Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
А если муж твои инициативы тем самым прикроет?
Может. Еще как может.
Прикупить какую-нибудь землю?
А где? Как?
Женщина может здесь владеть землей только с королевского разрешения. Этого у нее нет. И вряд ли будет. Оформлять на кого-то свое дело?
Простите. После реалий двадцатого века Лиля с подозрением относилась к таким вещам. Сегодня ты его считаешь нанятым, а завтра он тебя заказал или просто кинул — и сиди, обтекай.
Или просто создать какого-нибудь мужика де-юре…. Хотя…. Не с этой фигурой. Можно переодеться, загримироваться, понизить голос, но куда ты сиськи денешь?
Этот вариант она даже не рассматривала. И приходила к неутешительному
Надо искать общий язык с супругом. Хоть как. Или с отцом.
Лучше второе. Потому что отец ее явно любит. А вот Джерисон Иртон…
Ой ли….
Лиля надеялась на личную встречу, но отдавала себе отчет, что ломать стереотипы — занятие неблагодарное. Если супруг привык, что она — дура, так и будет считать. И подсознательно ждать пакости.
Вариант с разводом и самостоятельностью?
Вот честно… Лиля не знала, стоит ли. Графиня Иртон — все-таки титул и статус. А разведенная дочь барона, будь она хоть трижды умной и красивой?
Ладно!
Притчу о Ходже Насреддине помним? Помним! [19]
Так что… или я, или падишах, или ишак. А пока — работаем.
За это время она перекопала все бумаги поместья и пришла к неутешительному выводу.
Глушь.
Пока что-то отсюда вывезешь или сюда привезешь — столько сил и нервов угрохаешь… не-ет, овчинка выделки не стоит.
Или стоит.
Но только в случае очень дорогой продукции.
Лиля записала все, что помнила про стекло и позвала к себе стеклодува.
19
Однажды эмир позвал Ходжу Насреддина и спросил: 'Можешь ли ты обучить моего любимого ишака богословию, чтобы он знал столько же, сколько я сам?' И Ходжа ответил: 'О пресветлый эмир! Этот замечательный ишак не уступает остротой своего ума ни одному из твоих министров, ни даже тебе самому, я берусь обучить его богословию, и он будет знать столько же, сколько знаешь ты, и даже больше, но для этого потребуется двадцать лет'. Эмир велел выдать ему из казны пять тысяч таньга золотом и сказал: 'Бери этого ишака и учи его, но, клянусь аллахом, если через двадцать лет он не будет знать богословия и читать наизусть коран, я отрублю тебе голову!'
— Ну, значит, ты заранее можешь проститься со своей головой! — сказали люди. — Да где же это видано, чтобы ишаки учились богословию и наизусть читали коран!
— Таких ишаков немало и сейчас в Бухаре, — ответил Ходжа Насреддин. — Скажу еще, что получить пять тысяч таньга золотом и хорошего ишака в хозяйство — это человеку не каждый день удается. А голову мою не оплакивай, потому что за двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет — или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие!
Тот прибыл, и с порога выяснилось, что сырья у него с собой мало. И хорошо бы съездить к морю, проверить, как там и что.
Ибо песок нужен тонкий, белый, чистый и прочее.
Да и карбонаты не помешали бы. То есть сода…
Лиля осведомилась — готова ли мастерская — и получила уверенный кивок. Хоть завтра запускай.
Кое-что в Альтвере купили, кое-что уже здесь кузнец сделал — если госпожа графиня изволит…
Госпожа графиня пока не изволила. Успеется. А сырье — поедем к морю — поедешь с отрядом. Если что — там и присмотрим. А возить его с берега — так все равно рыбу, соль, крестьян… короче, надо прикинуть — и делать из тропинки хотя бы направление. Чтобы телеги проехали.
А
Да, нефти тут нет. И продуктов ее перегонки — тоже. Но римляне и без асфальта обходились — не жаловались. Вроде бы.
Лиля вообще уважала римлян за богиню Гигею и Асклепия [20] , но не любила за трубопроводы.
Да, великолепные акведуки, водопровод… из свинцовых труб. Козе понятно, что половина Рима передохла не дожив до сорока. А вторая чем только не болела.
И присадки нужны бы.
Вот ведь печалька, она знает, что нужно добавлять в стекло для получения нужного тона, но как это что-то найти в природе?
20
Девушка немного попутала греков и римлян, с кем не бывает…, прим. авт.
А, не трагично.
Отрядить крестьянских детей — пусть приносят ей все образцы. А она посмотрит и подумает.
И в лаборатории похимичит.
Кстати, а что там с ее распоряжением? За это время не то, что лабораторию — зверинец сделать можно. Была вызвана Эмма — и тут же рассказала госпоже графине, что все в порядке, комнаты ей уже готовы, даже кое — какая глиняная посуда есть… и камин там есть…
Лиля вздохнула. И поклялась себе наделать спиртовок и пробирок. А заодно самогонный аппарат и спирта побольше.
Вообще хорошая была бы идея — им торговать.
Там, графская пшеничная, крестьянская свекольная, народная картофельная…. Разливать в оригинальную тару с крестом, запечатывать и продавать по спеццене. То есть — втридорога. От обморожений, как растирание, для употребления вовнутрь… эх, надо бы с Хельке поговорить. Хоть тот и обещал не выбрасывать новинку на рынок, но… вдруг да не удержится?
А она, как графиня, смогла бы многое отгрести за ноу-хау.
Письмо ему написать?
Почему нет…
Август Брокленд чувствовал себя омерзительно после путешествия по морю. Но визит ко двору откладывать не стал.
И попал как раз на малый прием. Тихо, спокойно, народу немного, но далеко не самые простые… Августу бы и не попасть, но верфи — дело хорошее. Эдоард был умен. И понимал, что в руках Августа верфи — золотое дно. Не факт, что так будет с кем-то другим. Талант — это все. Кроме того семьи нет, из детей одна дочь… Август и дневал и ночевал на верфи. Хотя дела зятю потихоньку передавал. Все ж таки возраст. И все внуку пойдет.
Хотя когда он будет, тот внук?
С другой стороны, все можно оставить и дочери. Но женщина могла управлять своим делом или имуществом только с разрешения короля. А тот естественно, разрешал крайне неохотно. Зачем ему?
Да и… не нужно это женщине. Ей семья надобна, дети, а не постоянная война за свое место в мире. Лиле придется доказывать свое право ежедневно. Раньше она не смогла бы.
А сейчас?
Август подробно расспросил племянника ювелира о делах Лилиан в Альтвере. И был искренне доволен. Похоже, в девочке проснулась отцовская хватка.
Умница, какая же умница!
А вот ее нынешнее положение пока оставалось неизвестно. Но разве это повод не действовать?
— Ваше величество….
Август вежливо раскланялся перед королем.
Эдоард милостиво кивнул.
— Рад видеть тебя в столице, Август. Ты так редко бываешь на приемах…
В переводе на ативернский это было 'Что случилось? Чего приперся?'.
Август не стал тянуть кота за хвост.
— Ваше величество, я прибыл с просьбой…