Сталин: арктический щит
Шрифт:
И все же Молотов продолжал надеяться на лучшее. 29 января, информируя Сталина о подоплеке происходящего, счел возможным высказаться довольно оптимистично. Признал, что «норвежское правительство решило отказаться от… подписания советско-норвежской декларации относительно совместной обороны Шпицбергена». Тем не менее признал желательным: «1. Предложить норвежцам приступить к дальнейшим переговорам относительно Шпицбергенского архипелага в первых числах февраля. 2. Местом переговоров предложить Москву. 3. Переговоры вести на основе представленного норвежцами 9 апреля 1945 г. проекта совместной советско-норвежской декларации»16.
Сталин подобного
Высказаться предоставили возможность тому, кто не имел ни малейшего отношения ни к правительству, ни к МИДу, — всего лишь лектору Всесоюзного лекционного бюро Министерства высшего образования И.И. Ермашеву, человеку, обладавшему почему-то по сути исчерпывающими сведениями о военно-политической ситуации в Арктике.
Лекция Ермашева «Полярная стратегия и полярная экспансия» была им прочитана 31 января 1947 года в Политехническом музее, а спустя месяц издана отдельной брошюрой. В ней полярная область впервые предстала без вечно сопровождавшего ее ореола романтики и героизма, в своем новом, истинном обличье как арена жестокой схватки между великими державами, как зона, отныне представлявшая интерес прежде всего для военных, кто планировал новую мировую войну против Советского Союза.
Ермашев не использовал секретных данных. Просто пересказал то, чем была в последние два года полна американская и британская пресса, но что крайне редко попадало на полосы советских газет и журналов. Из уважения к недавним боевым союзникам, нежелания разжигать военную стратегию.
Начал лектор с напоминания о забытых идеях Вальтера Брунса и Вильямура Стефанссона.
«В век авиации, — процитировал лектор одну из американских журнальных статей трехлетней давности, — когда огромные и мощные самолеты будут с большой скоростью покрывать колоссальные расстояния, Арктический океан, над которым эти самолеты будут летать, станет вторым «маре нострум» — новым Средиземным морем, контролируемым большей частью Россией, а также Канадой и США… Уже началась борьба за контроль над воздушными путями — за величайший трофей Второй мировой войны. Англия составляет планы, которые включают не только аэродромы и гигантские грузовые самолеты, но и соответствующие соглашения. Соединенные Штаты должны уже теперь смотреть вперед, если они хотят занять свое место в этой экспансии. Мы имеем необходимые базы на Крайнем Севере. Мы имеем все возможности строить самые мощные в мире самолеты».
Напомнил слушателям Ермашев и о том, что сказанное им давно перестало быть фантастикой. О том, что пока трансполярные, но все же полярные трассы существуют, действуют: связывают Нью-Йорк с Лондоном через канадский Ботвуд; канадский центр провинции Альберта через Баффинову Землю, Гренландию и Исландию с Лондоном. И перешел к главному.
Рассказал, как 1 октября 1945 года США предложили Исландии сдать им в аренду авиабазу в Кефлавике на 99 лет и добились своего. Правда, на более короткий срок — всего на 30 лет. Поведал и о переговорах Вашингтона с Копенгагеном — о заключении нового договора по защите Гренландии и сохранении там американских воздушных баз, о продлении с 12 февраля срока действия Постоянного объединенного совета обороны Канады и США. Тем не ограничился. Счел необходимым поведать и о столь же настораживающем. О полугодовых маневрах сухопутных сил США на Аляске, начавшихся 1 октября 1946 года, учениях
Мотивировал все эти события, опять же используя данные зарубежной прессы. Сослался на выступление в сенатской комиссии по военным делам заместителя начальника штаба американских ВВС генерала Карла Спаатса, сумевшего убедить сенаторов, что США уязвимы от воздушного нападения только с Севера, почему и потребовал принять срочные меры для защиты «арктических подступов». На доклад заместителя командующего ВВС генерала Уильяма Эккерта, заявившего, что «арктические районы являются единственными, откуда против США может вестись война».
Ермашев иронично прокомментировал такого рода домыслы: «Говорить о войне в районе Северного полюса или о вторжении через Северный полюс в Америку могут либо сумасшедшие, либо люди, маскирующие этими разговорами свои экспансионистские устремления. В самом деле, кто может отсюда угрожать американскому континенту? «Могучие армии» белых медведей, тюленей и моржей?»17.
О том, что лекция была прочитана, а затем и издана по инициативе Сталина, свидетельствуют воспоминания Б. Ефимова, рассказавшего, как в начале 1947 года его пригласил А.А. Жданов. Сказал известнейшему советскому карикатуристу:
«Вы, наверное, читали в газетах сообщения о военном проникновении американцев в Арктику под тем предлогом, что им оттуда грозит «русская опасность». Товарищ Сталин сказал, что это дело надо бить смехом… Не возьметесь ли вы нарисовать карикатуру на эту тему?.. Товарищ Сталин так примерно представляет себе этот рисунок. Генерал Эйзенхауэр с целой военной армадой рвется в Арктику, а рядом стоит простой американец и спрашивает: «В чем дело, генерал? Почему такая бурная военная активность в этом мирном районе?» А Эйзенхауэр отвечает: «Разве вы не видите, что нам отсюда грозит русская опасность?»»
Ефимов принял заказ, изобразил «русскую опасность» так. На приближающееся грозное воинство с удивлением взирают эскимос, два медведя, олень, выглядывающий из полыньи морж. А Сталин внес в рисунок уточнения. Написал «Северный полюс», «Аляска», «Канада», чтобы было ясно, что речь идет именно об Арктике18.
В прогнозах прав оказался «пессимист» Сталин, а не «оптимист» Молотов. 15 февраля того же года советский министр иностранных дел получил от своего норвежского коллеги X. Ланге послание. Оно информировало Москву о неприятном повороте в деле о Шпицбергене.
«Стортинг принял к сведению, — гласило послание, — заявление министра иностранных дел относительно Свальбарда и констатирует, что в 1944 и 1945 годах… когда для Советского Союза и его союзников имело жизненно важное значение держать открытой линию снабжения в направлении Мурманска, правительство представило проект совместной декларации, в которой говорилось, что оборона Свальбардского архипелага является общим делом Норвегии и Советского Союза.
Стортинг далее констатирует, что с тех пор международное положение изменилось в результате завершения войны, чему в такой большой степени способствовал Советский Союз… В пределах вышеуказанного те обстоятельства, которые обусловили текст норвежского проекта совместной декларации, более не существуют, и открытие переговоров военного характера с какой-либо одной иностранной державой относительно обороны находящегося под суверенитетом Норвегии района противоречило бы той внешней политике, которую вело правительство совместно со стортингом, начиная с освобождения»19.