Станция Араминта
Шрифт:
– Я думаю, нам лучше пройти в квартиру, – сказал Бодвин Вук, – Где мы можем спокойно поговорить?
– Пойдемте, – коротко сказала Спанчетта и провела их в соседнюю комнату.
– Это вполне подойдет, – сказал Бодвин Вук, – Арлес, ты можешь сесть вон там. А ты, Спанчетта, нам больше не нужна. Можешь идти.
– Минуточку! – огрызнулась Спанчетта, – В чем его обвиняют?
– На данный момент пока еще ни в чем. Арлес, если ты хочешь, то можешь пригласить сюда Фратано, или какого-нибудь другого советника, или даже свою мать, а можешь
– На каком основании? – воскликнула Спанчетта, – Я должна знать!
– Ну… мы без сомнения что-нибудь наскребем. Арлес, у тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
Арлес облизал свои пухлые губы и бросил косой взгляд в сторону матери.
– Я буду разговаривать с вами один на один, – капризно заявил он.
Наконец Спанчетта вышла и Шард закрыл за ней дверь.
– Ну а теперь, – сказал Бодвин Вук, – отвечай на наши вопросы просто, прямо и без всякого увиливания. От тебя никто не требует, чтобы ты обвинил сам себя, но если ты знаешь о чей бы то ни было вине, то ты должен это сообщить. Ты знаешь, кто убил Сессили Ведер?
– Конечно нет!
– Опиши, пожалуйста, подробно все свою действия в ту ночь, когда она была убита.
Арлес откашлялся.
– Что бы я не делал, это не имеет никакого отношения к Сессили.
– Ну, это ты так считаешь. Мы знаем, что ты покинул пост у общежития, переоделся в костюм Дерзкого Льва и тебя видели, как ты возвращал грузовик на грузовой двор.
– Это невозможно, – сказал Арлес, – Меня там не было. У вас не верная информация.
– А где же ты был?
Арлес взглянул на дверь и заговорил, понизив голос:
– У меня было свидание с юной леди. Я назначил его еще до того, как узнал про патруль и мне не хотелось его пропустить.
– И кто же эта юная леди?
Арлес еще раз кинул взгляд в сторону двери и заговорил так тихо, что его было еле слышно.
– Моей матери очень не нравится эта девушка. Если она узнает про это свидание, она придет в ярость.
– Так кто эта девушка?
– Моя мать об этом узнает?
– Вполне возможно. Твое отвратительное поведение замалчиваться не будет, и ты несомненно понесешь соответствующее наказание.
– Наказание за что? Это было просто глупо, маршировать в темноте вдоль забора. Для такого патрулирования одного человека хватает за глаза и за уши.
– Может и так. Почему Кеди не доложил о твоем отсутствии?
– Он знал куда я пошел, что я именно там, а ни где-нибудь еще, и прекрасно представлял, что подобный рапорт просто поднимет шумиху на пустом месте. Поэтому он и согласился ничего пока не говорить. Не забывайте, что мы оба Дерзкие Львы!
– Я это запомню. У тебя будет возможность попрактиковаться в рычанье, когда тебя будут пороть.
– Пороть? – голос Арлеса сорвался на визг.
– Я не могу прогнозировать
– Девушка, с которой я познакомился в карнавальной труппе. Ее зовут Друсилла вне-Лаверти.
– И где вы с ней проводили время?
– В темном уголку под деревом, где мы могли наблюдать фантасмагорию. А после этого мы просто сидели и разговаривали.
– Вас кто-нибудь видел?
– Конечно! Многие! Я просто не знаю, обратил ли кто-нибудь на нас внимание.
Последовала пауза. Потом вопрос задал Глауен:
– А как насчет костюма? Ты что, принес его с собой на патрулирование?
Арлес просто пожал плечами, очевидно, считая, что вопросы Глауена ниже его достоинства.
– Отвечай на заданный тебе вопрос, – мягко сказал Бодвин Вук.
– Я оставил свой костюм в Доме Клаттуков. Я не хотел терять время, поэтому пошел в гардероб карнавальной труппы и взял там костюм с головой горгульи. Никто не заметил разницы. Даже Дерзкие Львы.
– Понятно. А что потом?
– Еще до наступления полуночи я скинул костюм и пошел на пост, где обнаружил, что все патрули были сняты. Все было в порядке, и я решил, что не нанес своим отсутствием никакого вреда.
Бодвин Вук с глубоким осуждением покачал головой.
– История не красивая, – сказал он своим грубым гнусавым голосом, – ты пренебрег своими обязанностями. Ты подделал документы и подвел доверие своего старшего офицера… Что ты на это скажешь?
Арлес хотел вставить какое-то замечание, очевидно, в свое оправдание, но потом решил, что лучше этого не делать.
– Ничего, – сказал он убитым голосом, – Абсолютно ничего.
Бодвин Вук бросил бумаги на стол.
– Что ты там еще наделал, мы узнаем в положенном порядке. А пока можешь идти.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Проходили дни, затем недели. Осень перешла в зиму и сезонный ритм, нарушенный блеском и сиянием Парильи, вошел в свое русло. Исчезновение Сессили Ведер отошло в прошлое, общественное возмущение потеряло свою остроту, хотя все и знали что среди них ходит человек, знающий страшную тайну.
Часто Глауен лежал ночами, глядя в потолок и пытался вообразить лицо убийцы. А иногда ему казалось, что он сам стоит на грузовом дворе и видит все происходящее собственными глазами. Вот! Грузовик и там в темном кузове… Кто там притаился? А вот появилась Сессили: бежит так быстро, как только могут позволить ей крылья. Выбегает во двор и доверчиво идет к грузовику на оклик кого-то, кого она хорошо знает. Глауен пытается увидеть лицо, которое видит Сессили, приближаясь к грузовику. Иногда Глауен видит черты Арлеса, но чаще лицо заменяет белое расплывчатое пятно. По всем законам логики, с точки зрения Глауена, преступником был Арлес. Друсилла дала очень ненадежные показания и не смогла подтвердить его алиби.