейчас отправляете меня в Лондон. Но, черт возьми!.. Я не хочу ничего этого делать! Мне надоело исполнять бесконечные приказы и распоряжения! Я просто хочу быть вместе с Силией, сидеть с нею рядом часами, днями, неделями, месяцами! Вот так я и собираюсь жить дальше, и если…
Гидеон Фелл, изумленно приоткрывший рот во время этой прочувствованной тирады, разочарованно взглянул на Холдена, потом прошептал:
— Боже мой! Значит, вы так ничего и не поняли?
— Что значит «ничего не понял»? — раздраженно произнес Дон.
— У вас ясная голова, раз вы додумались вот до этого! — Доктор махнул рукой в сторону скомканного листка в камине. — Вы сумели уловить тонкую взаимосвязь деталей и тем не менее не замечаете очевидного…
— Чего же я не замечаю?
— Мой дорогой Холден, — мягко проговорил доктор Фелл. — Неужели вы не понимаете, что через несколько дней Силию могут арестовать за убийство?
В комнате повисла тишина, и произнесенные слова словно плавали в ней. Плавали среди пыли, обшарпанных понизу стен, почерневших циновок, шкафов с игрушками и кукольных домиков. Однако Дональд не утратил спокойствия.
— Это такая чушь, о которой даже не стоит упоминать, — сказал он.
— Так уж и чушь? — фыркнул собеседник. — А вы задумайтесь! Попробуйте пошевелить мозгами.
— Я думаю, — солгал Дон.
— Неужели вы не видите оснований для обвинения, которое может быть выдвинуто против Силии? — настаивал доктор.
— Но против нее не может быть выдвинуто никакого обвинения!
— Хр-р-р… Присядьте, — одышливо проговорил человек-гора.
Дональд взял старый стул, уселся напротив доктора Фелла и закурил сигарету.
— Подождите! — перебил он доктора, открывшего уже было рот. — Вы сами-то верите…
— В невиновность Силии? — закончил за Дона собеседник. — Ну конечно же верю! Так же, как и вы. И я не сомневаюсь, что, хорошенько поработав головой, вы увидите лицо настоящего убийцы. — Гидеон Фелл, кряхтя, подтащил свое кресло поближе и с серьезным видом продолжил: — Но вопрос не в моей уверенности, а в том, чему верят Хэдли и Мэдден. Обстоятельное письмо мисс Деверо в полицию и разговор в среду вечером на детской площадке (который, уверяю вас, был подслушан!), да еще события прошлой ночи… Видите ли, необдуманные поступки Силии сыграли с ней злую шутку.
Холден глубоко затянулся сигаретой.
— То есть эти люди утверждают, что Силия отравила сестру? — уточнил он.
— Да, они склонны так думать.
— Но тогда они быстро убедятся в абсурдности этой версии, — облегченно вздохнул Дон. — Силия любила Марго.
— Вот именно — любила! В том-то и дело.
— И что? — допытывался майор. — Какой же тут мотив?
Доктор Фелл, не сводя пристального взгляда с окаменевшего лица собеседника, спокойно произнес:
— Силия искренне полагала, что Торли Марш устроил ее сестре собачью жизнь. Девушка ни секунды не сомневалась в своей правоте. Она и сейчас уверена в жестокости мистера Марша. Вы согласны?