Становление

Старый Денис

— Ну, Лёша-Алёша-Алексей, чего кричишь? — спросил я, спускаясь с возвышенности.

— Так енто, батька послал. Баре приехали в усадьбу. Столоваться, видать, да на постой. Прознали, стало быть, что барин наш прибыли, — тоном знающего жизнь мудреца рассказывал озорной парнишка.

Озорной, да ещё и весьма способный. Лучший ученик приходской школы. Ох, прибудет мой папенька, да найму ещё пару учителей, так и вовсе добрую школу сладим. Это важнее, чем строить дворец. Может в этом будет часть решения проблемы кадров. Вот только перспектива далёкая, а люди нужны уже сейчас.

Что же касается

тех, кто столоваться приехал, то я очень надеялся, что сия участь меня минет, но не миновала. Это такое вот проявление дворянской культуры, по принципу, как в советском мультике про Маугли: ты и я одной крови. Когда дворянские семьи переезжают из пункта А в пункт Б, они обязательно заезжают, ну, или не обязательно, но часто, к тем помещикам, чьи имения находятся по дороге. Это своего рода отсылка к принципам «открытых обедов» в больших городах. Как на обеды можно прийти в любой дом и откушать в приятной компании, так и здесь можно заехать в любое поместье, поиметь приятный разговор с образованным человеком, а также обед, ужин, завтрак, кровать. Короче, своего рода олл-инклюзив. Откажешь таким гостям, так прослывёшь на всю округу, а то и дальше, снобом, скрягой. Для меня, как поповского сына, подобные разговоры никак не уместны. Так что «улыбаемся и машем», то есть принимаем гостей с радушным усердием.

Странно, когда у крыльца твоего же дома тебя приветствуют, будто здесь и не хозяин.

— Позвольте отрекомендоваться, милостивый государь, отставной премьер-майор Шардинский Матвей Егорович, — чеканя каждое слово, представлялся мне мужчина лет так за шестьдесят, может и старше.

Выглядел он таким стойким старичком, которого, казалось, ничто не способно сломить. Старый солдат ушедшей эпохи. Был он не один, а с женой, дочерью лет четырнадцати и сыном не старше десяти лет. Я уже упоминал, что в этом времени довольно часто женились с большой разницей в возрасте. И молодожёны, когда мужу сорокет и старше, а жене семнадцать и меньше — вполне уместный союз. Так и в этом семействе.

— Позвольте представиться и мне. Поверенный в делах государственного казначея, обер-секретарь Правительствующего Сената, глава департамента Уложения законов Российской империи, коллежский советник Сперанский Михаил Михайлович, — сказал я и удивился длинному названию своих постов, как будто хвастаюсь. — Позвольте пригласить вас в мою скромную обитель. Прошу не судить строго, так как сие имение подарено государем не так давно, и обжиться здесь я ещё не успел, — сказал я, рукой показывая на вход в дом.

В моём поместье есть два примерно одинаковых дома, которые можно было бы считать небольшими дворцами. Оба они в основном деревянные и примерно одной конструкции в два этажа и с колоннами у крыльца. Тот дом, в котором я обживаюсь, имел двенадцать комнат, второй чуть меньше. Дома деревянные, но вполне добротные, на каменном фундаменте, большей частью обмазанные штукатуркой и покрашенные. Как по мне, так большего и не нужно, хотя мебель оставляет желать лучшего, словно здесь проводились неоднократно вечеринки, после которых приходилось на скорую руку чинить стулья, диваны и столы.

— Позвольте оставить вас. Располагайте домом, как вам будет угодно. Мне следует дать некоторые распоряжения, — сказал я и пошёл искать Агафью.

Она

мне заменяет и повариху, и уборщицу, да ещё много кого. И только сейчас я понял, что пора обзаводиться штатом прислуги. Одно дело, когда Агафья приберёт мою комнату, где мы вместе ночуем, приготовит немудрёный завтрак или обед. Иное же, когда ей придётся одной обслуживать пять постояльцев, да ещё и делать это на мало-мальски высоком уровне.

— Агафьюшка, нельзя мне по-простецки нынче вести себя. Так что ставь на стол, что имеется, а на вечерю ужин должен быть богатым. Что и как стряпать ты знаешь. Нужно, так возьми в деревне какую бабу себе в помощь, также подготовь четыре комнаты, — сказал я, оглядывая место, которое условно можно было назвать кухней.

Элементарная посуда здесь была, чугунки, жаровни, две печи. Всё необходимое есть, так что справится.

— Вот же нелёгкая принесла, — пробурчала Агафья.

Я развернулся, предельно серьёзно посмотрел на девицу и с уверенностью в голосе сказал:

— Коли продолжишь так относиться к своим обязанностям, прогоню.

Я резко вышел и направился к гостям. На счёт Агафьи решение принято окончательно. Вопрос только в сроках. Как человек из будущего, я всё ещё воспринимал любую девушку, как ровню себе, если только рассматривал её для отношений. С мужчинами уже не так. Здесь сословность начинает въедаться в подкорку головного мозга. А вот с девушками пока не получается. Однако, идти на поводу лишь своим сексуальным потребностям нельзя. А если бы кто из гостей услышал мой разговор и то, как ответила Агафья? Не поняли бы.

Отставной премьер-майор Шардинский пробыл у меня со своей семьёй два дня, после чего мы вместе отправились в сторону Первопрестольной. Путь отставного военного лежал в Москву к родственникам. Ну, а мне пора было в столицу, дорога до которой также проходила через Москву.

Задел для того, чтобы поместье получило серьёзный импульс к развитию, был сделан. Надеюсь, что уже к следующему году общая концепция развития Надеждово будет отчётливо прослеживаться.

Бывшего приказчика, как и часть охраны поместья, я отправил в Белгород с полностью готовым и обоснованным обвинением, даже с указанием норм права, которые следует применить к этим дельцам. Ни грамма сомнения или жалости, даже от того, что жёны и дети проследовали за своими бандитскими главами семейств. В Сибири случится небольшой прирост населения. И там жить можно, даже нужно.

На хозяйстве оставляю Авсея. Хотя общение со старостами деревень вышло вполне продуктивным, и люди оказались вменяемыми, без особых предрассудков в голове.

Вообще, на Слабожанщине и в Новороссии селятся далеко неглупые и менее подверженные крестьянскому консерватизму люди. Не так сложно принимают новшества, чем иные, проживающие в северных районах необъятной России. Потёмкин всевозможными мерами привлекал в Новороссию и соседние территории людей с любым прошлым. До него подобным также занимались, потому в Новороссии и восточнее живёт необычайно пёстрое в этическом отношении население. А ещё здесь немало беглых крестьян, которых долгое время не подвергали преследованию, чем поощряли на активные действия крепостных, не желающих мириться со своим статусом или вовсе совершивших преступление.