Статьи
Шрифт:
Градировский: Данность антропотока последних столетий в чем?
Переслегин: В давлении традиционной фазы на индустриальную, которое мы так хорошо знаем по XIX веку (хотя бы в форме оттока населения из деревни в город). Сейчас идет отток из Мировой Деревни в Мировой Город. Это интересно с точки зрения проектности, в частности, левой – но и только. К «гибели Запада» такое изменение вектора антропотока привести не может.
Другой вопрос, что возникший ныне «кризис Запада» (а мы рассматриваем этот кризис как проявление Фазового Барьера) может прийти к катастрофическому разрешению, причем антропоток в форме нового «великого переселения народов» может стать одним из механизмов «постиндустриальной катастрофы».
В
Градировский: Представим на миг, что отечественные политические элиты стали интересоваться не только собой и приватизацией, но и глобальным сообществом. Они призвали Вас для формирования стратегии развития 1/6 части суши. Какие основания глобального политического проектирования в ситуации усиления давления со стороны антропотока (понимаемого, в первую очередь, как ускорение трансформации социо-культурных ядер традиционного мира) Вы им предложите?
Переслегин: Основания глобального политического проектирования совершенно очевидны: идее справедливого (в рамках представлений традиционной фазы развития о справедливости) перераспределения геоэкономической ренты можно противопоставить с некоторыми шансами на успех только идею развития. Причем, сегодня речь может идти исключительно о фазовом развитии, то есть об участии страны в мировом конкурсе постиндустриальных (когнитивных) проектов.
Наличие вектора развития из индустриальной в когнитивную фазу позволит России создать механизм социокультурной переработки традиционного населения, что сразу превратит антропоток из угрозы в ресурс. Задача состоит в необходимости научиться настолько быстро трансформировать собственное социокультурное ядро (в частности, в сторону тензорной идентичности), чтобы трансформации, вызванные антропотоком, рассматривались бы как малозначащие.
Градировский: Или, напротив, рассматривались как значимый конструктивный элемент инновационного процесса? Можно ли и как запустить инновационный процесс с помощью антропотока? Каким образом можно преодолевать инновационное сопротивление традиционного социума, используя эффекты, вызванные планетарным демографическим переходом?
Переслегин: На этот вопрос я ответить не могу. Строго говоря, для меня инновационный процесс порождает собственный вектор антропотока, а не наоборот. Но, конечно, я не ручаюсь, что антропоток не может быть использован для уменьшения инновационного сопротивления.
Антропоток – основа современного «левого» (или антибуржуазного) проекта, и в этом смысле он заведомо уменьшает инновационное сопротивление. Но уж слишком высока цена… Антропоток, конечно же, может «напугать» элиты, но ведь напуганные люди обычно склонны не к инноватике, а к панике…
С тактической точки зрения необходимо объяснить обществу неизбежность антропотока, что следует делать через «демографическую теорему». Затем – принять новый Закон о гражданстве, в котором вводилась бы «рамка» Русского Мира через владение русским языком.
Градировский: Как будет строиться система представительства?
Переслегин: Представительство можно строить по традиционной схеме избирательных округов (например, европейского, восточно-американского, канадского…).
На следующем этапе я выстроил бы два проекта: оборонительный проект «скрепки» российской территории через создание соответствующей системы транспортных коридоров и наступательный проект экспансии русских товаров и русских смыслов через сетевую структуру диаспоры.
Эти этапы я совместил бы с реформой ЖКХ (и т.д.), которую все равно надо делать.
К 2010 году, я надеюсь, появились бы предпосылки к выстраиванию в метрополии
Градировский: А на что это будет похоже?
Переслегин: На колоссальную транснациональную корпорацию, выстроенную по схеме «социального теплового двигателя», перерабатывающего идентичности.
К 2020 году должно будет определиться место российского постиндустриального проекта в системе мировых проектов такого типа, но Клаузевиц учил нас, что бессмысленно выстраивать план операций за генеральное сражение. Генеральное сражение есть точка максимального приложения сил и воль обеих сторон. В этой точке система «война» терпит бифуркацию и ее дальнейшее поведение может определяться не военной логикой, но трансцендентными причинами. Можно сделать максимальной вероятность победы в этом сражении, но гарантировать эту победу нельзя!
Структура системы войны после генерального сражения меняется настолько сильно и непредсказуемо, что возникают новые предпосылки для совершенно нового планирования, старые же планы лишаются всякой разумной основы. Они уходят в абсолютное прошлое системы.
Градировский: Сергей Борисович, коллектив «Русского Архипелага» в процессе реализации проекта «Государство и антропоток» развивал идею о «геокультурном шлейфе». Мы утверждали, что любой постимперский организм оказывается в ситуации необходимого отнесения к собственной геокультурной периферии, сформированной в процессе колонизации и освоенческих программ. Мы сетовали на глупость отечественной элиты, которая не хочет (не в состоянии) замечать и использовать собственные геокультурные инвестиции в отныне чужие (оставленные) территории и народы. Подтверждение нашей позиции мы находили в истории западных держав – Великобритании, Испании и даже маленькой Голландии, не говоря уже о такой стране как Израиль – все они работают со своей геокультурной периферией, то есть с народами, в чем-то культурно родственными бывшей метрополии
Как я понимаю, Вы – развивая идею «социального теплового двигателя» – исходите несколько из других представлений, ведь интенсивность работы такого «двигателя» напрямую зависит от разности потенциалов. То есть чем разительнее культурные различия – тем выше скорость и потенциал выделения социальной энергии, необходимой, в том числе, для успешного фазового перехода.
Переслегин: Отнюдь. Тепловые двигатели могут использовать статическую энергию разности потенциалов пара в нагревателе и холодильники (паровая машина), но и динамическую энергию движения пара, вызванную этой разностью потенциалов (паровая турбина). Я предпочитаю в малых масштабах («двойки», оргдеятельностные игры) работать со статическими системами, а в больших (антропотоки) – с динамическими. Кроме того, есть еще проблема объема «рабочего тела», то есть социосистемы. При демографическом кризисе России для нее «подкачка» рабочего тела из области традиционной фазы жизненно важна. Культурные же различия, разумеется, термодинамически необходимы для ускорения развития. Но почему обязательно внутри Русского Мира, а не между Русским Миром и иными Мирами?
Градировский: Вы в последнее время много занимались футуро-исследованием когнитивной фазы развития. С точки зрения некоторых экспертов по постиндустриализму, в постиндустриальном обществе ценность трудовых ресурсов, поставляемых Третьем миром, уменьшается и даже практически потеряет смысл. Слишком сильный разрыв в капитализации человеческих ресурсов в странах Глобального Севера и Юга. Простой труд никому не нужен. Следовательно, «расколотость» цивилизации на постиндустриальный Север и традиционный Юг уже в ближайшее время окончательно оформиться политическим образом.