Сталинизм. Книга 1. Без царя в голове
Шрифт:
При Сталине конечно коррупционных возможностей было поменьше. Но они были. Мне кажется, коррупционный мотив перерождения органов, сделавший возможным 1937 год у нас сильно недооценен. Те кто расстреливал людей в 1937 – они же сначала имели дело с нэпманами в 1927 году, а потом обеспечивали индустриализацию в 1932 – просто грабили людей по приказу ЦК. Даром все это не прошло – в 1937 году в НКВД было полно морально разложившихся людей, готовых не только грабить, но и убивать чтобы выжить.
2. Дело Мясоедова, а потом и Сухомлинова – ясно показало заинтересованным людям о том, какое значение могут иметь публичные процессы с политической подоплекой, и как могут наэлектризовать общество публичные обвинения в предательстве. В условиях неразвитого правового сознания – общество не требовало правосудия, общество требовало публичной расправы, и лучшие люди страны вместо того чтобы ужаснуться и протестовать – разжигали этот огонь. Провал процессов, освобождение Рубинштейна, смягчение наказаний по делу Мясоедова, провал публичного обвинения по делу Сухомлинова уже при Временном правительстве – подсказали Сталину какими должны быть такие процессы. Из реального публичного состязания с участием реального обвинения, реальной защиты и независимого суда – Сталин создал зловещий спектакль с заранее прописанным сюжетом. Сталин лично создавал и правил сценарии таких процессов, писал реплики подсудимым, правил протоколы – а зловещий Ульрих воплощал это все в жизнь, при этом оправдание и милосердие полностью исключались. Я не исключаю, кстати, что по крайней мере часть подсудимых была действительно виновна – но это не делает процесс менее бутафорским, чем он был. Сталинское «высшее правосудие» было именно спектаклем, причем правила этого спектакля были почерпнуты именно в дореволюционной России. Равно как и понимание, что независимый суд, способный и оправдать подсудимого – угроза власти.
Глава 7. Развитие административно-командной системы при Николае
II
. Становление мафиозной бюрократии.
Из Википедии
Административно-командная (или командно-административная) система (АКС) – экономико-управленческий термин, обозначающий способ организации общественных отношений, для которого характерны: жесткий централизм хозяйственной жизни на базе государственной собственности; использование социалистических методов управления; господство партийно-государственной бюрократии при отсутствии экономической свободы.
Экономика СССР была административно-командной на протяжении всей его истории. В отдельные периоды (1921-1930, 1987-1991) она "разбавлялась" элементами капиталистической экономики, позволяя частным предпринимателям торговать результатами своего труда по рыночным ценам, однако в целом не меняла своей сути. Лишь в 1990 году была законодательно разрешена частная собственность на средства производства и начался обвальный переход к рыночной экономике западного типа. Однако такой важнейший элемент административно-командной системы, как регулирование цен в государственных магазинах, просуществовал до самого распада СССР.
Одним из наиболее существенных заблуждений относительно русской истории – является заблуждение о том, что в царской Империи была, несмотря на отсутствие политических свобод – развитая или развивающаяся рыночная экономика. Это не так. При последнем русском императоре, Николае II страна все настойчивее шла к огосударствлению экономики и последовательной ликвидации рыночных свобод. При попустительстве и даже поощрении Николая II, происходило огосударствление экономики, открытое и часто противозаконное вмешательство бюрократии в деятельность частных компаний, отъем частной собственности, ручное управление экономикой, политизация экономики. Страна все отчетливее шла к тому, что сейчас называют «азиатский путь развития» – мощные, связанные с государством банки на нерыночных условиях развивают промышленность, создавая так называемые «чеболи». Бизнес же поменьше существует из милости госчиновников. Зная это, не приходится удивляться, почему Морозов финансировал большевиков, и почему бизнес в конечном итоге вступил в смертельную схватку с властью, завершившуюся в феврале 1917 года промежуточной победой бизнеса. Но только промежуточной.
Чудес не бывает – в России проблемам с политическими правами соответствовали и проблемы с экономическими правами. В то время – бизнес можно было открыть только с разрешения власти, причем – не местной власти. Первые полноценные банки появились в России либо при Александре II либо если считать сберегательные кассы – то при Николае I. Россия того времени была экономически отсталой страной и это дало о себе знать во время Крымской войны, но главное. В России не было значимых внутренних капиталов которые можно было бы проинвестировать. России пришлось финансировать все инфраструктурные проекты и проекты развития за счет либо займов за рубежом, либо прямых иностранных инвестиций. Своих Ротшильдов у нас не было.
И именно тогда, в «послекрымское» время сформировались и основные проблемы экономики России, которые преследуют нас и поныне
– Принудительный способ модернизации вместо органического роста
– Отсутствие значимых внутренних ресурсов, которые можно превратить в инвестиции
– Нищета и неразвитость потребительского рынка – и как следствие все модернизации в России происходят с опорой на промышленный, инфраструктурный, часто государственный спрос – а не на частный конечный. Это создает целую цепь неблагоприятных последствий, главное из которых – отрыв бизнеса от общества, разность интересов бизнеса и общества. Русский бизнес имеет своим потребителем не богатого гражданина – а либо богатую компанию, либо богатое государство. Потому он не заинтересован ни в богатстве общества, ни даже в диалоге с ним – он заинтересован в диалоге с чиновником, и в поддержке власти, какой бы она не была. А общество в свою очередь не заинтересовано в диалоге с бизнесом, и в моральной легализации его богатства. Общество не видит ничего хорошего от бизнеса, а бизнес – от общества.
– Крайняя вовлеченность бюрократии в экономическую жизнь страны, и как следствие высокий и упорно не снижающийся уровень коррупции. С начала активных процессов модернизации в России, можно сказать, сложилась не одна, а две параллельные экономики. Экономика частно-государственная, основанная на удовлетворении, прежде всего государственного и инфраструктурного спроса. И частная. В этих двух экономиках слишком много разного – потребитель, бенефициары, модели успеха. И эти две экономики не только не усиливали, но и ослабляли друг друга, находясь в постоянном конфликте…
Первым «долгоиграюшим» проектом модернизации в России – было строительство железных дорог. Оно было необходимо, но в то же время оно до крайности обостряло противоречия в обществе. С самого начала – русский частный капитал, в основном старообрядческий – грубо оттолкнули от перспективных проектов. Строили в основном представители русской знати вкупе с любимцами бюрократии, распределяющими подряды на строительство. Вокруг железнодорожных строек и возник экономический каркас новой России – банки чтобы финансировать строительство, металлургия, строительные организации, предприятия по производству паровозов и подвижного состава. Условия заказов на строительство дорог были таковы, что позволяли много заработать – так возникли первые в России олигархи. И одновременно с этим процесс строительства, направления строительства были крайне непрозрачными. Купцы с разных мест вели подковерные битвы, и не только за то чтобы железка пришла к ним – но и за то чтобы она не пришла к конкурентам…
Одновременно с этим – власть, после катастрофы в Борках, где едва не погибла Царская семья – инициировала выкуп дорог в казну. Возглавил этот процесс Сергей Витте – министр финансов, потом премьер. Его можно назвать первым в стране современным «долбином» – должностным лицом с бизнес-интересами. Он и будучи чиновником – никогда полностью не порывал связей с бизнесом и оказывал протекцию там, где это необходимо. И, понятно, не бесплатно. Одновременно с этим – с переходом дорог под контроль государства – темпы строительства железных дорог в стране упали в несколько раз, а себестоимость километра пути стала неуклонно расти.