Средство от скуки
Шрифт:
— Да, занимаюсь домом и собой, — улыбнулась Галя. — Типичная ситуация для «новорусской» семьи.
А как живешь ты?
— Не очень, — честно признался Патрушев.
— Что-нибудь случилось?
— Да, меня обвиняют в убийстве.
— Тебя? — Галино удивление было неподдельным.
— Ты слышала об убийстве экстрасенса Аткарского?
— Да, я о нем много слышала, — неожиданно спокойно ответила Галя. — И муж мне его показывал. Но ты-то какое имеешь к нему отношение?
— Я был его учеником, — признался Патрушев.
— А откуда
Галя помолчала, будто раздумывала, отвечать ей или нет этой грубой выскочке Ларисе, и все-таки решила соблюсти правила хорошего тона:
— Он всегда сопровождает Куха на различные встречи и презентации и не раз наблюдал, как они дружески беседовали между собой.
«Много амбиций и, похоже, мало амуниции, — подумала Лариса про Галю. — Типичная ситуация! Для „новорусской“ семьи!» — мысленно передразнила она бывшую жену Патрушева. — Знала бы она, кто перед ней стоит, и что действительно означает слово «новый русский»! А то какой-то гоблин из охраны какого-то министра, и уже туда же, «новый русский»! Ерунда какая-то!"
— Галя, мне не хотелось бы поднимать эту тему, — довольно резко говорил тем временем Патрушев. Мне еще многое предстоит в связи с этим делом, а сейчас мы просто гуляем.
— А я целыми днями дома сижу, — вздохнула Галя. — Читаю журналы, иногда хожу в рестораны и ночные клубы. Конечно же, в сопровождении мужа.
Как говорится, ни друзей, ни подруг. Я, честно говоря, очень рада, что встретилась с тобой. Надеюсь, ты как-нибудь навестишь меня в моем одиноком замке?
Патрушев удивленно поднял бровь. Лариса усмехнулась уже более определенно. Это походило на съем.
Съем мужчины женщиной. Причем пикантность ситуации состояла в том, что снимали бывшего мужа.
И Патрушев не нашел ничего лучшего, как спросить:
— А твой муж не будет ревновать?
— Ты придешь, когда его не будет, — улыбнулась Галя. — Ладно, вот моя визитка. — Она вынула из кармана пальто маленькую карточку и сунула ее в руки Патрушева. — Звони! Желательно днем. А мне пора…
И повернула голову в сторону выхода из парка. Ее мама нервно ходила туда-сюда, всем своим видом выражая нетерпение.
— До свидания, — сухо попрощалась Галя с Ларисой, — Подождите, я хотела уточнить у вас кое-что, — остановила ее Котова, которая решила перебороть в себе негативный настрой по отношению к бывшей супруге Патрушева.
— Что именно? — удивилась Галя.
— Речь идет об обвинении Андрея в убийстве.
— Ах, да, я совсем забыла…
— Так вот, незадолго до убийства Аткарского я стала свидетелем ссоры этого экстрасенса с какими-то бандитами. Кстати, кроме бандитов, там был еще и какой-то чинуша. Не может ли ваш муж знать что-нибудь об этом? Может быть, он вам что-то рассказывал?
Галя нахмурилась и взглянула на Патрушева, который всем своим видом выражал недовольство вопросами Ларисы, поэтому по-прежнему сухо ответила:
— Нет. Я ничего такого от него не слышала.
После этих слов она повернулась и решительно зашагала к выходу из парка.
— Ну что ж, по-моему, прогулка удалась, — констатировала Лариса, глядя ей вслед.
Патрушев озадаченно почесал затылок.
— Может быть, — неопределенно сказал он чуть погодя.
— У тебя уже прошла голова?
— Что? Какая голова? — растерянно пробормотал Андрей.
— У тебя болела голова.
— Да, болела. И опять начинает болеть… Извини, я сегодня не очень общителен. И хочу домой. — Речь Патрушева казалась сумбурной, было видно, что он весь погружен в какие-то свои мысли.
Лариса поняла, что сегодня от него ничего больше не добиться, и смирилась с этим. Они медленно шли к подъезду, где жил Андрей. Мимо них на медленной скорости прошелестела иномарка. Лариса непроизвольно повернула голову и увидела на переднем пассажирском сиденье Галю. Рядом с ней на водительском месте восседал коротко стриженный крепыш.
«А вот и муж», — подумала Лариса и тут же обомлела: она узнала в нем одного из тех, кто приходил в тот вечер разговаривать с Аткарским в зал дома культуры «Салют». Впрочем, удивляться особенно было нечему — Галя ведь сама сказала, что шеф ее мужа и Аткарский были связаны между собой какими-то делами.
— Уже поздно. Езжай-ка домой, — сказал Патрушев, когда они с Ларисой дошли до его подъезда.
И, немного подумав, добавил:
— Спасибо тебе за угощенье.
— Не за что. На здоровье, — вежливо ответила Лариса.
А про себя с горечью отметила: «Не нравлюсь я ему как женщина… Ну, не нравлюсь, и все!»
И это неожиданно ее взбесило, да так сильно, что, садясь за руль своего «Вольво», она дала себе слово, что в ближайшее же время соблазнит этого неуравновешенного мужчину, как назвал его майор Карташов.
Зачем это ей было надо, она и сама толком не знала, но зарок себе дала.
«Посмотрим, еще не вечер», — думала Лариса. Если она захочет, так скует его психологическими цепями, такие коммуникативные кренделя выкинет — мало не покажется… Но еще не сейчас. Сейчас Патрушев — нервный, в таком состоянии от него все равно мало толку. Нужно на время оставить его в покое, а она свое возьмет — рано или поздно.
Результат разговора с Галей оказался для Ларисы несколько неожиданным. На следующий день, когда она припарковала свой «Вольво» на улице, прямо под окнами квартиры Патрушева, и пошла через арку во двор, ее уже ждали.
Прямо посреди арки стояла машина, и пространство для прохода оставалось весьма небольшим. Когда Лариса проходила мимо автомобиля, дверь резко распахнулась, чья-то сильная рука обхватила ее вокруг талии и легко увлекла в салон.
Через секунду машина уже тронулась с места. Голова Ларисы была уткнута в чьи-то колени, и чье-то тяжелое тело навалилось сверху. Ей едва хватало воздуха, чтобы дышать. Она попыталась поворочаться, но грубый бас откуда-то сверху прикрикнул: