Старосветские убийцы
Шрифт:
— А что странного? Хотел поговорить.
— Сами-то вы, Денис Кондратович, из помещиков?
— Да, — гордо подтвердил Угаров. — У нас с матушкой пара деревенек и мельница…
— Ежели вы с каким холопом поговорить пожелаете, сами его проведываете?
— Человека посылаем…
— То-то и оно.
— Все равно зря вы Митю подозреваете. Он тут ни при чем.
— Нате-ка, почитайте!
Денис выхватил из рук Рухнова вчетверо сложенный листок. Бумага пожелтела от времени, на ощупь показалась влажной, словно хранилась в бане или прачечной.
«Бесценный друг!
Снова пишу и снова не знаю, решусь ли вручить! Зачем пишу? Сам не знаю!
Пытался, и не раз, поговорить начистоту, но вы увиливаете, уклоняетесь от ответа. Почему теперь, когда кузен ухаживает за высушенной селедкой Берг, мы продолжаем скрываться? Раньше помехой нашему счастью была похоть пустого, никчемного человека, за жизнь не прочитавшего и книжки. Помню свой ужас, когда вы, Богиня, которую я полюбил, как только увидел, стали его наложницей. Я не питал надежд, в самых смелых мечтах не мог надеяться, что мои чувства найдут ответ! Что Вы ты разглядишь в нескладном прыщавом юноше влюбленного рыцаря!
Почему все то, что составляет счастье человека, одновременно является и источником его страданий?
Год, умирая ежесекундно от ревности, я пытался мириться с выпавшей участью — любить лучшую из женщин тайком, урывками. Я не спал ночами, ожидая, когда насытится и заснет мерзкий Анакреон, и ты проберешься ко мне в комнату… Мне скоро шестнадцать, и мы сможем пожениться. Ревность князя, которой ты опасалась, теперь не страшна. С Елизаветой Берг дело идет к свадьбе, он сам мне об этом сказал.
Хоть тетя Аня и повторяла тысячу раз: „Носовка достанется тебе, Митя“, и Василия Васильевича заставляла в том клясться, увы, я остался без наследства. Я не держу на кузена зла, главное сокровище в этом мире — ты! Настя! Давай завтра же откроемся и попросим благословения! Я не так уж и беден, моя деревенька нас прокормит!
Твой преданный рыцарь Дмитрий
12 февраля 1829 года»
— Откуда у вас это письмо? — спросил, дочитав, Денис.
— Нашел. Совершенно случайно. Даже не знал, что это письмо, темно было. Сунул за пазуху и забыл, а обнаружил лишь утром, когда к завтраку переодевался. Что скажете?
— Митя «Вертера» начитался, цитатами изъясняется. А Настя та еще штучка: и с князем, и с Митей. Никого не пропускала…
— Вы и сами ей за обедом глазки строили, Денис Кондратович! Я видел…
— Когда вы с ней заговорить не решались?
Михаил Ильич от неожиданного разоблачения покраснел. Он-то надеялся, что его позавчерашних мук никто не заметил.
— Успели
— Успел, — нехотя ответил Рухнов. — Рискнул предложить руку и сердце.
— Простите, — смутился Угаров. — Мои соболезнования…
— Не стоит! — грустно отмахнулся Михаил Ильич. — Настя лишь спросила, богат ли я? Я промямлил, что нет, но надеюсь когда-нибудь разбогатеть…
— А она?
— Рассмеялась. «Вы как мухи на говно слетелись. Разбогатейте, а потом сватайтесь!» И добавила со смешком: «Поторопитесь, Михаил Ильич, Шулявский обещал через пару недель Крезом стать!».
— Думаете, Митя князя из ревности отравил?
— Думаю, Митя попытался разбогатеть первым.
— Постойте, а Маша Растоцкая? Митя же в нее влюблен.
— Маша для отвода глаз. Разве можно Настю сравнить с этой дурочкой? Митя решил отравить князя с молодой женой. Тогда Носовка досталась бы Анне Михайловне, то есть ему.
— А зачем он так долго ждал? Письмо в феврале написано.
— Про закладную забыли? Имение еще выкупить надо. До женитьбы князя сие было невозможно!
— Верно! — покачал головой Денис, и тут же другое возражение пришло ему на ум. — Так у Берг же сын есть, он ее наследник.
— Ага, подданный Франции, учится в Англии. Что такому мальчику может достаться в России, подумайте сами! Да и надо оно ему?
— Подождите, а как Митя в спальню проник? Что, зашел к новобрачным, яд в руке, шаркнул ножкой. «Я на секундочку, цианистый калий подсыплю и уйду!» Так, что ли?
— Я долго над этим размышлял. Вы хорошо тот вечер помните?
— Отлично! Я пью не пьянея, забыли?
— Ах да. Это я, пардон, напился. Ничего не помню, пришлось слуг опрашивать. Вы рыжую Катерину знаете?
— А как же, наш Данила жениться на ней решил.
— Она ходила за едой для князя на кухню, потом зашла в буфетную, взять шампанское. А бутылка оказалась открытой! Катя решила, что пробку вытащил Гришка, поставила бутылку на поднос и отнесла князю.
— А Гришка вынимал пробку?
— Тоже был пьян, не помнит. Да это и не важно! Митя мог открыть ее и кинуть яд.
Угаров с уважением посмотрел на Рухнова.
— Как просто! Странно, что никому не пришло это в голову, все думали, что яд был подсыпан уже в спальне… Шампанское обычно открывают, когда пить собираются.
— Далее! Утром Митя узнаёт о смерти князя, но второй жертвой оказывается не княгиня, а Настя, ради любви к которой он и замыслил убийства, но забыл ее предупредить! Ситуация хуже не бывает. Любимая мертва, кузен тоже, а Носовка переходит к Елизавете Берг.
— А Шулявский?
— Тоже Митя. Кто князя с Настей отравил, тот и поляка пристрелил. Не забывайте про склянку с цианидом!
— А его зачем?
— Ревность! Настя с Шулявским весь вечер заигрывала. Но вернемся к исчезнувшей княгине. Она поехала прокатиться на Султане. Мерина нашли ближе к вечеру на этой аллее. Так?