Средние миры (сборник рассказов)
Шрифт:
Ролдэн кусал губы и слушал эту болтовню, периодически ловя на себе внимательный взгляд председателя совета, лорда Анэкси. Право, какая разница, какого цвета будут простыни или наряд жениха? Этот фарс нужен разве что простолюдинам - погулять от души, да напиться. И ведь не боится больше крэстианка бунта. Уверена, что против её солдат рука не поднимется? Да, в отличие от ройийцев южане не грабят и не насилуют, но...
Очевидно, Сиренити было всё равно. На совете она не присутствовала, сославшись на важные дела. Не будь Ролдэн регентом - тоже бы сослался. Даже наблюдение за сменой караула крэстианцов под окном спальни интересней, чем эти пустые разговоры.
Но приходилось кивать, высказывать мнение, отвечать, слушать...
А за окном садилось солнце, красиво освещая Дворцовую площадь. И сам собой вспоминался похожий вечер - тогда речь тоже шла о женитьбе, но не принца, а короля. И Валдис, забавный, простодушный, по уши влюблённый волновался столь сильно, что стал зnbsp; По знаку королевы к толстяку подскочили трое солдат в серебристом, вынудив его снова сесть.
&
&аикаться - как в детстве. Ролдэн так и не смог понять, что брат нашёл в леди Артемии, красивой, как роза и ледяной, как стужа. Но Валдис смотрел на строгую, вечно чем-то недовольную королеву щенячьим взглядом, только что хвостом не вилял. А его супруга между тем третировала единственного сына, называя это воспитанием. Третировала слуг, называя это управлением. И третировала бы близких, не сбеги они из дворца.
Может, не будь того злополучного Осеннего бала и не встреть Валдис Артемию, всё было бы ина...
От размышлений Ролдэна отвлёк дверной стук - резкий и очень громкий. Замолчавшие лорды и принц вместе с ними уставились на ворвавшуюся в зал королеву Крэстианы, как на призрака - со страхом и недоверием. Боятся аристократы южан, всё ещё боятся...
– Ваше Величество, - проскрипел лорд Анэкси.
– Как славно, что вы нашли время к нам присоединиться. Мы как раз обсуждаем предстоящую свадьбу... Как вы считаете, стоит ли устроить венчание на...
– Не стоит, - оборвала Сиренити.
По залу пронёсся шепоток. Ролдэн с ленивым интересом встретил взгляд королевы. И неожиданно для себя насторожился - до того ледяными были глаза крэстианки.
– Прошу прощения, госпожа, - выдохнул лорд.
– Правильно ли я понимаю, что вы хотите отказаться от брака?
– Я хочу отказаться от венчания, - голос Сиренити прозвучал неожиданно устало.
– От церемонии. Господа, у нас нет на неё времени. Войско ройийцев пересекло границу королевства.
Ролдэн откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Пересекли... В конце концов, это должно было случиться. Должно, но почему так гадко на душе?
Сиренити подняла руку, призывая к вниманию.
– Господа, я думаю, сейчас уместнее будет обсудить наши дальнейшие действия. А свадьбу провести сегодня после совета. Завтра я и принц Ролдэн отбываем к Пограничью.
– Вы всё-таки решили за меня.
– Ты всё-таки обращаешься ко мне на "вы", - вздохнула Сиренити, с напряжённым вниманием изучая кровать.
– О, бездна, какой противный розовый цвет! Ненавижу.
– Приказать, чтобы перестелили?
– вздохнул Ролдэн.
Королева покачала головой.
– Лучше дай вина. Я где-то видела кувшин... нет, много не наливай, я очень быстро пьянею.
– Я помню, - хмыкнул Ролдэн.
Крэстианка поморщилась и залпом осушила бокал. А принц вдруг заметил, что руки у женщины дрожат. Устала? Или... боится?
Ролдэн вздохнул и повернулся к кровати.
– Госпожа, я думаю, нам стоит лечь спать - завтра тяжёлый день...
Тонкие пальцы пробежались по прикроватному столику и нащупали гриф гитары.
– Ты прав. Разреши только... одну песню, - тихо произнесла крэстианка. Слишком тихо и задумчиво, словно видела перед собой не Ролдэна, а...
Принц мотнул головой.
– Если вам так хочется.
Сиренити, очевидно, хотелось: она схватилась за гитару, как бредущий по пустыне - кружку с водой. И снова неприятно напомнила себя вчерашнюю - испуганную, бледную... безумную?
Королева устроилась на широком подоконнике, привычно перехватила гитару. Тонкие пальчики пробежались по струнам...
Ролдэн много раз слышал, что человеческой магии нет. Но существуй она, была бы именно такой: те звуки, которые издавал музыкальный инструмент - в общем-то привычные - складывались во что-то совершенное, прекрасное, чудесное. Проникающее в самое сердце и заставляющее слушать ещё, ещё, ещё...
А когда в волшебную музыку вплёлся голос, Ролдэн уже не мог отвести взгляда от хрупкой, замершей на окне фигурки. Человек, южанка вдруг стала до страшного близкой и родной. Да и как может быть иначе - подобный голос просто не будет принадлежать никому, кроме высшего, чистейшего существа.
И, когда музыка растворилась в прохладном ночном воздухе, совершенно естественным показалось подойти ближе, осторожно, почти робко обнять и легко, невесомо коснуться губ... И умолять, поцелуем, прикосновением умолять, чтобы это совершенство, снизошедшее до простого демона пело или хотя бы говорило... ещё... ещё... ещё.
Ролдэн плохо запомнил, что произошло дальше. Только восхищение, всеобъемлющее и подавляющее восхищение. А ещё незаменимый, как воздух, голос. Крэстианка что-то говорила, но вслушивавшийся в чудесные звуки принц не мог уловить смысл.
Да, восхищение, музыка и... серые, кажущиеся огромными глаза смотрят печально и понимающе. Крэстианка что-то говорит, ждёт ответа... Замолкает - и сердце Ролдэна готово выпрыгнуть из груди от тоски. Он приникает к губам снова - надо выпросить ещё немного музыки... ещё...
Крэстианка замирает... Руки, упирающиеся в его грудь, опускаются... Она говорит или поёт снова, а Ролдэн торопливо расшнуровывает корсет, расстёгивает крючки и пуговицы. Она не помогает, но и не сопротивляется.