Старшая школа Йокай 2
Шрифт:
Вокруг нас начал проявляться призрачный отряд. Одетые в юкаты, с зализанными волосами и закатанными рукавами, продавцы еды по указу отца пошли занимать места за прилавками с булочками, медовыми яблоками, онигири, икаяки и прочей снедью, уже дожидавшейся их. Серолицые музыканты, легко узнаваемые по сценическим нарядам, начали карабкаться на ягуру и настраивать инструменты. Барабанщики разбирали молоточки для перкуссии. Танцовщицы в причудливых головных уборах отправились создавать хоровод вокруг сцены.
— Красотень, ну, — отец жестом призвал нас оценить.
Кощейки радостно загалдели. Всё шло по графику, мелочь, а приятно. Музыканты быстро состроились и начали играть — кстати, очень неплохо. Гости, услышав, что фестиваль уже начинается, выглядывали из окон, доводя прически до совершенства. Японский город посреди русской тайги стремительно наводнялся всеми желающими праздновать жителями и гостями царства Кощеева.
— Вот это да, — я не мог сдержать возглас, увидев своих японцев. Девушки не зря выгнали нас, чтобы битых два часа завязывать пояса. Строгое черное кимоно на Томоко было по низу расшито цветами персиков, и шелковые рукава едва ли не подметали траву, по которой она аккуратно ступала в гэта. Уэно обошлась юкатой из синей ткани в огромную хризантему, и ее глазищи сияли как-то по-особенному. Я пригласил кицунэ в пару, Изаму взял под руку Томоко, а недзуми вообще пропал, я даже не успел заметить.
— И куда мы? — невинно поинтересовалась великанша.
— Конечно, гулять, — пояснил я. — Томо-тян, сильно не наедайся, мой тебе бесплатный совет.
Ожидавшая обещанный сюрприз они поверила мне на слово. Уэно станцевала один ряд бон одори, традиционного танца вокруг ягуры, и вернулась к веселью. Оценив зрелищные выступления и отдав должное отличной еде, я отловил пробегавшего мимо Кавагути и решил, что вот теперь пора.
Для нас был подготовлен отдельный павильон. Нечто вроде небольшого додзё не сильно привлекало взгляды.
— Так, сначала я зайду, потом через пару минут вы, хорошо? — я чуть волновался, неизвестно почему. Что поездкой в царство полностью будет доволен Изаму, я не сомневался. Что Кавагути получит что хотел — тоже. Уэно, кажется, достаточно хорошо проводила время и так. А вот что Томоко наша спокойная размеренная жизнь не кажется такой уж привлекательной — я уже понял. Однако же подарки должны быть подарками.
Вынув из кармана неброский конверт из крафтовой бумаги, я сконцентрировался и выдохнул.
— Призыв, — и глубоко поклонился. — Здравствуйте, мастер.
Зашедшие в павильон японцы сначала зажмурились от яркого света. Томоко смотрела в центр додзё огромными глазами.
— Чувак… ты говоришь, что я могу смахнуться с Масутацу Оямой? Самим основателем стиля киокусинкай карате?!
Кажется, сработало. По крайней мере таких глаз у нее я еще не видел.
— Я же обещал тебе сюрприз!
— И ты говоришь, когда я в этом?! — девушка возмущенно указала на строгое черное кимоно.
— А в чем проблема? — не понял я. — Когда тебя смущало выходить полуголой?
— Бака!!! Традиционное кимоно носится без нижнего белья!
— А… — и тут до меня дошло. — Ааа…
Томо в отчаянии схватилась за голову.
— Такой шанс… и ты… а я… ААА! АГРХ! Мужикозавры! Повернитесь!
— Что… — мне в лицо полетел пояс оби и еще какие-то мелкие элементы одежды.
Намек был понят. Мы поспешно отвернулись.
— Стой! У тебя под рубашкой есть майка?!
— Да…
— Сними майку! И ремень дай!
Я подчинился. Раздавались звуки шуршания. Судя по всему, вся традиционная одежда сваливалась на руки Уэно. Девушки что-то бормотали.
— Вот! Готово!
Я рискнул повернуться. Ой-вэй, какой вид…
Ладно уж, белая майка за счет разницы в росте на Томо смотрелась как короткое платье, едва прикрывающее задницу. А ремнем эта бесстыжая девица просто-напросто зафиксировала грудь намертво, чтобы сиськи не мотались во все стороны во время боя.
Мы предусмотрительно отошли на места для зрителей. Великанша прошла к мастеру и глубоко склонилась перед ним:
— Ояма-сенсей! Приношу свои глубочайшие извинения, что в таком виде, но прошу принять мой вызов!
Покидая додзё, мы наткнулись на Кощея Кощеевича, которому тоже было важно, чтобы сюрприз удался. В его подготовке отец принимал непосредственное участие.
— Как всё прошло? — поинтересовался он, заметив, что пояс кимоно на Томоко был явно повязан криво и в спешке. Она висела на руке Изаму, хромая очень характерно, словно…
— О, огромное спасибо! Мы отлично провели время. Я дралась голой за свою честь, и меня отделали как сучку!
Кажется, Томоко сейчас была счастлива.
—…и тогда он говорит мне: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и вот этих всех перечисляет, и от тебя, Кощей ты проклятый, тоже уйду! — батя сделал выразительную паузу. Уэно подавилась блинчиком. Анфиса любезно похлопала ее по спине и протянула стакан с теплым чаем.
— А что дальше-то? — торопила его великанша, которую втащило в рассказ о поимке кайдзю-колобка по самые уши.
— Дальше я призвал одну зверюгу, виткась зовут. Это что-то вроде северного мамонта, но очень большого. Когда он под землей идет, вызывает землетрясения, а когда по поверхности — делает новые русла для рек. Огромная чушка такая, в общем. И с бивнями, хотя здесь они ему как-то не пригодились.
— Дай догадаюсь, — вклинился я. — Вот блин, сказал слон, наступив на Колобка.
— В точности так, — заржал Кощей Кощеевич. — Виткась много весит, но зрение у него дрянное. Поэтому он просто прошелся по Колобку туда-обратно, и тому хватило.
— А что, неужели нельзя было косой по нему разок вдарить? — Кавагути переваривал истории, которые мой батя травил за завтраком, несколько с задержкой.
— Он же из теста, обратно стянется, — пояснил отец. — А убить голема невозможно. Такое под силу только создателю. Не я же это говнище умудрился выпечь на собственной кухне?