Стать человеком
Шрифт:
Глубоко дыша, Эндре начал медленно подниматься по лестнице.
Поужинав, Миклош Лонтаи распрощался со всей компанией и вместе с Жокой спустился в бар. Их не удерживали, напротив, даже обрадовались их уходу: теперь можно было держаться непринужденно, не надо было следить за каждой фразой.
В баре Лонтаи выбрал укромный столик в углу и подвел к нему Жоку. Потом он попросил у подскочившего к ним официанта две рюмки коньяку и две чашечки кофе.
Жока, раскрасневшаяся после ужина, принялась внимательно осматривать зал. «Неужели во всех провинциальных городках люди веселятся подобным образом? — думала она. — Повсюду при таком же мрачном освещении сидят за столиками парочки и мужчины угощают женщин вином и признаются им в любви. Интересно, как будет вести себя Миклош? Он, конечно, не влюблен в меня, просто я ему нравлюсь. А если подполковник начнет вдруг признаваться в любви, это мне, пожалуй, не понравится... Он меня просто разочарует...»
Миклош молчал. Он решил дать девушке осмотреться.
Неожиданно Жока дотронулась до его руки:
— Будьте добры, дайте мне прикурить. А где мы будем ночевать?
— Здесь, в гостинице. Мне удалось достать номер. — Миклош подвинул пепельницу поближе к Жоке.
— А вы где будете спать?
— В номере две кровати. Старый Тубои за сотню форинтов закрыл глаза на то, что мы с вами не супруги. Я всегда здесь останавливаюсь, когда бываю в этих краях.
— И всегда платите сотню, когда ведете с собой женщину?
— Это было со мной лишь однажды, — откровенно признался офицер. — Я не люблю случайных знакомств.
— Это немного успокаивает.
В этот момент оркестр заиграл какой-то современный танец и несколько пар с искаженными лицами задергались в такт музыке, остальные танцующие, тесно прильнув друг к другу, затоптались на месте.
— Не хотите потанцевать? — спросил Миклош и взял Жоку за руку.
— Нет, у меня что-то нет настроения падать в объятия, — отклонила она его предложение, но руки не отняла. — Так как же мы будем спать в одной комнате?
— Давайте сначала выпьем, — уклонился он от ответа, заметив направлявшегося к ним официанта. — Сейчас нужно за что-нибудь выпить. — И Миклош ласково улыбнулся.
— Тогда придумайте какой-нибудь оригинальный тост. — Жока отпила половину рюмки, а затем положила в чашечку с кофе кусочек сахара. — Терпеть не могу, когда говорят банальности.
— Вы всегда такая рассудительная? — поинтересовался Миклош. — За это лучше выпить кофе.
Жока кивнула.
— Как прикажете понимать ваш многозначительный кивок?
— Как ответ на заданный вопрос. Вообще-то я не рассудительная, но и не такая простушка, как может показаться с первого взгляда.
— К чему вы клоните?
— Боюсь, что вы разочаруетесь. Вы достали отдельный номер и теперь, вероятно, надеетесь весело провести вечер...
— Сейчас вы заговорили тоном опытной матроны... Можно подумать, что у вас богатое прошлое.
— Как-никак мне уже двадцать. Однако вы так и не ответили на мой вопрос.
— Как мы будем спать в одной комнате?
Девушка кивнула.
— Не ставьте меня в неудобное положение, Жока, и не заставляйте лгать. Давайте постараемся хорошо отдохнуть, а там видно будет.
— Неужели вы на что-то рассчитываете?
— А зачем об этом говорить?
Оркестр умолк, и танцующие разошлись по своим местам. В баре наступила тишина, нарушаемая лишь приглушенным говором посетителей.
— Если нет других вариантов, придется ночевать в одном номере, но только безо всяких глупостей...
Миклош допил кофе.
— А почему же вы поцеловали меня в машине? — спросил он.
— Захотела, вот и поцеловала. Уж не думаете ли вы, что я и не целовалась до сих пор?
Миклоша немного покоробила прямолинейность Жоки. «Уж не думаете ли вы, что я и не целовалась до сих пор?» — эти слова она произнесла таким обыденным тоном, будто спрашивала, какая сегодня погода.
— Я этого не думаю, — спокойно ответил офицер.
Заметив перемену в настроении Миклоша, Жока взяла его руку и погладила:
— Товарищ подполковник, не надо так расстраиваться. Человек строит планы, мечтает о чем-то, но ведь не все мечты сбываются. Если хотите, я еще раз вас поцелую, однако это еще ничего не значит.
— Вы всегда такая или просто хотите позлить меня?
— Какая? Давайте расплатимся и уйдем отсюда, хорошо?
С испорченным настроением они поднялись в номер. Это был довольно дешевый номер — с двумя кроватями, но без ванной.
Войдя в комнату, Жока остановилась и огляделась:
— Не ахти как шикарно, но, по крайней мере, тепло. — С этими словами она подошла к окну и, отодвинув гардину, посмотрела на засыпанную снегом улицу. — Снег все еще идет. Если погода не изменится, нам, пожалуй, все рождественские праздники суждено тут просидеть. — И, повернувшись к Лонтаи, она добавила: — А что мы будем делать, если ночью начнется проверка? Чего доброго, заберут за безнравственное поведение.
— Не бойтесь, никуда вас не заберут. — Миклош сел на один из стульев. — Пока вы со мной, вам бояться нечего.
— А я и не боюсь.
— И меня не бойтесь. Так на какой кровати вы будете спать?
— Вот на этой. — Жока показала на кровать возле окна. — Проявляйте выдержку, товарищ подполковник! — Жока обошла вокруг стола, приблизилась к Миклошу и взъерошила ему волосы: — Ну, Миклошка, право... Будьте пай-мальчиком, я прошу вас...
Он взял ее за руку и усадил на кровать:
— Перестаньте портить мне прическу, иначе я за себя не отвечаю.
Жока наклонилась к нему и обняла за мускулистую шею. Они поцеловались.