Старше
Шрифт:
Я хотел верить, что мы правильно воспитываем Тару.
Я был почти уверен, что так и есть.
Из кухни за углом доносился стук кастрюль и сковородок, пока я шел за Уитни, засунув руки в карманы джинсов.
— Рид, это Галлея. — Она отошла в сторону, открыв моему взору девушку, стоящую у плиты с деревянной ложкой в руке. — Галлея, я хочу, чтобы ты наконец познакомилась с отцом Тары — Ридом.
Я замер на пороге кухни.
Мое сердце остановилось.
Вся кровь отлила от лица.
В голове,
У каждого есть свой момент.
Момент, который испытывает нас, определяет, формирует. Момент, который показывает нам, кем мы являемся на самом деле. То, что у нас внутри, до мозга костей. А не то поверхностное дерьмо, которое мы демонстрируем случайным прохожим, мелькающим на обочине наших жизней, как мимолетные призраки.
Каждого из нас, черт возьми, в жизни ждет такой момент.
И это был мой.
Я оказался не готов.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что девушка, которую я встретил в футболке «Gin Blossoms» с яркой ягодной помадой на губах, повернется, откинет свои медовые волосы за плечо и посмотрит прямо на меня.
Наши глаза встретились.
Мое сердце заколотилось, а кулаки сжались. Я пытался сообразить, что сказать, пока момент не затянулся на слишком долгое время, и Уитни не стала допрашивать меня, почему я бледнею на глазах и каждый мой мускул напряжен.
Я кашлянул.
— Привет.
— Привет. — Галлея слабо улыбнулась и повернулась обратно лицом к плите. Как будто она уже знала, что именно я войду сегодня в парадную дверь, и смирилась с этим поганым поворотом судьбы.
Уитни положила руку на мое плечо.
— Вы двое знаете друг друга?
Я мог бы солгать, мог бы сказать, что нет, мы никогда не встречались, и семнадцатилетняя девушка на ее кухне, которая часто присутствовала в моих мыслях, просто напомнила мне кого-то другого.
Но я знал, что даже самая маленькая белая ложь может отрастить зубы, и в итоге я закопаю себя еще глубже.
Я разжал кулаки и ответил.
— Вообще-то, да. Мы познакомились на вечеринке прошлым летом.
— На вечеринке? Ты всегда ненавидел вечеринки. — В ее шоколадных глазах мелькнуло любопытство, когда она посмотрела на меня. — Мир тесен, судя по всему.
Да.
Чертовски маленький мир.
Я провел рукой по лицу, надеясь стереть с него выражение неверия.
— Это было той июньской ночью, когда ты сказала, что Тара улизнула. Ты волновалась. Ты думала, что она пошла к Джею, и я отправился ее искать.
Она медленно кивнула.
— Да, я помню. В итоге она осталась ночевать у Мариссы.
— Точно. Галлея была там, и мы немного поболтали.
Я перевел взгляд на источник моего смятения, но она продолжала смотреть
Имя Галлеи не упоминалось, а если и так, то я не обратил внимания. Ничто не могло натолкнуть меня на мысль, что она — та самая девушка, которую приютила Уит.
Каковы, черт возьми, были шансы?
Вероятно, такие же, что и у столкновения с ней в супермаркете в канун Рождества — жестокому напоминанию о той сводящей с ума связи, которая возникла, когда я потерял бдительность, в ту ночь, когда ее глаза были мягкими и уязвимыми, а ее полные губы с винным оттенком выглядели так, словно были созданы, чтобы целовать меня.
Черт.
Это был кошмар.
Ей было семнадцать, она по определению была недоступна, а теперь она оказалась временным приемным ребенком моей бывшей и новой лучшей подругой моей дочери.
В прошлой жизни я точно был серийным убийцей.
Никаких сомнений.
Галлея продолжала игнорировать меня, помешивая на плите что-то похожее на соус маринара.
— Ужин почти готов, — сказала она, заправляя за ухо золотистую прядь волос. — Я уже накрыла на стол.
— Спасибо, милая. — Уитни убрала свою руку, а затем повела меня в столовую. Когда мы оказались за пределами слышимости, она посмотрела на меня, ее глаза прищурились от пристального внимания. — Ты вел себя странно. Между вами что-то произошло?
Произошло?
Да, что-то произошло, и мне чертовски повезло, что не переросло в нечто большее.
Но это не случилось только по одной причине — я узнал ее настоящий возраст за мгновение до того, как готов был увезти ее к себе домой и трахнуть.
Я замешкался с поиском ответа, отличного от вышеупомянутой мысли.
— Просто встреча с ней застала меня врасплох. Мы немного поговорили, и я не ожидал, что увижу ее снова.
— Верно. Логично. — Она рассмеялась, словно ее предположение было абсурдным. — Прости. Просто атмосфера стала напряженной, или мне так показалось.
Все было бессмысленно.
Я был в полной заднице.
Несколько секунд спустя на деревянной лестнице послышались шаги Тары, которые изящно прервали этот момент.
— Папа! — крикнула она.
Напряжение мгновенно покинуло меня при звуке ее голоса. Я помахал ей рукой, когда она подбежала к нам в безразмерной футболке, перехваченной на талии лентой для волос, и на моих губах расцвела искренняя улыбка.
— Привет, малышка. Как дела в школе?
— О, ты знаешь, изучаю квадратные уравнения, анатомию лягушачьих кишок и шекспировские оскорбления. То, что мне обязательно пригодится в повседневной жизни после окончания школы. — Затем она скорчила гримасу. — Не называй меня малышкой. Мне уже не пять лет.