Сталин. Большая книга о нем

Анискин И.

революционной победы». В марте 1917 г., после низвержения царизма, старые кадры партии

довели эти антиреволюционные черты большевизма до их крайнего выражения: самый

водораздел между большевизмом и меньшевизмом казался утерян. Понадобилось радикальное

перевооружение партии, которое Ленин — только ему была по плечу эта задача — произвел в

течение апреля.

Сталин, видимо, ни разу не выступил публично против Ленина, но и ни разу за него. Он

бесшумно отодвинулся

от Каменева, как десять лет тому назад он отошел от бойкотистов, как на

Краковском совещании молчаливо предоставил примиренцев их собственной участи. Не в его

нравах было защищать идею, если она не сулила непосредственно успеха. С 14 по 22 апреля

заседала конференция Петроградской организации. Влияние Ленина на ней было уже

преобладающим, но прения имели еще моментами острый характер. Среди участников

встречаем имена Зиновьева, Каменева, Томского, Молотова и других известных большевиков.

Сталин не появлялся вовсе. Он, видимо, хотел, чтоб о нем на время забыли.

24 апреля собралась в Петрограде Всероссийская конференция, которая должна была

окончательно ликвидировать наследство мартовского совещания. Около полутораста делегатов

представляли 79 тысяч членов партии; из них 15 000 приходилось на столицу. Для

антипатриотической партии, вчера лишь вышедшей из подполья, это было совсем неплохо.

Победа Ленина стала ясна уже при выборе пятичленного президиума, в состав которого не были

включены ни Каменев, ни Сталин, ответственные за оппортунистическую политику в марте.

Каменев нашел в себе достаточно мужества, чтобы потребовать для себя на конференции

содоклада. «Признавая, что формально и фактически классический остаток феодализма,

помещичье землевладение, еще не ликвидирован… рано говорить, что буржуазная демократия

исчерпала все свои возможности». Такова была основная мысль Каменева и его

единомышленников: Рыкова, Ногина, Дзержинского, Ангарского и других. «Толчок к

социальной революции, — говорил Рыков, — должен быть дан с Запада». Демократическая

революция не закончилась, настаивали вслед за Каменевым ораторы оппозиции. Это было

верно. Но ведь миссия Временного правительства состояла не в том, чтобы закончить ее, а в

том, чтобы отбросить ее назад. Именно отсюда и вытекало, что довершить демократическую

революцию возможно лишь при господстве рабочего класса. Прения носили оживленный, но

мирный характер, так как вопрос был по существу предрешен, и Ленин делал все возможное,

чтоб облегчить противникам отступление.

Сталин выступил в этих прениях с короткой репликой против своего вчерашнего

союзника. «Если мы не призываем к немедленному

низвержению Временного правительства, —

говорил в своем содокладе Каменев, — то мы должны требовать контроля над ним, иначе массы

нас не поймут». Ленин возражал, что «контроль» пролетариата над буржуазным

правительством, особенно в условиях революции, либо имеет фиктивный характер, либо

сводится к сотрудничеству с ним. Сталин счел своевременным показать свое несогласие с

Каменевым. Чтоб дать подобие объяснения перемены собственной позиции, он воспользовался

изданной 19 апреля министром иностранных дел Милюковым нотой, которая своей излишней

империалистской откровенностью толкнула солдат на улицу и породила правительственный

кризис. Ленинская концепция революции исходила не из отдельной дипломатической ноты,

мало отличавшейся от других правительственных актов, а из соотношения классов. Но Сталина

интересовала не общая концепция; ему нужен был внешний повод для поворота с наименьшим

ущербом для самолюбия. Он «дозировал» свое отступление. В первый период, по его словам,

«Совет намечал программу, а теперь намечает ее Временное правительство». После ноты

Милюкова «правительство наступает на Совет, Совет отступает. Говорить после этого о

контроле — значит говорить впустую». Все это звучало искусственно и ложно. Но

непосредственная цель была достигнута: Сталин успел вовремя отмежеваться от оппозиции,

которая при голосованиях собирала не более семи голосов.

В докладе по национальному вопросу Сталин сделал, что мог, чтоб проложить мост от

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

88

своего мартовского доклада, который источник национального гнета усматривал исключительно

в земельной аристократии, к новой позиции, которую усваивала ныне партия. «Национальный

гнет, — говорил он, полемизируя по неизбежности с самим собой, — поддерживается не только

земельной аристократией. Наряду с ней существует другая сила — империалистические

группы, которые методы порабощения народностей, усвоенные в колониях, переносят и во

внутрь своей страны. К тому же крупная буржуазия ведет за собой «мелкую буржуазию, часть

интеллигенции, часть рабочей верхушки, которые также пользуются плодами грабежа». Это та

тема, которую Ленин настойчиво развивал в годы войны. «Таким образом, — продолжает

докладчик, — получается целый хор социальных сил, поддерживающий национальный гнет».

Чтоб покончить с гнетом, надо «убрать этот хор с политической сцены». Поставив у власти