Сталин. По ту сторону добра и зла
Шрифт:
А однажды даже пел дуэтом с одним известным на всю страну певцом. Подпевали им Жданов и... сам Сталин, который умудрялся еще и дирижировать хором. Как видно, даже здесь не мог никому доверить управление... Что же касается их личных отношений, то Сталин не только не считался с Ворошиловым, но постоянно выказывал ему пренебрежение и недоверие. Существует даже легенда, согласно которой в 1949 году была предпринята попытка арестовать жену Ворошилова, которая, как и жена Молотова, была еврейкой.
Однако Ворошилов и не подумал подчиняться явившимся к нему чекистам и, выхватив из ножен шашку, выгнал их из дома. А потом долго сидел у окна с пулеметом.
Но...
Как и обычно, после заседания его участники по приглашению Сталина отправились смотреть кино. В просмотровом зале стояли столики с вином и закуской. Столиков не хватало, но ни один из приглашенных не сел к Ворошилову, весь вечер пребывавшему в одиночестве. Когда зажегся свет, Сталин подошел к одиноко стоявшему Ворошилову и положил ему руку на плечо.
— Лаврентий, — взглянул он на главного палача. — Надо нам лучше заботиться о Ворошилове. У нас мало таких старых большевиков, как Клим Ворошилов. Ему нужно создать хорошие условия.
Гости затаили дыхание, ибо всем было прекрасно известно, как «заботился» о старых большевиках Берия. И, надо полагать, многие из них в душе уже попрощались с обреченным маршалом.
Сталин еще больше отдалил от себя Ворошилова и, объявив его английским шпионом, перестал приглашать на заседания Политбюро. Случалось, «английский шпион» сам звонил А. Поскребышеву и униженно просил: «Узнайте, пожалуйста, можно ли мне приехать на заседание Политбюро?»
И тем не менее именно Ворошилов председательствовал на последнем заседании XIX съезда партии и закрывал этот съезд. Более того, он был избран в состав расширенного Президиума ЦК КПСС и в состав Бюро Президума из девяти человек. И именно он оставался вторым после Молотова человеком, который продолжал обращаться к Сталину на «ты».
Конечно, только сам Сталин смог бы ответить на вопрос: чем же ему не угодил Ворошилов. И все же, думается, что, преследуя его, он таким образом срывал зло на самого себя. Поскольку держать в военных министрах столь бездарного человека мудрый правитель вряд ли бы стал. Ну а не тронул он его, видимо, все же из-за сентиментальности. И ничего в этом странного нет, ибо, по утверждению психологов, жестокие люди весьма часто страдают сентиментальностью. Сталин старел, и хотел он того или нет, но Ворошилов напоминал ему о его молодости...
Что ж, все правильно, с некоторых пор Сталин возненавидел старого приятеля точно так же, как он возненавидел Молотова, а теперь еще и Микояна, и тот самый человек, о которым слагали песни и именем которого называли города, оказался на краю глубокой пропасти. Сталинской. И в словах вождя об «английском шпионе» не было ни малейшей иронии. Сталин и на самом деле считал его таковым.
Как и с Молотовым, ему было сложно одним махом расправиться с человеком, который с его же подачи занимал самые высокие кресла. И тогда Сталин, откровенно издеваясь над бывшим наркомом обороны, назначил действующего члена Политбюро...
Что-же касается Маленкова, то он своего добился, и после расстрела Вознесенского и Кузнецова его влияние в партийном и государственном руководстве страны значительно возросло.
Сталин все дальше отодвигал от себя старую гвардию, и когда в декабре 1949 года «Правда» начала публиковать большие статьи членов Политбюро, посвященные 70-летию Сталина, первой из них была опубликована статья малограмотного Маленкова и только потом — издававшего «Правду» еще в 1912 году (вместе со Сталиным) Молотова.
Что же касается задействованных в «ленинградском деле» Булганина, Хрущева и Берии, то именно они входили в ближайшее окружение Сталина в последние годы его правления. И, если верить Судоплатову, он не только доверял им, но и был ими доволен.
А вот о своих преемниках он уже перестал говорить. Слишком уж все эти люди уступали по своим дарованиям расстрелянным Вознесенскому и Кузнецову. Потому так часто и обращался к своим «слепым котятам» с грустными словами: «Погибните вы без меня...» Возможно, была еще одна причина его молчания. Назвав очередного претендента на трон, он спровоцировал бы таким образом новые разборки среди остальных фаворитов. Был самый разгар «холодной войны», и он очень опасался, что Запад воспользуется этим и постарается ослабить страну. Потому и молчали газеты о «ленинградском деле» и новоявленных врагах Родины.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
21 декабря 1949 года в обстановке небывалой пышности было отмечено 70-летие вождя. Снова были овации, речи и славословие. Как всегда. Вот только Сталин был другим. Усталый и не очень хорошо себя чувствовавший, он без всякой радости смотрел на бесновавшихся подданных. И глядя в кадрах кинохроники на его отрешенный вид, создается впечатление, что в эти минуты он находился очень далеко от всей этой суеты.
И, как знать, не вспомнил ли он Эклезиаста и его изречение «мудрый умирает наравне с глупым»? Да и что толку от всего его величия и мудрости, если и он, как все эти радовавшиеся рабы, превратится в прах? И довольно скоро... Но Эклезиаст Эклезиастом, а даже в эти дни и на самом деле уставший от суеты и томления духа Сталин не принадлежал себе и был занят отнявшим у него немало нервов Мао Цзэдуном.
И прежде чем рассказать об их довольно жестоком поединке в Москве, надо напомнить, что в конце 1940-х годов Сталин был настроен по отношению к Китаю точно так же, как он относился к нему в 1920-х и 1930-х годах. То есть отдавал приоритет игравшему в то время в этой стране первую скрипку Гоминьдану и Чан Кайши. Что же касается коммунистов и Мао, то они, по его мнению, должны были, по возможности, приспосабливаться к этим реалиям.
В 1937 году Сталин заключил с Чан Кайши соглашение, в котором он признавал его национальным лидером и сумел обеспечить безопасность своих восточных границ. Ну а поскольку и после победы над Японией ничто не предвещало скорых изменений в Китае, Сталин заключил с Чан Кайши новый договор о дружбе и союзе. Пусть и весьма неохотно, но компартия Китая признала независимость Монголии под протекторатом Москвы, уступила собственность на Маньчжурскую железную дорогу и портовые сооружения в Дайрене и военно-морскую базу в Порт-Артуре.