Статьи, выступления, письма
Шрифт:
—Будет ли эта революция развиваться в мирном русле или же через мучительные родовые схватки—зависит не от революционеров, это зависит от реакционных сил старого общества, оказывающих сопротивление рождению общества нового, появляющегося из противоречий, присущих старому. В истории революции играют ту же роль, что и присутствующий при появлении новой жизни врач: они не прибегают без необходимости к «скальпелю» и «щипцам», но используют их без колебаний, если это необходимо, чтобы помочь родам. Родам, которые несут угнетённым и эксплуатируемым массам надежду на лучшую жизнь.
—Во многих странах Латинской Америки революция сегодня неизбежна. Это не зависит от воли отдельных лиц. Неизбежность революции определяется ужасающей эксплуатацией, которой подвергаются
На этих положениях мы и станем базироваться при анализе всей проблематики партизанской борьбы в Латинской Америке.
Итак, мы уточнили, что герилья — это метод борьбы для достижения искомой цели. Следовательно, для начала необходимо проанализировать саму цель и посмотреть, нельзя ли здесь, в Латинской Америке, завоевать политическую власть каким-либо иным путём, не прибегая к вооружённой борьбе.
Борьба мирными средствами, осуществляемая в рамках массового движения, может заставить—в особых кризисных ситуациях— правительство отступить и привести к переходу власти в руки народных сил, которые затем установят диктатуру пролетариата. Те
3331 сентябрь 1963 года
оретически это возможно. Вместе с тем анализ сказанного в свете ситуации на нашем континенте приводит к следующим выводам: в Латинской Америке наличествуют объективные условия, которые толкают массы к насильственным действиям против буржуазных и латифундистских правительств. Во многих странах налицо также кризис власти и определённые субъективные предпосылки революции. Ясно, что в странах, в которых существуют все эти условия, не бороться за взятие власти было бы прямым преступлением. Там же, где этого нет, вполне допустимо выдвижение различных вариантов борьбы и решения о предпочтительности того или иного из них— применительно к условиям каждой страны—в ходе теоретической дискуссии. Единственное, чего история не приемлет,—это чтобы теоретики и практики политической борьбы пролетариата ошибались. Никто не вправе требовать присвоения официального звания «авангардной партии», подобно тому, как выдаётся официальный диплом об окончании университета.
Быть авангардной партией—значит стоять во главе рабочего класса в его борьбе за власть, уметь вести его к завоеванию власти, в том числе и по спрямлённым путям. Такова миссия наших революционных партий, и, чтобы избежать ошибок, анализ должен быть глубоким и исчерпывающим.
На сегодняшний день в Латинской Америке сложилась ситуация неустойчивого равновесия между силами олигархических диктатур и давлением народа. Определяя эти диктатуры как олигархические, мы тем самым подчеркиваем реакционный характер альянса буржуазии каждой из стран со «своим» классом, владеющим землей, при большем или меньшем преобладании феодальных структур и методов эксплуатации. Эти диктатуры существуют в определённых рамках «законности», которую они сами же и установили — с тем, чтобы создать оптимальные условия для своего неограниченного классового господства на неопределённое время; но поскольку мы переживаем этап усиливающегося давления народных масс, стучащих в двери буржуазной легальности, она рискует пасть жертвой своих же творцов, стремящихся сдержать напор масс. Но наглые нарушения существовавших — или введённых задним числом —законов способны лишь увеличить давление народных сил. Это приводит олигархические диктатуры к попыткам восстановления традиционных законодательных норм—стем, чтобы изменить конституционный порядок и успешнее гасить борьбу пролетариата, из-
| партизанская борьба как метод
бегая при этом фронтального столкновения. Однако же здесь возникает противоречие. Народ не согласен терпеть старые формы принуждения—и ещё менее готов терпеть новые, используемые диктатурой, и пытается сломать их. Мы никогда не должны забывать о классовом, авторитарном и ограничивающем характере буржуазного государства. Ленин так писал об этом: «Государство есть продукт и проявление непримиримости классовых противоречий. Государство возникает
Иными словами, мы не должны допускать того, чтобы слово «демократия», используемое в апологетической форме для прикрытия диктатуры эксплуататорских классов, потеряло бы свою концептуальную глубину и свелось бы к представлению о нескольких свободах, дарованных гражданину. Борьба за восстановление буржуазной законности, в ходе которой не ставится проблема революционной власти, является всего лишь борьбой за возвращение к диктаторскому же, по существу, порядку, установленному в прошлом господствующими классами; иначе говоря, борьбой за то, чтобы ядро на цепях каторжника стало бы не столь тяжёлым, как сейчас.
В этой ситуации конфликта олигархия нарушает взятые ею на себя обязательства, порывает с видимостью «демократии»—и прямо атакует народ, в то время как в обычных условиях она предпочитает прибегать к надстроечным инструментам, используемым для поддержания угнетения. И вновь встаёт вопрос: что делать? Мы отвечаем: насилие не является привилегией эксплуататоров, эксплуатируемые имеют такое же право на него. Более того, в определённые моменты истории они обязаны прибегнуть к этому праву. Марти сказал: «Преступник и тот, кто разжигает войну, которой можно избежать, и тот, кто уклоняется от войны, ставшей неизбежной».
«Социал-демократия никогда не смотрела и не смотрит на войну с сентиментальной точки зрения,— писал об этом же Ленин. — Бесповоротно осуждая войну как зверский способ решения споров человечества, социал-демократия знает, что войны неизбежны, пока общество делится на классы, пока существует эксплуатация человека человеком. А для уничтожения этой эксплуатации нам не обой-
1) Ленин вТи. ПСС.Т.ЗЗ."М.,Т981ГС7. 335 | сентябрь 1963 года
тись без войны, которую начинают всегда и повсюду сами эксплуатирующие, господствующие и угнетающие классы»". Это было написано в 1905 году; позднее, в статье «Военная программа пролетарской революции», глубочайшим образом проанализировав классовую борьбу, Ленин заявит: «Кто признаёт борьбу классов, тот не может не признавать гражданских войн, которые во всяком классовом обществе представляют естественное, при известных обстоятельствах—неизбежное продолжение, развитие и обострение классовой борьбы. Все великие революции подтверждают это. Отрицать гражданские войны или забывать о них—значило бы впасть в крайний оппортунизм и отречься от социалистической революции»2.
Говоря иначе, мы не должны бояться насилия—насилие является повивальной бабкой нового общества. Но к насилию следует прибегать только в определённые моменты, когда силы, руководящие народом, сочтут обстоятельства наиболее благоприятными для его борьбы.
Каковы же эти обстоятельства? В субъективном плане они зависят от двух дополняющих друг друга и постоянно углубляющихся в ходе борьбы факторов: это—осознание необходимости перемен и уверенность в осуществимости этих революционных перемен. В соединении с объективными условиями, которые почти во всей Латинской Америке более чем благоприятны для развития борьбы, с твёрдостью воли в достижении поставленной цели и с новым соотношением сил на мировой арене эти факторы определяют выбор способа действия.
Как бы далеки ни были от нас социалистические страны, их благоприятное воздействие на борющиеся народы всегда даёт себя чувствовать; и их воспитывающий пример придаёт народам новые силы. В последнюю годовщину дня 26 июля Фидель Кастро говорил: «Долг революционера, особенно сегодня,— суметь осознать, уловить, какие изменения в соотношении сил произошли в мире, и понять, что эти изменения облегчают борьбу народов. И долг революционеров, латиноамериканских революционеров, не в том, чтобы ждать, когда дальнейшее изменение соотношения сил в мире породит чудо социальных революций в Латинской Америке, а напротив, в том, чтобы полностью использовать все те благоприятные возмож-