Стану рыжей и мертвой, как ты
Шрифт:
И тогда я вспомнила про интервью с Дождевым, еще раз его внимательно перечитала, после чего отправилась в редакцию местной газеты «Волжский калейдоскоп», где встретилась с автором этого интервью, журналистом по фамилии Гришин, и, придумав историю о какой-то важной записке, которую я должна передать следователю лично в руки, как-то совсем уж легко узнала его домашний адрес и телефон.
Зная о работе полицейских и следователей только по сериалам и никогда в жизни не сталкиваясь с представителями правоохранительных органов лично, я предполагала, что застану Дождева дома лишь поздно вечером. Но до вечера надо было еще дожить, как-то заполнить день и, главное, мозги.
Я чувствовала себя совершенно чужой, никому не нужной, а еще мне казалось, что все знают, что я великая лгунья и мошенница, а потому пялятся на меня, бледную, одетую, не желающую раздеться, как это принято на пляже.
Время тянулось так медленно, что я ощущала его физически, и даже теплый воздух казался каким-то густым и тягучим. Еще немного, и все люди вокруг меня станут двигаться в замедленном темпе, если и вовсе не замрут в странных позах.
Полежав некоторое время на теплом песке, подложив под голову сумку, я не заметила, как заснула. И этот целительный сон просто спас меня в тот день, позволив набраться сил и скоротать время.
На такси я добралась до нужной мне улицы Бебеля и оставшееся время провела на скамейке перед домом, в котором жил следователь Дождев, обдумывая детали нашей с ним встречи.
Больше всего я боялась сорваться, проговориться, разрыдаться, наконец. И тогда все будет кончено.
Вдобавок ко всем моим тяжелым мыслям у меня сильно разболелась голова. Но сил, чтобы что-то предпринять, найти лекарство, чтобы боль утихла, у меня уже не осталось. День и так показался мне длинным, невозможно длинным.
Мимо меня ходили люди, кто-то выходил из подъезда дома, кто-то входил, я наблюдала за ними, и слезы душили меня. Они жили нормальной жизнью, у каждого были какие-то свои дела, хлопоты, радости. И только я балансировала между реальностью и приближающимся безумием, не зная, как мне жить дальше. Сомнения охватили меня с новой силой, когда на город опустилась ночь. Что я здесь делаю? И где гарантия, что мой план сработает? А что, если Дождев вообще не заметит меня, сидящую на скамейке перед его домом, и просто пройдет мимо? У него и без меня есть о чем подумать, побеспокоиться. К тому же то, что он не женат, не означает, что у него нет девушки или невесты.
И когда рядом со мной, напротив крыльца на парковке остановилась машина и из нее вышел человек, очень похожий на Дождева, я уже находилась в таком состоянии, что мне проще было вообще заночевать на скамейке, отказавшись от своего плана, чем сыграть свою роль и познакомиться с ним.
Он на самом деле прошел мимо меня, устало поднялся по ступенькам до двери подъезда, и я испытала скорее облегчение, чем разочарование. «Вот, собственно, и все», – подумала я. Это судьба. Значит, так оно все и должно было сложиться.
И вот когда я так подумала, мне в лицо хлынул теплый соленый воздух, словно кто-то мимо меня пронес чан с кипящей кровью… Да-да, я вдруг отчетливо почувствовала этот запах, и даже железистый привкус
2. Дождев
Я даже сначала и не понял, что это девушка. Синие джинсы и клетчатая мужская рубашка – вот что я заметил, проходя мимо скамейки. Это мог быть подросток или парень, но не мужчина. Слишком хрупким был этот человек. Еще, двигаясь к крыльцу, я успел подумать о том, что он мне незнаком, потому что я знаю всех жителей нашего дома, да и соседей, и среди них никогда не видел никого в такой необычной длинной клетчатой рубашке. Вот такая странная мысль промелькнула, даже не странная, а какая-то несерьезная. Хотя, скорее всего, это была просто интуиция. Да и при чем здесь вообще клетчатая рубашка? Мало ли кто из наших мог так выглядеть?
Я уже открыл дверь, чтобы войти в подъезд, как услышал звук, словно что-то упало позади меня. Я повернулся и увидел, что на земле рядом со скамейкой лежит девушка. Да, вот тогда, когда свет уличного фонаря осветил ее, я и увидел ее совершенно белое лицо и рыжеватые волосы. Через пару минут я уже вносил ее, находящуюся в беспамятстве, к себе домой. Девушка была легкая, и руки ее, и тонкая шея своей гуттаперчевостью делали ее похожей на большую тряпичную куклу. Поддерживая голову, я уложил ее на диван. Потом включил свет. У меня был тяжелый день, я был измотан и, возвращаясь домой, мечтал только об одном – поужинать и лечь спать.
Я взял стул, оседлал его и теперь сидел рядом с диваном, внимательно рассматривая незнакомку. На вид ей было лет двадцать с небольшим. От нее исходил какой-то непонятный, смешанный с духами аммиачный запах. Так обычно пахнет в женских парикмахерских. А еще так пахли волосы моей бывшей жены после окрашивания. И она, зная это, всегда отправляла меня спать в гостиную, стелила мне на диване. «Дождев, не хочу, чтобы ты всю ночь дышал аммиаком».
Прошло не более пяти минут, в течение которых я, глядя на девушку, размышлял, что мне лучше делать, вызывать ли «Скорую помощь» или попытаться самому привести ее в чувство при помощи нашатыря. На шестой минуте она избавила меня от этой проблемы, открыв глаза.
– Вы кто? – спросила она, и выражение ужаса на ее лице сказало мне о многом. Она очень испугалась.
– Не бойтесь. Я следователь, я не причиню вам зла… Вот, – и я с готовностью достал и показал ей свое удостоверение.
Она застонала, как если бы у нее что-то сильно болело.
– Что с вами? Может, отвезу вас в больницу?
– А я где? Что произошло?
– Да вообще-то это я хотел вас спросить, что с вами случилось. Я нашел вас на улице, вы упали, потеряли сознание. Меня зовут Дмитрий. А вас?
«Какое счастье», – подумал я, что не успел забраться в ее сумку, чтобы попытаться найти документы и установить ее личность. Какими глазами я бы на нее посмотрел, если бы она застала меня за таким постыдным занятием.
– На улице? Вы говорите, что нашли меня на улице? Здесь, у нас на Масловке?
– Да нет, на Бебеля. У нас в городе и нет такой улицы – Масловка.
Она посмотрела на меня как на идиота.
– Скажите еще, что я и Кремль придумала.
Теперь она глядела на меня с опаской, я же наверняка с жалостью. Я с тоской подумал о том, что вижу перед собой классическую жертву амнезии. А это уже проблема, причем медицинская. Мысленно я уже отправил ее в больницу, познакомил со знакомым психиатром. Вот только этой проблемы мне еще и не хватало!