Стакан молока, пожалуйста
Шрифт:
Дверь уборной запиралась изнутри, и Дорте оказалась одна. Оправившись, она взглянула в унитаз и увидела, что после нее там осталось что–то, похожее на борщ. Что же делается у нее внутри, если так выглядит ее моча? Два раза кто–то подергал дверь уборной, пока она отдыхала. Потом все стихло. Лицо в зеркале над раковиной было белое как бумага. Волосы прямыми прядями висели вдоль щек. Глаза напоминали старые оконные стекла. Губы в струпьях и в трещинах. Она достала гигиеническую помаду и намазала губы.
Том ждал ее у двери. Он улыбнулся и что–то сказал ей. Голос был почти дружелюбный. Что–то о том, что им нужно поесть. Они подошли к стойке, уставленной мисками и блюдами. От них вкусно пахло. Том показал
Над столом висела большая лампа с полосатым абажуром. Свет резал глаза. Дорте попыталась достать вилку с ножом, которые были туго закручены в бумажную салфетку. Пальцы ее не слушались. Два раза пакет падал на стол. От усталости или еще от чего–то у нее кружилась голова. Она сдалась и опустила руки. Он что–то сказал по–английски. Она посмотрела на него и, кажется, поняла его слова. Глаза у Тома были голубые. Ярко–голубые. Он взял ее прибор и молча ловко снял с него салфетку. Протянул Дорте нож с вилкой и, не встречаясь с ней глазами, положил рядом салфетку.
— O'key… little thing… O'key. Easy, easy… Please eat! {2} На одном кусочке цыпленка с краю выступила кровь. Дорте затошнило. Она спрятала этот кусочек под горкой риса и внушила себе, что хочет есть. Сначала она долго держала еду на вилке, потом подносила к губам. Рис упрямо не держался на вилке. Вскоре у нее на коленях насыпалась уже целая горка.
Том первый кончил есть, он откинулся на спинку стула и вздохнул. Потом неожиданно произнес ее имя: «Дорте!» Словно лязгнула велосипедная цепь.
2
О'кей… глупенькая… О'кей. Успокойся… Поешь, пожалуйста! (англ.)
Было темно, когда они въехали на какой–то двор. Наверное, это была усадьба. Двор окружали большие деревянные постройки. Перед Дорте тут же возникла черная собака и ее хозяин. Усадьбу плотно обступили большие ели. Они слились в единую черную стену, лишь верхушки отделяли их друг от друга.
Холод охватил Дорте, как только Том открыл дверцу машины. Земля была твердая, точно камень, холод проникал сквозь подошвы. Некоторые окна были освещены. Том достал какую–то одежду из своего чемодана и сунул в сумку, потом взял в руку сумку и чемодан Дорте. Другой рукой он крепко обнял ее и повел через двор.
В холле с массивной, темной мебелью за стойкой сидела какая–то женщина. На маленьких полочках у нее за спиной лежали ключи. К каждому был прикреплен кусочек оленьего рога. Том получил ключ и кивнул на входную дверь. Они должны были куда–то идти. В «баню»? Дорте покачала головой и отказалась уходить из холла. Когда Том заговорил с нею, его рот вдруг оказался у него на лбу. Она хотела схватиться за спинку стула, но промахнулась.
Шерсть? Грубое шерстяное одеяло? Дорте с облегчением обнаружила, что она не раздета. С нее сняли только туфли. Она услышала треск и почувствовала запах горящих дров. Не открывая глаз, она поняла, что находится в комнате с открытым очагом, в комнате был еще кто–то кроме нее. Увидев лицо Тома, она все вспомнила. Но здесь не было кресел. Только стол и стулья из светлого некрашеного дерева. И никого, кроме Тома. Но в комнате было две двери.
Обхватив сзади ее шею, он посадил ее и поднес к ее губам стакан с водой. Что–то сказал. Он хотел, чтобы она разделась и сняла брюки.
Она прислонилась к стене и кивнула. Он недолго постоял, отвернувшись от нее. Но она знала, что он следит за ней. Когда она чуть не упала, он протянул руки и держал их, не прикасаясь к ней — как перила. Потом он вышел и принес ее сумку и чемодан. Открыл чемодан и поставил рядом с ней. Наконец он вышел и закрыл за собой дверь.
Дорте сползла на пол. Так было лучше, по крайней мере падать было уже некуда. Потом сосредоточилась на главном. Расстегнуть молнию. Спустить джинсы. Вспомнить, где в чемодане лежит ночная сорочка. Она искала ощупью, шаря руками, точно слепая. Сунула грязные трусики в пластиковый пакет, лежащий слева. Протянула руку за красной сумочкой. Открыла молнию. Достала прокладку. По спине у нее бежал пот. Она успела подумать, что ей плохо. И ударилась головой о крышку унитаза.
Ее привел в себя громкий крик. Тут же зажегся свет. Она стояла у двери, цепляясь за круглую вешалку, и кричала. В кровати напротив нее сидел мужчина и пристально смотрел на нее большими совиными глазами. Том. От облегчения Дорте сжалась, точно выжатая тряпка. И сползла по стене на пол. Села. Ей нужно было время, чтобы вернуться в действительность. Непонятная речь Тома звучала из лодки, плывшей посередине реки, там, где было самое широкое место.
Отец сидел на стуле и вслух читал о Вавилонском столпотворении, после которого каждый народ стал говорить на своем языке. По голосу казалось, будто у него начинается простуда. Дорте видела спиралеобразную башню к югу от Вавилона. Высотой в пятьдесят метров, она была построена в честь Набу, бога мудрости и писцового искусства. Отец протянул ей книгу, чтобы она прочитала сама, потом откинулся на спинку кресла и ждал. Она помедлила немного и наконец услышала свой голос:
«Эта башня так и не была достроена, потому что подрядчики оказались слишком скупы. Один рабочий сорвался и разбился насмерть, но подрядчики просто убрали его труп и продолжали строительство. Позже еще несколько рабочих разбились насмерть. Подрядчики жаловались, что камни выпадают из кладки и это замедляет работу. Они больше думали о выпадающих камнях, чем о разбившихся людях. Богу это не понравилось, и Он наслал на них смешение, из–за которого они перестали понимать язык друг друга Это должно было напоминать людям, что Он покарает их, если они переступят грань, не думая о своих ближних. И когда люди перестали понимать речь друг друга, они стали чужими друг другу».
Она дочитала, и воцарилась тишина. Ей хотелось, чтобы отец сказал что–нибудь, хотелось быть уверенной, что он понял все, что она прочитала. Но он молчал.
— Вот бы увидеть это, — прошептала она, прижавшись щекой к его щеке.
Отец ответил ей голосом человека, у которого начинается насморк, но она не поняла, что он пытался ей сказать. Бесконечное отчаяние скопилось у него в горле, как мокрота.
15
Том показывал ей все, и она старалась понять английские слова. Как включается свет, электрические конфорки, духовка. Где лежат кухонные принадлежности. Где она найдет чистые полотенца и постельное белье. В ванной все сверкало, словно чистоту там навела мать. Дорте предназначалась меньшая из двух спален. Комод, шкаф для одежды, тумбочка и постель. Постельное белье было свежее, на нем красовались маки. Книжные полки вдоль стен пустовали. Том показал ей только одну комнату, ту, в которой она будет спать. Может, владелец второй спальни просто отсутствует? Или там спит он сам?