Сталинский неонеп
Шрифт:
Сын за отца не отвечает —
Пять слов по счёту, ровно пять.
Но что они в себя вмещают,
Вам, молодым, не вдруг объять…
В чаду полуночных собраний
Вас не мытарил тот вопрос:
Ведь вы отца не выбирали,
Ответ по-нынешнему прост.
Но в те года и пятилетки,
Кому с графой не повезло,—
Для несмываемой отметки
Подставь безропотно чело.
Чтоб со стыдом и мукой жгучей
Носить её — закон таков.
Быть под рукой всегда — на случай
Нехватки классовых врагов…
И здесь, куда — за половодьем
Тех лет — спешил ты босиком,
Ты именуешься отродьем,
Не сыном даже, а сынком… [571]
Ещё бы ты с такой закваской
Мечтал ступить в запретный круг
И руку жмёт тебе с опаской
Друг
И вдруг —
Сын за отца не отвечает.
С тебя тот знак отныне снят.
Счастлив стократ:
Не ждал, не чаял,
И вдруг — ни в чём не виноват.
Конец твоим лихим невзгодам,
Держись бодрей, не прячь лица.
Благодари отца народов,
Что он простил тебе отца
Родного —
с лёгкостью нежданной
Проклятье снял. Как будто он
Ему неведомый и странный
Узрел и отменил закон [572].
Этот поэтический отрывок ярко раскрывает как реальные события тех лет, так и их отражение в массовом сознании.
В середине 30-х годов были ликвидированы введённые после Октябрьской революции социальные ограничения в области образования для выходцев из бывших господствующих классов. Эти ограничения, ставившие целью создать преимущественные условия для поступления в высшие учебные заведения детям рабочих и крестьян, к тому времени безусловно исчерпали себя. Вместе с тем Сталин, ликвидируя социальные ущемления для молодёжи из буржуазной среды, имел в виду и более дальний политический прицел. Данная социальная среда теперь становилась резервуаром, призванным заполнить места, высвобождавшиеся в результате преследований ветеранов революции и партийно-комсомольской молодёжи.
Надежды на дальнейшую либерализацию политического режима вызвал опубликованный в середине 1936 года проект новой Конституции СССР. В нём говорилось о победе, одержанной над классовыми врагами, и утверждалось, что теперь советское общество состоит из двух дружественных классов — рабочего класса и колхозного крестьянства, которые находятся в гармоническом союзе с «прослойкой» интеллигенции.
В текст Конституции были внесены демагогические софизмы сталинской пропаганды, призванные замаскировать характер сложившихся в стране социальных отношений. Одним из таких софизмов «бюрократической социологии» Троцкий считал отождествление государственной собственности с общенародным достоянием. Он подчёркивал, что превращение государственной собственности во всенародную, социалистическую может происходить лишь в той мере, в какой исчезают привилегии и социальные антагонизмы, а следовательно — и необходимость охраны национализированной собственности с помощью государственного принуждения. Поскольку же бюрократия всё выше поднимается над обществом и всё свирепее противопоставляет себя как хранителя собственности народу как её расточителю, государственная собственность всё более утрачивает социалистические черты.
Другим сталинским софизмом явилось провозглашение «основным принципом социализма» лозунга «от каждого по способностям, каждому по труду». Появление этой «теоретической» новации стало закономерным продолжением многолетней борьбы Сталина с «уравниловкой», объявленной им на XVII съезде ВКП(б) «реакционной мелкобуржуазной нелепостью» [573].
Идеологическая манипуляция Сталина, назвавшего данный лозунг «марксистской формулой социализма, т. е. формулой первой фазы коммунизма», была закреплена в тысячах пропагандистских статей, научных трудов, учебников и тем самым на долгие годы приобрела прочность предрассудка. После смерти Сталина каждый очередной лидер партии, подвергая критике политическое и идейное наследие своего предшественника, сохранял в своём «теоретическом» арсенале эту «формулу», не высказывая и тени сомнения в её марксистском происхождении и содержании.
Не только студенты, изучавшие марксизм по советским учебникам 30—80-х годов, но, похоже, и сами авторы этих учебников были убеждены в том, что авторство данной «формулы» принадлежит Марксу, Энгельсу или Ленину. Однако ни у одного из классиков марксизма мы не встретим объединения работы «по способностям» с распределением по труду, которое они рассматривали как выражение буржуазного права. По-видимому, впервые объединение этих двух принципиально несовместимых принципов появилось в беседе Сталина с немецким писателем Эмилем Людвигом (апрель 1932 года).
Включение этой сталинской «новации» в текст Конституции встретило возражения даже у Молотова. В последние
По свидетельству Ф. Чуева, Молотов неоднократно говорил в кругу своего близкого окружения об этой «теоретической ошибке» Сталина, заявляя, что в Конституции 1936 года «не ясно и не понятно записан принцип социализма». Эту мысль Молотов пояснял следующим образом: в условиях, когда рабочий и колхозник едва зарабатывают на кусок хлеба, будучи обязаны выполнять назначенную им норму или минимум трудодней, нелепо говорить, что они «трудятся по способностям». «Это приукрашивание того, что есть… Второе. „Каждому по труду“. Это особенно пользуется популярностью. Во всех книгах у нас — по труду, по труду. Некоторые так понимают: если я работаю на фабрике, так по труду и получаю. А если ты начальство, то по труду норм тебе никто не устанавливает… Благодаря безобразиям, которые у нас существуют, под видом „по труду“ получают люди, совершенно недобросовестно работающие, и их у нас очень много…» [575]
Хотя Молотов никогда не принадлежал к числу марксистских теоретиков, он неплохо уловил фальшь сталинской формулы, очевидную и на уровне обыденного сознания: 1) в условиях жёсткого экономического принуждения к труду тщетно ожидать от человека работы «по способностям»; 2) пропаганда принципа «каждому по труду» в качестве социалистического служит оправданием привилегий «начальства».
Появление сталинской «формулы» Троцкий объяснял тем, что правящий слой СССР не может обходиться без социального грима. Сталин и сталинисты продолжают употреблять понятия марксистской теории, но пользуются ими «в зависимости от административных удобств». Комментируя в этой связи слова председателя Госплана СССР Межлаука: «Рубль становится единственным и действительным средством для осуществления социалистического принципа оплаты труда»,— Троцкий писал: «Если в старых монархиях всё, вплоть до публичных писсуаров, объявлялось королевским, то это не значит, что в рабочем государстве всё само собою становится социалистическим. Рубль является „единственным и действительным средством“ для осуществления капиталистического принципа оплаты труда, хотя бы и на основе социалистических форм собственности: это противоречие нам уже знакомо. В обоснование нового мифа о „социалистической“ поштучной плате Межлаук прибавил: „Основной принцип социализма заключается в том, что каждый работает по способностям и получает оплату по труду, им произведённому“. Поистине, эти господа не стесняются с теорией! Когда ритм работы определяется погоней за рублём, тогда люди расходуют себя не „по способностям“, т. е. не по состоянию мышц и нервов, а насилуя себя. Этот метод можно условно оправдать только ссылкой на суровую необходимость; но объявлять его „основным принципом социализма“ значит идеи новой, более высокой культуры цинично втаптывать в привычную грязь капитализма» [576].
Развивая эту мысль при анализе проекта конституции, Троцкий подчёркивал, что в данном документе «основным принципом социализма» по сути дела именуется капиталистическая система сдельной оплаты, которая сводится к тому, чтобы «выжать из каждого как можно больше и дать ему в обмен как можно меньше». Сталинская формула возникла в результате безграмотного расчленения нераздельной марксовой формулы коммунизма, в соответствии с которой работа «по способностям» возможна лишь в обществе, где достигнуты изобилие, равенство, всесторонний расцвет личности и её высокая культурная дисциплина. При советском же режиме сохраняется наёмный труд, который не перестаёт нести на себе унизительное клеймо рабства. «Разумеется, никто в СССР не работает выше своих „способностей“ в абсолютном смысле слова, т. е. выше своего физического и психического потенциала; но этого нет и при капитализме: самые зверские, как и самые изощрённые методы эксплуатации упираются в пределы, поставленные природой. Ведь и мул под бичом погонщика работает „по способностям“, из чего не вытекает, что бич есть социалистический принцип для мулов» [577].