Старая сказка
Шрифт:
— Да, моя королева. Вот именно.
— Речь не идёт о нарушении договора. Речь идёт о том, будет ли он по-прежнему пребывать в ясном уме и твёрдой памяти, или его следует перевести на положение нашей квартирной хозяйки. Киннор?
— Я полагаю, в твёрдой памяти. Что касается ясного ума, моя королева — ну откуда же ему взять?
— Будь по-вашему, магистр. Но, уважаемый Иван Семёнович, ещё один случай — и я лично уложу вас в объятия бабы Нюры.
— … Нет сигнала, Иосиф Наумович.
На длинном чердаке школы было пыльно и жарко, солнечные лучи словно протыкали воздух. Их было много, солнечных лучей — крыша школы напоминала решето, густо прошитая пулями. Дальний угол чердака зиял провальной дырой, очевидно, сюда попала миномётная мина.
В пропиленную в крыше дыру, края которой светились свежим деревом, таращился своим единственным глазом телескоп-рефлектор, установленный на тяжёлой станине, немного поодаль блестели зеркала целостата, ещё какая-то оптика угадывалась в глубине чердака. Возле стола, на котором стоял небольшой ящик, густо опутанный проводами, электронный осциллограф и ряд других приборов, сгрудились трое.
— Ну что же ты, давай! — майор пощёлкал по крышке ящика.
— А может быть, он-таки испортился, этот чёртов кристалл? — Николай Ильич осёкся.
— Николай Ильич — майор мягко улыбнулся — не сочтите за труд, спуститесь вниз и окажите Василию посильную помощь в сооружении обеда. Может быть, сегодня мы будем спать без изжоги.
Когда чердачный люк захлопнулся за Николаем, майор перевёл взгляд своих очков на оставшегося собеседника с немым вопросом.
— Это бесполезно, господин майор — немец встал, потянулся, разминая затёкшие руки-ноги — очевидно, начался очередной «период молчания».
Майор молчал. Он не улыбался, и лицо его от этого сделалось красивым и злым.
— А как вы себе представляете себе причину, я имею в виду физическую, этого самого «периода молчания»?
— Кто может ответить на этот вопрос, господин майор? — Штольц пожал плечами — Мы даже не знаем, как работает Кристалл Поиска, что уж говорить о Ключе. Возможно, его свойства таковы…
— Скажите, Эрих, за всё время нахождения Ключа у вас он замолкал хоть раз?
— Нет, господин майор. Но это ничего не доказывает.
Майор улыбнулся, но улыбка на сей раз была бледной.
— Слушайте, что я вам скажу. Верно, мы почти ничего не знаем о Ключе. Возможно, он действительно имеет свойство «замирать» на какое-то время. Нельзя исключить даже того, что Кристалл Поиска накрылся медным тазом — второго нет, и как он работает, мы тоже не знаем. Всё так. Но я полагаю, всё проще. Ключ в настоящее время находится вне досягаемости Кристалла.
— Вы хотите сказать, он… покинул этот город?
— Да.
— Это крайне маловероятно, господин майор. Насколько я понял, Кристаллы чувствуют излучение Ключа на огромном расстоянии. Однажды мы фиксировали его даже где-то за Уралом.
— А в Южной Америке? Или в Австралии? Или даже в Антарктиде?
Немец захлопал глазами.
— Послушайте, Штольц. Наверное, и правда любое ограничение свободы ограничивает умственный потенциал человека. Начиная с двадцать пятого сентября прошлого года и до сегодняшнего злополучного дня пеленг не пропадал ни разу. Ни единого «периода молчания», камрад Штольц! Значит ли это, что Ключ внезапно обрёл понятие о дисциплине и перестал капризничать, попав к вам, в «Аннанербе»?
Далее, вы упоминали о резких перемещениях Ключа — сегодня в Чехии, завтра под Гомелем, послезавтра вообще на Урале. Авиация, говорите? Вы всерьёз полагаете, что носитель Ключа располагал персональным дальним бомбардировщиком, летая через линию фронта туда-сюда, как почтовый голубь? А аэродромы, а заправка горючим, а техобслуживание? Бросьте, Эрих, не разочаровывайте меня!
— Хорошо, господин майор — немец поднял руки — вероятно, вы правы. Очевидно, вы действительно умнее меня. Ваша версия?
— Моя версия такова — носитель Ключа, я имею в виду того, убитого, располагал некими, скажем так, техническими средствами, позволяющими быстро и незаметно преодолевать огромные расстояния. Это же так очевидно, камрад Штольц! Вдумайтесь — Ключ от Звёздного Пути и бомбардировщик — чушь! Это вы там у себя в «Аннанербе» возили его по окрестностям Берлина, как святые мощи.
— Хорошо, господин майор. Тогда как вы объясните, что с конца апреля, с момента утраты нашего контроля над Ключом, и до конца июня Ключ перемещался столь неспешно? Почему новый носитель не восполь… Подождите. Вы хотите сказать?..
— Вот. Вот оно, Эрих. Носителем Ключа всё это время был человек, и человек случайный, не имеющий представления, чем он владеет — скорее всего, какой-нибудь демобилизованный фронтовик. И только недавно, вот-вот, его отыскали настоящие хозяева Ключа, и изъяли незаконно нажитое имущество.
Лицо майора стало усталым и угрюмым, что ему необъяснимым образом шло.
— Наш таз тонет, дорогой Эрих. До первого августа всего ничего. Ну, мне ещё можно, конечно, попытаться скрыться, но я знаю наши родные органы, и уверяю вас — это будет агония. У нас нет выбора — остаётся сидеть и ждать чуда. Возможно, он вернётся.
— Кто?
— Ключ, конечно. А вы думали, я имел в виду Господа Бога?
Немец иронически смотрел на майора.
— Господин майор, только что я признал ваше умственное превосходство. Возможно, я поторопился, извините за прямоту. Почему вы полагаете, что они вернутся в этот городишко?
— Почему, почему… Не знаю, почему, не могу внятно объяснить. Да чёрт возьми! — вдруг взорвался майор — Имеет право человек хоть на что-то надеяться, верить во что-то, хотя бы и в старую сказку!