Стать сильнейшим - 2
Шрифт:
«Ну и что? — в высоком, неприятном голосе с металлическими нотками помимо бахвальства слышалась еще и обеспокоенность, легкая, но различимая.— С самого начала было ясно, что его реацу выше нашей раз в семь-восемь, что он нам не противник!»
Тем временем Зараки убрал свое давление реацу, но реацу ярким золотистым сиянием окутывала зазубренный клинок, словно занпакто его противника горел. Кенпачи с оскалом поднял руку, направляя клинок на чудом уцелевшее многоэтажное здание (или противник сознательно его не крушил?) справа от него и с коротким выдохом рубанул. Вспыхнула тонкая золотистая линия, а гигантский кусок бетона и
И этот выпад тоже сложно было назвать ударом, просто противник продемонстрировал как свою силу, так и свой уровень концентрации.
— Теперь ты меня не ранишь, — ухмыльнулся Зараки.— Пока не станешь сильнее прямо сейчас. А если ты не станешь сильнее в этом бою — ты бесполезен в своей слабости.
— Кто может стать настолько сильнее прямо в бою? — Ичиго чувствовал странное умиротворение, словно ему не грозила самая реальная смертельная опасность в его жизни. Полное спокойствие, стремление сражаться, кристальная чистота разума — мозг парня на подсознательном уровне понял, что лишь это светлое вдохновение вкупе с обострившимися до предела инстинктами, разумом и рефлексами могут сейчас спасти его от гибели.
— Если ты из того же теста, что и я — станешь, — пылающие адским пламенем глаза сверкнули жаждой боя.— Начнем же настоящий поединок!
Ичиго не заметил, когда улочки и перекрестки вокруг него превратились в одинаковые с виду руины, усыпанные осколками и кусками бетона и битой черепицей, когда мостовая оказалась изрыта взрывами, ударами и режущими волнами настолько, что нельзя было шагу ступить без риска свернуть шею или провалиться черт знает куда.
— Гетсуга Теншоу! — прокричал временный синигами и ударил что есть силы. Ослепительно яркий бело-голубой серповидный всполох прочертил быстро бледнеющую широкую полосу и столкнулся с зазубренным клинком. Кенпачи широко оскалился, чувствуя заметно выросшую мощь этого удара, а потом атака взорвалась двумя ослепительными потоками энергии, оставившими два глубоких рва по обе стороны от капитана одиннадцатого отряда.
Как только потоки бело-голубого свечения угасли, за спиной Зараки возник временный синигами и опустил на него сияющий изнутри бело-голубым светом тяжелый клинок.
— Гетсуга Теншоу!
На этот раз Зараки не сумел удержать контроль над своим клинком и был вынужден отступить на шаг. Ичиго со всей силы нанес рубящий удар по открывшейся груди и тут же разорвал дистанцию, уходя от широкой, конусовидно расширяющейся полосы желтого свечения, растянувшейся вперед на добрую сотню метров и рассекшей все, что попало в нее. Кенпачи опустил взгляд на свое тело и довольно оскалился при виде глубокой рубленой раны. Клинок его противника не достал даже до ребер, но и такой удар — уже кое-что, особенно в сравнении с предыдущими такими же ударами, оставлявшими лишь небольшие ссадины, царапины и неглубокие порезы.
Куросаки отвел Зангетсу назад, концентрируя всю реацу у основания тяжелого клинка и беря противника на прицел. Бело-голубой шар вспух у рукояти, и Ичиго выкрикнул, одновременно с этим делая колющий выпад:
— Гетсуями Теншоу!
Ослепительно яркий бело-голубой луч ударил так быстро, что Зараки даже не успел среагировать, лишь рефлекторно подставил клинок. Кенпачи впервые за последние пятьдесят лет оказался сбит с ног и пропахал стопами мостовую на протяжении добрых двух
Краем глаза мужчины уловил движение со спины: Ичиго успел сместиться и уже опускал клинок, с которого слетал очередной бело-голубой серп, намереваясь ударить в незащищенную спину.
На этот раз Кенпачи оказался полностью сбит с ног. Мужчина пролетел в воздухе и коснулся ладонью мостовой, позволяя весу и силе удара согнуть руку, после чего резко ее выпрямил, оставляя в каменных плитах еще один кратер диаметром метра два и легко опускаясь на ноги.
«Какого черта? — изумился Куросаки.— Он не мог толком защититься, и все, что сделал мой удар — глубокая рана, даже не достигшая внутренностей? Из какой Преисподней он вылез?»
— Ха-ха-ха… ха-ха… ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — бешено расхохотался капитан одиннадцатого отряда Готей-13.— Да, неплохо, Ичиго! Хорошая попытка, и время ты подгадал верно, когда я не восстановил равновесие и не был готов даже уплотнить реацу… сбил мою концентрацию и равновесие одним ударом и сразу же нанес другой. А ты далеко пойдешь, если выживешь в этой схватке! А теперь я наконец-то прекращаю сдерживаться, и постарайся не сдохнуть сию же секунду…
«Он еще и сдерживался?» — не на шутку психанул временный синигами, в этот роковой для себя миг теряя ту концентрацию, которая еще могла его спасти.
Фигура капитана одиннадцатого отряда взорвалась изнутри широкой, метров десять, колонной янтарно-желтого света, мгновение спустя — и от этой колонны прокатилось настоящее цунами из его реацу, испаряя, разрывая на кусочки все, чего касалось.
Руины, отметившее место их схватки, и прилежащие к ним относительно целые кварталы в одно мгновение превратились в огромную, метров триста радиусом, арену, созданную взрывом реацу, окруженную почти стометровой полосой разрушений. Но самое страшное происходило в небе. Достигнув нужной высоты, колонна янтарно-желтой реацу породила яркую кольцевую вспышку, испарившую все облака едва ли не до горизонта.
Вслед за взрывом реацу ударил порыв шквального ветра, подняв тучи пыли где-то на периферии сражения, а на временного синигами опустилось гигантское, ни с чем не сравнимое давление реацу.
«Ну, ничего себе! — парень почувствовал прилив страха.— Если он делает такое лишь своей реацу, даже без шикая, как же с ним сражаться? Насколько же возросла прочность его защиты? И возможно ли его хоть ранить?»
— Что такое? — лицо Кенпачи помрачнело.— Неужели ты испугался? Так и есть, ты сдрейфил, увидев всю мою силу. Ну, ладно, даже ради тех пары ран, что ты сумел мне оставить, стоило просидеть здесь всю ночь, ожидая тебя.
Мгновение — и Ичиго широко раскрытыми глазами уставился на клинок Зангетсу, срезанный в десятке сантиметров над рукоятью. На краю сознания раздался громкий, пронзительный, полный боли, отчаяния и ярости крик его занпакто. Правая рука беспомощно обвисла плетью, к немалому удивлению спускаясь намного ниже колена, чем обычно. Лишь потом Ичиго осознал, что произошло.
Лишь потом пришла боль, лишь потом все его тело пронзила чудовищная слабость. По животу и ногам хлынул поток крови из глубокой косой рубленой раны от правого плеча и до середины груди. Кровь затопила горло, парень захрипел и рухнул, несколько секунд корчась от невыносимой боли и лишь потом замирая, медленно испуская дух.