Срочно нужен папа
Шрифт:
— О да, — кивнул он. — Думаю, эту истину усвоили мы все.
Она испытывала чувство общности с ним, пока не оглянулась вокруг, увидев свою жалкую обстановку. Боясь, как бы он не понял ее превратно, она поспешила добавить:
— На самом деле я больше всего мечтала о том, чтобы закончить среднюю школу и пойти учиться дальше — в колледж. Кэрмоди обещал, что я смогу это сделать, но, как обычно, забыл об этом обещании ровно через минуту. Сначала он пожелал, чтобы я пропустила в школе один семестр и провела его, видите ли, с ним. Потом у него появилась возможность отправиться в путешествие, а это означало, что мне придется, пока
— Учиться никогда не поздно, Хеллер, вы же знаете это сами, — произнес он уверенным тоном. — Вы можете получить аттестат об окончании школы и пойти в колледж.
— Да, — вздохнула она, — звучит заманчиво, но… — Она пожала плечами. — На самом деле аттестат у меня есть, а вот денег, времени и энергии для учебы в колледже нет. Да и навряд ли меня туда примут.
— Примут, конечно, можете не сомневаться.
— Впрочем, это не имеет никакого значения.
Джек оставил последнее замечание без ответа, сосредоточившись на ледяном компрессе — не дать ему упасть на пол. Хеллер внимательно вгляделась в его лицо, стараясь понять, как он себя чувствует.
— Больно?
— Немного лучше. Спасибо вам.
— Ну, благодарить меня не за что, — сказала она, поднимаясь с пола. — Это вы здесь спаситель, а я всего лишь спасаемая.
— Вы так считаете?
— Безусловно! — Она протянула ему руку. — Вставайте и отправляйтесь восвояси. За сегодняшний день вы натворили достаточно добрых дел. Наверное, выполнили целую месячную норму. Можете со спокойной душой идти домой.
Он положил свою огромную ладонь на ее руку, пристальным взором глядя ей прямо в глаза.
— А если меня домой еще не тянет?
— Поздно, герой, вам необходимо уложить ваше колено в постель, — насмешливо ответила Хеллер.
И тут на лице Джека появилось такое выражение, словно его глазам предстало нечто невидимое другим, что ошеломило, взволновало и заинтриговало его. Прежде чем она успела понять, что он делает, он потянул ее за руку, она оступилась и повалилась на него. Обняв ее за спину, Джек, бережно поддерживая рукой ее затылок, припал губами к ее рту.
Она настолько оторопела от неожиданности, что поначалу ее тело даже не отозвалось должным образом на его действия. Но его губы раскрылись и мягко обхватили ее рот. Усы Джека ласкали и щекотали ее кожу, и Хеллер словно ударило электрическим током. Затаив дыхание, она закрыла глаза. Груди ее набухли и затвердели. Она таяла от блаженства и была полностью в его власти.
Он поднял ее руку, мешавшую ему обнять ее покрепче, и притянул Хеллер к своей груди. Она услышала биение его сердца и такой же сильный стук своего. Руки Джека, теплые, нежные, скользнули по ее телу к лицу, чуть отклонили голову, его большие пальцы уперлись в ямочки на щеках, и он оторвал от нее губы. Потом положил ее голову себе на плечо и погрузил язык в тепло невольно раскрывшегося рта, со стоном проникая все глубже.
Хеллер с ног до головы охватил трепет. Обняв руками его шею, с отключенным сознанием, возбужденная сверх всякой меры, она старалась как можно глубже вобрать в себя его язык. Хеллер чувствовала его ласку даже в тех местах, которых он вообще не касался; нега обволакивала ее, поглощала целиком, не оставляя места ничему иному. Рука его скользнула по ее шее вниз и дотронулась до грудей. Вздрогнув, громко переведя дыхание, Хеллер изо всех сил прижалась грудью
— Мама! Мама!
Крик Дейви прорвался сквозь окутавшую их пелену желания. Хеллер моментально очнулась. Бог мой, что она делает? Изумленно глядя на Джека, она соскочила с его колен, одергивая на себе пуловер. У него был такой же ошеломленный и потрясенный вид. Дейви с ревом бросился к матери и упал к ее ногам.
— Дейви! — Хеллер подняла малыша и усадила себе на колени. — Ты снова вылез из кроватки. Завтра подниму решетку, чтоб тебе неповадно было. Не плачь, милый. Мамочка тут, с тобой. Успокойся. Ну вот, хороший мальчик.
Хороший мальчик засунул пальцы в рот, прислонился головкой к материнскому плечу и, всхлипывая, сердито уставился на Джека. Тот поднял с пола ледяной компресс, положил на диван и поднялся, стараясь не ступать на левую ногу.
— Я лучше пойду.
Она кивнула, покачивая Дейви на своем бедре. Ни за что на свете она не смогла бы сейчас взглянуть Джеку в глаза. Он доковылял до двери и уже было высунул голову наружу, но повернулся и через плечо оглянулся на Хеллер — сперва посмотрел на ее рот, а уже потом на лицо в целом. Она не знала, о чем он думает, да и вряд ли хотела бы это узнать, но дышал он так же тяжело, как она. Он вышел, захлопнув за собой дверь.
По ее ногам немедленно пробежала дрожь. Она рухнула на диван и бросилась на диванные подушки. Боже праведный!
Дейви снова принялся реветь. Она прижимала его к себе, целовала, ласкала и баюкала до тех пор, пока он не заснул. Хеллер сбросила кроссовки и вытянулась рядом, хотя знала, что не сомкнет глаз ни на минуту. Шок от случившегося сменился усталостью и еще каким-то непонятным ощущением. Хеллер смогла найти ему в своем словаре только одно название — возбуждение.
Мужчина, которого она так уважает, дал ей понять, что она ему нравится. Она едва ли не забыла, что это такое, да и знала ли когда-нибудь вообще? Он оживил в ней это чувство, и за это она ему благодарна. Но сейчас, когда шок миновал, она полна опасений. Джек Тайлер стоит над ней так высоко, как месяц над головой. Он образованный человек, директор школы, где учится Коди. Стоит взглянуть на него разок, и по одежде, по модельной стрижке сразу становится ясно, что он не ее поля ягода. Уж очень они разные. К добру это не приведет. Как бы ни сложились их отношения, она должна всегда об этом помнить.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джек уселся в кресло перед телевизором. Устроившись поудобнее, долго поглаживал свое распухшее колено, обернутое полотенцами. Он обложил больную ногу ледяными компрессами и влил в себя необходимую дозу обезболивающих средств, но знал, что в его положении лучший лекарь — время. Многолетний опыт убедил его в том, что лишь по истечении нескольких дней опухоль начинает спадать и боль отступает. Слава Богу, что сейчас каникулы — можно себе позволить полный покой.
Во время учебного года ему пришлось бы, как это бывало неоднократно, хоть на карачках, но передвигаться и спать на влажных ото льда простынях, и тогда период выздоровления занял бы в два раза больше времени. И тем не менее он всякий раз откладывал операцию на коленном суставе до следующего случая, оправдываясь перед собой отсутствием времени для пребывания в больнице, хотя понимал, что отговорка эта яйца выеденного не стоит и что рано или поздно ему все равно придется лечь под нож хирурга.