Старый Иерусалим и его окрестности. Из записок инока-паломника
Шрифт:
Опишем первые четыре дня пребывания русских поклонников в Иерусалиме, согласно их собственным показаниям.
День первый
Поклонники, о числе и звании коих уже предуведомлена бывает Патриархия заранее яффским вице-консулом, под прикрытием его каваса, провожаются прямо в Патриархию, где и остаются в течение трех первых дней своего пребывания во Святом Граде до размещения по приютам или монастырям.
Прием новоприбывших в архондарике (гостином покое) со стороны греков бывает самый предупредительный и ласковый; их встречают иноки, а иногда сам епитроп патриарший, маститый старец, митрополит Петры Аравийской, преосвященный Мелетий [13] , довольно свободно объясняющийся по-русски, приходит поздравлять богомольцев с приездом. Первое угощение, по местному обычаю, состоит из глико (варенья), запиваемого холодною водой, рюмки раки (виноградной водки) и чашки кофе. А как большею частью поклонники приезжают в Иерусалим после ночлега в Рамле, под вечер, то после упомянутого угощения и необходимого краткого отдыха приглашают их к вечерне в домовую патриаршую церковь Свв. Константина и Елены, при входе в которую раздают по свече белого воска. Заметим, что при выходе свечи эти отбираются обратно, с платою за каждую в пользу церкви двух левов [14] . Церковь Свв. Константина и Елены и теперь еще вполне соответствует описанию оной, сделанному в 1726 году известным пешеходом Барским. «Храм, – говорит он, – того ради во имя Святого Константина есть созданный, понеже бяше ктитор и Велокой церкви и монастырю патриаршему и вся он созда;
13
Он помер в 1868 году. Не надо забывать, что эти записки составлены первоначально в 1859 году.
14
Лев, или пиастр, 5 3/4 коп. серебром, делится на 40 частей, называемых пара или паричка, – монета вроде медной посеребренной шелухи, равная по величине нашей денежке.
15
См. Странствования Василья Григоровича-Барского по Святым местам Востока с 1723 по 1747 г. СПб., 1885. Ч. 1. С. 310
По окончании вечерни ударяют в било и зовут богомольцев на вечернюю трапезу, за общий стол, который состоит из маслин, похлебки и каши из риса, или мелкой манной крупы с оливковым маслом; в промежутке блюд подносят каждому, в плоской металлической чарочке, вино домашнего изделия. Прислуживают сами иноки патриаршей обители: послушники, рясофорные монахи и иподиаконы; ужин начинается и оканчивается краткою молитвою, и после сего все расходятся на покой, в отведенные для сего общий архондарик и отдельные комнаты.
День второй
В 4 часа пополуночи ударяет колокол, призывающий поклонников к утрени в ту же домовую патриаршую церковь, которая бывает в это время прекрасно освещена, и слушают божественную службу до «Бог Господь и явися нам»; когда же начинается чтение кафизм, все вновь прибывшие богомольцы приглашаются в архондарик для умовения ног. Умилительный обряд этот совершается так: мужчин вводят в одну комнату, женщин в другую и приглашают сесть по диванам, стоящим вокруг стен. Один или два из иноков возглашает по-гречески стихиры великого четверга: «Союзом любве связуеми апостоли, владычествующему всеми себе Христу возложше, красны ноги очищаху, благовествующе всем мир» и проч. В это время входят три инока; один держит готовое белое полотенце к отиранию ног; другой, нося сосуд с теплою водой, подставив медный таз под ноги путнику, поливает их водою; третий же, преклоня колена на землю и взяв сперва правую ногу, потирает мылом и омывает согретою водой и, отерши полотенцем, лобызает ее, также и левую, но уже не лобызает оную; потом прыскают на руки розовою водою из узкогорлого сосуда (а женщинам омывают лишь одни руки). Получивший сию христианскую услугу, если он инок, благодарит умывавшего ему ноги поцелуем в плечо или камилавку. Этот умилительный обряд делается в подражание древнему восточному обычаю, повторенному в знак смирения и любви Самим Божественным Учителем нашим над Своими учениками; со стороны совершающих, как хозяев, он выражает любовь к своим гостям-богомольцам и основанную на словах Спасителя апостолу Петру благую мысль, что поклонники принесли в Святую Землю чистое сердце и имеют нужду, после путных трудов, только в омовении ног. После сего обряда поклонники возвращаются снова в церковь дослушивать заутреню, за которой безрасходно следует обедня (обычно начинающаяся после великого славословия).
По выходе из церкви идут прямо в общую трапезу, которая так же, как и ужин, состоит из обычных блюд: маслин, похлебки и рисовой или манной каши с оливковым маслом, причем угощают радушно вином.
Потом все богомольцы приглашаются в патриарший синодик, где обыкновенно в это время заседают: старший патриарший наместник митрополит Мелетий, четыре архиерея и архимандрит, занимающий должность секретаря. Митрополит Мелетий, как умеющий объясняться по-русски, приветствует каждого из входящих, приглашая пожертвовать по своим средствам в пользу бедствующей под игом неверных и обремененной всегдашними долгами Иерусалимской Церкви, и притом записать на поминовение собственное имя и несколько имен ближайших родных, – на поминовение о здравии и за упокой.
Считаем уместным повторить нашим поклонникам добрый совет автора «Вечерних рассказов странника на родине». По этому же самому случаю он говорит: «Здесь каждый поклонник должен пожертвовать как можно более денег, потому что жертвуемая сумма употребляется на содержание храма Воскресения, всех палестинских церквей, братии монастырской и вообще всего православного духовенства, а также и на воспоможение больных и бедных палестинских христиан» [16] . Само собою разумеется, что количество взноса не определяется никакой положительной суммой; но как во всяком деле, и здесь образовался род обычая, на который потому мы и обязаны указать: по этому вкоренившемуся от времени обычаю наименьшим взносом со стороны русских поклонников считается золотой (червонец), причем вносится в помянник два имени; одно о здравии, а другое за упокой. Отсюда само собою становится понятным, что и принимающие пожертвования, в свою очередь привыкши к такому определенному взносу, иногда не оказывают видимого сочувствия к меньшему пожертвованию (если не видят, что оно вынуждено крайнею бедностью); тем более, что некоторые из наших богомольцев, по простоте своей, не заботясь предварительно справиться, как и что принято, и положив свою лепту, например рубль или два, почитают себя вправе, как дома, наговорить сколько придет в голову имен своих близких. Растолковать же каждому отдельно, в чем дело, чужеземцам недостает времени, да и совестно; из этих-то частных случаев и происходят взаимные нарекания, которые слышатся иногда со стороны хозяев и гостей. Вот почему мы сочли не излишним предупредить поклонников в назначаемых для них путеводных записках о укоренившемся обычае взносить в этом случае не менее золотого, с правом записать притом в помянник не более двух имен: оба о здравии или за упокой или одно о здравии, а другое за упокой. При желании записать большее число имен прилично увеличить соразмерно сему и приношение. При меньшей же лепте, которая, впрочем, никогда не отвергается и не пренебрегается, достаточно будет записать лишь одно свое имя или имя того, кого особенно желаешь помянуть на молитве у Святого Гроба, и сим ограничиться. Нельзя не заметить одного обстоятельства, более всего порождающего взаимные недоумения и неудовольствия. Случается, что некоторые из наших поклонников, а чаще поклонниц, из числа так называемых «богомолок» по ремеслу, странствующих в Святой Град на собранные деньги, имеют в числе оных и такие, которые не даны им лично, но поручены для отдачи в пользу Святого Гроба, с просьбою записать на поминовение у оного имена жертвователей. Вместо же отдачи денег по назначению, богомолки по ремеслу затрачивают их, и то не по особой нужде или бедности, на покупку чёток, образков и других освященных вещей, с целью, по возвращении на родину, за эти вещицы снова выпрашивать подаяние на продолжение своего странничества. Это не безызвестно Патриархии и особенно
16
Ширяев С. Г. Вечерние рассказы странника на родине. СПб., 1859. С. 102
Это свидетельство о посещении святых мест утешительно бывает показать по возвращении на родину своим ближним при рассказах о далеком странствовании; вот почему и дорожат им наши богомольцы; а как грамота эта по своему смыслу совершенно тождественна с разрешительной молитвой, по чину церковному влагаемой в руки умерших, то завещают вложить оную себе в руки, «как доброе свидетельство» доброго исповедания на Святых местах нашего искупления. Есть ли тут что-нибудь похожее на папские индульгенции или прощи, предоставляем судить всякому разумно мыслящему читателю. Тут же в синодике письмоводитель выдает и ярлык для поездки на Иордан на Пасхе в общем караване. Ярлык этот по выходе из синодика предъявляется сидящему на площадке за особым столом архимандриту, причем вносится рубль серебром на наем эскорты или конвоя и за право пользоваться от Патриархии палатками во время иорданской поездки.
Часа через три после сего, около вечерни, поклонники идут в храм Воскресения Господня. Чтобы сократить время нетерпеливого для всех ожидания, иноки Патриархии ведут поклонников сначала в церковь Св. мученицы Феклы, примыкающую к Патриархии; при входе в нее также раздаются свечи, отбираемые при выходе обратно, со взносом по два лева в пользу церкви. Здесь богомольцы поклоняются камню от Голгофской скалы, на которой отпечатлелся след стопы Спасителя.
Наконец приводят поклонников на нижнюю площадку храма Святого Гроба, пред Великие врата; при входе в них раздают свечи и с пением приличествующих стихир обводят по Святым местам, находящимся внутри оного, начиная с камня помазания и Святого Гроба, и оканчивая внутренним греческим храмом Воскресения, в котором остаются слушать вечерню. Обход этот совершается по издревле заведенному чину, напечатанному и на славянском языке под заглавием «Сионский песнопевец» [17] . По окончании вечерни с захождением солнца турки запирают врата храма, а новоприбывшие поклонники остаются провести в нем ночь для слушания ранней Литургии на Гробе Господнем.
17
Сионский песнопевец. Константинополь, 1861
Греческие иноки, живущие постоянно в храме на страже Святого Гроба, после вечерни приглашают богомольцев в свою трапезу, находящуюся во втором этаже под одним из приделов, расположенных внутрь храма, позади церкви Воскресения; после трапезы богомольцы приходят в архондарик (у подножия Голгофской скалы), где так же, как накануне в Патриархии, игумен Святого Гроба приглашает их записывать для поминовения о здравии и за упокой имена близких сердцу особ, с пожертвованием посильной лепты, на содержание святогробского братства. Нельзя не сделать практического замечания, что здесь поклонники, преисполненные благоговейных чувств от посещения Святых мест, жертвуют иногда более и охотнее, чем в Патриархии. По укоренившемуся же обыкновению и здесь наименьший взнос считается русский червонец (золотой), причем записывается на поминовение два имени, хотя, впрочем, и принимают, кто что пожалует. В половине двенадцатого часа начинается утреня в храме Воскресения; за ней (после славословия) безрасходно следует Литургия на Гробе Господнем, ибо при разделении часов служения греки старались удержать за собой право служить первыми на оном, что согласно и с правилом нашей Церкви: на одном престоле не совершать двух Литургий, – правилом, при настоящем распределении часов нарушаемом (разумеется, с нашей точки зрения) не нами, а армянами и латинами. За нашей Литургией следует армянская и наконец латинская; самолюбие армян и латин удовлетворяется тем, что входящие утром в храм посетители, при первом отверзении врат его, застают на Святом Гробе латинскую службу!..
День третий
По отверзении врат храма поклонники возвращаются в Патриархию. В этот день прежде обычно разводили поклонников по монастырям, распределяли по кельям, а остальное время употребляли на разбор вещей и устройство своего помещения, причем иноков и одиноких странников помещали преимущественно в Архангельском монастыре, семейных в Георгиевском (больничном), женщин в Феодоровском и Екатерининском, и за все время поклоннического периода (с Фоминой недели) взимали с каждого человека за помещение 60 левов (3 руб. серебром) и сверх того при самом вступлении в монастырь каждый поклонник обязан был пожертвовать в пользу церкви того монастыря 20 левов (1 руб. серебром), с записанием в помянник оной своего имени. Но с учреждением русских временных приютов в Иерусалиме порядок этот изменился; теперь вместо размещения по монастырям, от Патриархии зависящим, поклонникам предоставляется на выбор: помещаться на все время пребывания своего во Святом Граде в русских временных приютах или по-прежнему в греческих монастырях; помещение в приютах дается на весь поклоннический период, то есть от Фоминой недели до Воздвижения и от Воздвижения до Фоминой, бесплатно; если же кто пожелает остаться по окончании одного поклоннического периода еще на некоторое время или на следующий поклоннический период, то платит в пользу приюта 3 руб. серебром. О желании своем занять помещение в русских приютах поклонники заявляют в русском консульстве при явке в оное, которое и распоряжается назначением каждому приличного возмещения. Приюты эти снабжены всем необходимым для временного жительства и неприхотливых нужд русских поклонников.
Четвертый день
С вечера еще приглашают новоприбывших к обедне в Гефсиманию, а после обедни на архондарик, где предлагают обычное угощение, а после записывают в помянник имена описанным выше порядком, причем жертвуют посильную лепту на содержание сего храма. Здесь, так же как и у Святого Гроба, по принятому обыкновению, усердствуют золотой и более. Из Гефсимании провожатые от Патриархии ведут поклонников вокруг стены мимо Гефсиманского сада, близ гробовых памятников Иосафата, Авессалома, Иакова и Захарии, чрез каменный мост, перекинутый на Кедроне, и отсюда поднимаются в гору мимо заключенных ныне златых врат и далее вдоль городских стен – Гнойными, а если они заперты, то Сионскими вратами, направляясь в Георгиевский монастырь, находящийся в Еврейском квартале. Здесь в ожидании обеда, помолясь в церкви, богомольцы могут любоваться с высоты монастырской террасы пленительными видами окрестностей Святого Града: вблизи – долины, или, лучше сказать, ущелья, окружающие Святой Град; далее – Иудейские горы с одной стороны, с другой синева тумана, указывающая на Иордан и Мертвое море, за которыми встают дикие, скалистые горы пустынной Аравии. После сытной трапезы поклонники также записывают свои имена, причем жертвуют в пользу монастырской церкви от 20 левов (1 руб. серебром) и более, по средствам и усердию, и отсюда расходятся по своим монастырям.