Старая знакомая. Повести и рассказы
Шрифт:
– Это не их альбом, а твой, – ответила я, – ты услышал и создал эту музыку внутри себя. А всего-то и надо было просто снять наушники!
Приветствие солнцу
Заниматься йогой я начала еще в институте, поэтому, спустя десяток лет, я вполне осознавала, какую мощную позитивную энергию дают организму асаны. К этому времени дети уже подросли, и я решила познакомить их с йогой с малых лет, – пусть знают хотя бы одну коротенькую, но очень эффективную зарядку, которую они могли бы пронести через всю жизнь и всегда найти в ней
Я думала, надо научить их, хотя бы, Приветствию солнцу. Это небольшой цикл асан, который делается по утрам, с поклонами и прогибами назад, он отлично тонизирует позвоночник и дает бодрость на весь день.
Кто бы мог подумать, но именно в это время вышел фильм «Американский маньяк». Дети этот фильм смотрели, а я знала только понаслышке. Там была какая-то неправдоподобная история про человека, который привык брать от жизни все самое лучшее – самую вкусную еду, самую изысканную одежду, самые дорогие вещи. Но, потребляя все самое лучшее, он свихнулся и стал маньяком. И, конечно же, по утрам он делал самую лучшую гимнастику – Приветствие солнцу.
На мое предложение обучить их лучшей зарядке на свете, Паша состроил кислую мину и спросил: Ту самую, какую делал американский маньяк, чтобы окончательно свихнуться?
Что можно на это ответить?
Так и провалилась моя затея с йогами и зарядками для детей.
Последний портной
В конце ноября выпал снег. Мокрый, тяжелый, липкий. За одну ночь он перелистнул страницу «сырая осень» на «снежная зима». Когда снегопад иссяк, на улице подморозило, и наступила настоящая новогодняя погода, – белоснежный вид за окном и убедительные минус три градуса. Чего еще желать?
Дома не сиделось, – я поехала по разным делам с той только целью, чтобы походить по снежному городу. В такие дни даже город бывает прекрасен.
В числе прочего, надо было оплатить счет за свет и воду. Инстанция, называемая ЛЭСК – наш монопольный поставщик электроэнергии. Офис ЛЭСКа соответствует всем современным требованиям присутственных мест – большой зал, электронная очередь, оранжевые диваны, девушки с корпоративными платочками на шее и охранник, – невысокий худенький мужчина лет пятидесяти, светловолосый и доброжелательный, в черной форме с надписью «Охрана». Не зная, чем заняться, он медленно ходит взад-вперед от окна номер один до тумбы выдачи билетов. Сразу видно, что должность не обязывает его быть громилой, просто есть такая штатная единица. Вдруг я узнала в нем того портного, с которым раньше мы работали в соседних мастерских.
Еще год назад Александр Иванович арендовал небольшую комнату под ателье, где вместе с женой и двумя наемными швеями выполнял заказы по пошиву одежды. Помнится, однажды в общем коридоре я стала свидетелем того, как он подгонял пиджак по фигуре округлого кучерявого дяденьки. С булавками в углу рта и сантиметром на плече, Александр Иванович олицетворял образ настоящего портного из детской книжки. Когда я шла по коридору обратно, Александра Ивановича уже не было – он ушел с пиджаком к швейной машинке, а дяденька, переполняемый
– Представляете, это последний мужской портной в городе! Кроме него, некому и костюм пошить!
Я улыбнулась в ответ и кивнула головой в знак уважения.
Прошел год – другой; ателье сначала переехало в меньшую комнату ради экономии, а потом и вовсе перестало существовать.
Мой бывший сосед Александр Иванович устроился работать охранником в тот самый ЛЭСК, а его жена ушла шить праздничное облачение для епархии. Оказалось, что есть еще небольшая ниша, которую еще не занял вездесущий китайский бизнес, готовый обеспечивать одеждой весь мир.
Я сидела на корпоративном диване с талоном в руках и поглядывала на последнего портного нашего города, ставшего охранником оранжевых диванов. Вот он стоит или ходит из угла в угол день за днем, забывая свое умение и теряя навык. По-моему, это трудно – весь день ничего не делать, но за это ему платят зарплату.
Целительница
Баба Тося жила в Горячеводске, южном городке, населенном представителями самых разных национальностей. Кроме русских семей, здесь жили армяне, азербайджанцы и кабардинцы, но ее соседями по двору были цыгане.
У цыганской жизни свой уклад, – они селятся целыми кланами в больших домах, покупают одинаковую одежду всем женщинам своей семьи и готовят еду сразу на весь табор. Мужчины зарабатывают продажей конопли и мака по своим цыганским каналам, торгуют ворованными машинами и часто сидят по тюрьмам. Цыганки с началом лета уезжают продавать поддельный мед, который варят из сахара в течение короткой зимы. Полгода за детьми присматривает одна из родственниц, которую вовремя не выдали замуж, и теперь ей приходится быть мамкой всему подрастающему поколению многочисленной семьи. Детей учат в местной школе, но только до четвертого класса, чтобы они умели считать деньги и расписываться, а остальную науку считают излишней. По поликлиникам цыгане ходить не любят, хотя также болеют, как и все остальные люди.
В роли врача баба Тося оказалась совершенно случайно, поскольку она не имела никаких познаний по этой части, и особого призвания тоже. Ее целительство началось с одного случая, когда шустрый цыганенок Ромка упал с велосипеда, пытаясь перепрыгнуть на нем через канаву, и баба Тося взялась помочь смазать йодом ссадины и синяки, потому что худющей визгливой Каринке, присматривающей за десятком племянников, он не давался. Когда Ромка был полностью обработан, йодовую сетку нанесли на большую шишку за ухом у деда Богдана, а также помазали все болячки у детей, прибежавших посмотреть на лечение.
С тех пор так и повелось. Если соседи нуждались в медицинской помощи, то тяжелая баба Тося, кряхтя, брала свой волшебный пузырек, вату и спички, и со знанием дела шла лечить цыган.
Йодовая сетка помогала от бронхита и вывиха, от непонятной сыпи, шишек и синяков, а от любых ранок – сам Бог велел. Со временем баба Тося обрела статус знахарки, и одно только появление ее внушительной фигуры говорило о том, что помощь пришла, и скоро все наладится.
Сама целительница в лечении своем никогда не сомневалась, потому что была твердо уверена, что люди не болеют такими болезнями, которых нельзя вылечить йодом и добрым словом.