Становой хребет
Шрифт:
Когда пришёл в себя, то признал в спасителе легендарного на всю Зею приискателя Сохача. Сказал тому об этом. Игнатий удивлённо вскинулся и облапил земляка.
— А ты чей будешь?
— Ивана Коркунова, старшой сын.
— Ванькин сын! От так встреча! Да ить, мы с твоим папашей пропасть земли перевернули на Золотой горе. Уж он теперь от магарыча не отвертится, так ему и отпиши. Пущай ожидает в гости. Завтра поведу вас на прииск, совсем в другую сторону вы пёрли. Ели бы нас не встретили, хана… Ох, долюшка-доля. Неприветная.
2
Бешено сверкая глазами и пронзая корявым пальцем воздух, вёрткий и чёрный, как жук, секретарь ячейки ВКП (б) Максим Якушев горячо выступал на первой окружной партийной конференции в Незаметном.
— Всего год назад никто не был убеждён в реальности существования золотой промышленности тут, — он ткнул пальцем под ноги и громко топнул, — но она крепнет и даже принимает мировое значение! Хищники капитала тянут к нам свои паучьи лапы.
В мае этого года американцы вышли с предложением о концессии Алдана, но Якутское правительство резко отвергло его, как неприемлемое. И на том спасибо! Из Москвы сулятся прислать английского инженера на предмет изучения россыпей для другой концессии. Чёрта с два у них пролезет этот номер!
Хватит и того, что концессионеры из Бодайбо разгоняют горняков и сидят на золоте, как собаки на сене, сам не гам и другому не дам.
Якушев прервался, глотнул из мятой кружки холодной воды и опять вонзил палец в пространство, так он привык митинговать, будучи комиссаром партизанского отряда.
— Мы создадим свой, большевистский прииск. Но прежде, мы обязаны перевоспитать отсталую массу, идущую к нам из всех концов страны. Эта стихийная масса должна обрести революционный дух и опыт строительства мирового социализма.
Мы объявляем беспощадную войну неграмотности, гнилым пережиткам старого, дореволюционного быта, пьянству и разврату.
Чтобы увести людей из этого болота, нужно развернуть культурный фронт, нужно строить клубы, библиотеки, избы-читальни, а не отделываться общими фразами. Посмотрите, какое скверное жильё у наших рабочих: грязь, теснота, сырость. С этим надо кончать раз и навсегда!
Немедля надо мобилизовать грамотных комсомольцев и партийцев в окопы ликбеза. Только за один день праздников в Незаметном продано пять бочек спирта, пропиты тысячи рублей, ещё больше спущено в карты.
Многие люди, пришедшие к нам, имеют правильное пролетарское чутьё. Они должны видеть, что партия и соввласть, стоящие во главе их рядов, ведут их к светлому будущему.
Они должны быть уверены, что вооружённый идеями Ленина пролетариат победит. А между тем, враги обворовывают пролетарское государство, льют золотой поток на мельницу классового врага!
Мы обязаны помнить, что каждый наш сверхплановый золотник, отданный в надёжные руки пролетарского государства, — сокрушительный удар по противникам строящегося социализма, каждый лишний фунт — это станок, трактор, нужная машина или вагон хлеба голодающим районам.
Мы же скованы оппортунистической медлительностью и неповоротливостью, неумением организовывать массы.
Нужны большевистские темпы добычи металла, а каждый чинуша, сующий палку бюрократизма в колесо истории, должен считаться саботажником, врагом революции и наказываться, вплоть до высшей меры социальной защиты!
Около полусотни коммунистов сидят в этом зале, мы — боевое ядро, которое вдребезги разобьёт мечту капитала загрести рабоче-крестьянское золото. Боевую смену мы видим в комсомольцах, их сейчас чуть больше нас, около семидесяти человек, они — молоды и решительны.
Мы совместно не должны терять революционную перспективу, в смысле уяснения текущего момента, мы обязаны поддерживать деловую связь, ликвидировать общую и практическую отсталость актива и нежелание работать над собой.
Каждый из нас обязан зорко видеть очередные задачи партии и власти, бояться отрыва от общественной работы и широких слоёв трудящихся…
Игнатий Парфёнов застыл в первом ряду, на новой скамье новой конторы треста «Алданзолото». Да и всё было кругом новым.
Его, не державшего никогда в руках книжки и ставившего вместо фамилии крест, совсем недавно единогласно приняла в партию ячейка ВКП (б) прииска Незаметный, по рекомендации Бертина.
Вольдемар уговорил Игнатия стать вольным разведчиком, так как нужны были новые россыпи. И Парфёнов нашёл их. Теперь артели старателей работали уже на Гусиной речке.
Сейчас, слушая напористую речь партийца Якушева, Парфёнов понимал, что теперь он — не бросовый копач Игнаха Сохатый, а опора и надежда советской власти, большевик. Прииски росли, как грибы в летней тайге.
Налаживалось и снабжение продовольствием. Теперь уже не отмеряли за стакан соли стакан золота, а стоимость пуда муки упала в семь раз. Баснословные цены на провиант резко пошли вниз.
Пароходы доставили в Укулан десятки тысяч пудов груза. Старатели перенесли их на своих плечах к приискам за восемьдесят вёрст.
…Игнатий был ошарашен переменами, когда робко заявился к месту работы первой трудовой артели на Незаметном ключе. Он приехал на оленях просто поглядеть, как новая власть разворачивает его кровное дело.
Ревниво приглядываясь, обошёл все делянки. Нудно скрипели колодезные журавли, извлекая из глубоких ям бадьи с породой и золотым песком, гремели и скрежетали бутары. Артельские мамки пекли хлеб по очереди в срубленной из брёвен и обложенной изнутри камнем печах.
Хлебушко пах обвораживающе. Игнатий примечал всё: земляческую обособленность бодайбинцев и амурцев, их самоуверенное желание выделиться фартовыми причудами. Он хмыкал радостно в бороду и чикилял хромой ногой дальше, забавляя душеньку открывшейся глазам картиной.
Старатели орудовали обстоятельно, со знанием дела. Игнатий радостно ощерился, вот, наконец-то, дожил до заветного дня.
Парфёнов очнулся от воспоминаний и опять жадно вслушался в заковыристую речь Якушева.
Долой шатания и колебания! Мы поведём решительную борьбу супротив чуждых классу и отсталых уклонов, дадим бой всему, что противоречит организации добычи золота и труддисциплины.