Старая Земля
Шрифт:
Вулкан, помня о других воинах, которые скрывались в лесу и чье присутствие он ощущал, остановился.
Рыцарь, повернувшись назад, достал из поясной сумки мерцающее семя величиной с желудь. Жестами он показал, что его следует проглотить, а затем бросил Вулкану. Примарх поймал семя и положил в рот.
— Я немного знаком с наречием эльдаров, — сказал он.
И услышал ответ лишь спустя несколько мгновений:
— Ты не поймешь мой язык.
— А ты понимаешь меня?
Рыцарь–дракон медленно кивнул. Он так и не снял шлема и разговаривал
— Семя Иши — ключ к пониманию, — сказал он. — Ты и твои соплеменники здесь нежеланные гости, Владыка Змиев, но ясновидец настаивает, что вас необходимо пропустить. — Он наклонил шлем, и нетрудно было представить усмешку под забралом. — Мы исполним его желание. Но никогда не возвращайтесь сюда.
— Угрожать мне неразумно, — предупредил Вулкан.
Рыцарь–дракон издал веселую звонкую трель, хотя рука, сжимавшая копье, задрожала от гнева.
Владыка Змиев взмахнул Урдракулом. Рыцарь–дракон вздрогнул, но не отступил.
— Этот молот убивал демонов, поражал примархов и бросал на колени архитиранов, — сказал Вулкан. — Он воплощение всех молотов, выкованных моим руками. Их духи очень сильны в этом металле. Кальдера находится под моей протекцией. Оставайтесь здесь, если хотите. Прячьтесь, если вам это необходимо. Но никогда не поднимайте оружие на сыновей и дочерей Империума. Вы видели, как их уничтожали?
— Ваша вражда не касается нас, хотя ваша раса — предвестник последних дней и заключительных песен! Выпущенное вами зло вызвало рыдания Иши.
— Ваш ясновидец, похоже, думает иначе. Как я догадываюсь, ты привратник, которому надлежит обеспечить нам проход и возвращение на наш путь.
Рыцарь–дракон ничего не ответил. Он отвел своего скакуна в сторону, но, вытянув руку, коснулся арки кончиком копья. Внутри поднялась буря. Засверкали холодные молнии, и послышались далекие раскаты грома. Морозный ветер покрыл инеем доспехи Вулкана и его сыновей.
— Разве эти врата не вели в темноту, владыка? — спросил Зитос, тревожно поглядывая на бурю.
Рыцарь–дракон рассмеялся. Вулкану потребовалось все его самообладание, чтобы не вышибить наглеца из седла.
— Не бойся, мон–кей. Ясновидец заверил, что вы вернетесь на свой путь. Но знай, Владыка Змиев, твоя смерть предсказана.
С этими словами он направил скакуна к лесу, а эффект семени Иши исчез.
— А, знакомое дело, — беспечно бросил Вулкан, после чего он и его воины шагнули в свет и бурю.
Глава 25
ПОСЛЕДНЯЯ НИТЬ
РАЗРЫВ
Из полуденного солнца посреди колосьев пшеницы вышел странник. Он шагал через поле, тяжело опираясь на посох.
Фермер, заметив незнакомца, прекратил работу, вытер рукавом пот со лба, но косу из рук не выпустил. Ее острое лезвие поблескивало в горячих лучах солнца. Прогретый воздух заметно дрожал, а собирающиеся
Незнакомец продолжал идти, но очень медленно. Раненый, решил фермер, или просто очень старый и страдает от давних ран. Он знал таких солдат. Память о них и местах, где он с ними встречался, была довольно смутной и нечеткой. Скорее впечатления, чем настоящие воспоминания.
Глубокие траншеи, увитые колючей проволокой, горчично–жёлтый газ наплывает, сковывая движения и вызывая непонятный восторг. Жаркие джунгли, люди потеют до самых костей. Резь в глазах от напалмового рассвета. Бесконечные пустыни, пыльные обочины, постоянный страх перед зажигательными устройствами в остовах брошенных машин. Ветер с запахом машинного масла.
Возникающие в мозгу образы кажутся незнакомыми, как будто чужими.
Незнакомец не похож на солдата. Он не похож даже на человека.
Посох в его руке выглядит вполне обычно, но на ткани свободно свисающего одеяния вытканы необычные руны. Фермер был уверен, что знает этот язык, но память его подвела. В последнее время это происходит всё чаще. Обрывки воспоминаний порой навещают его по ночам. Ужасы, в сущности, — поля сражений, кровь и смерть, минувшие войны. С приходом утра они рассеиваются, но отголоски ночных кошмаров чувствуются и днем. Шторм надвигается.
Он перехватил поудобнее рукоять косы и подумал, не окликнуть ли незнакомца, чтобы спросить, что он тут делает. А тот смотрел на ступеньки амбара.
Ищет дорогу? Хочет попросить разрешения пройти?
Но курящий мужчина, сидевший там и смотревший на него чуть ли не весь день, уже исчез.
Незнакомец приближался, и вдруг фермер начал что–то понимать. Воспоминания начали возвращаться.
— Это и есть шторм.
Эльдрад опустил руку, позволив ей скользить по колосьям пшеницы и высокой траве, хотя и знал, что все это не реально. Не совсем реально.
Мягкие усики ласкали его кожу. Солнце согревало измученное тело. Он редко испытывал такую сильную боль, но, с другой стороны, неудивительно, что в бою вообще выжил он, а не Слау Дха. Он поступил недальновидно и самонадеянно. Эльдрад решил не повторять такой ошибки с Пританисом.
— Где ты, Дамон? — прошипел он.
Его голос, подхваченный ветром, вернулся.
Вечный покинул ступени амбара.
Впереди он заметил другое существо. Оно излучало эмоции сдержанно. Осторожное психическое касание начало разматывать его потаенные воспоминания. Об Анатолийском улье, о психиатрической лечебнице, о Нурте Траорисе, о Макрагге… Они сменяли друг друга, словно цветные стекла сломанного калейдоскопа.
Взгляд Эльдрада привлекло неожиданное движение, лишь незначительно противоречащее дуновению ветра. Слегка коснувшись разума фермера, он обнаружил, что его психическое зрение ограничено, и понял, что полость каким–то образом экранирована. Или это поработал Пританис.