Статья Пятая
Шрифт:
– Чейз?
– Мне потребовалось немалое усилие, чтобы сглотнуть. Невероятно, но каким-то образом мое сердце стало биться еще чаще.
Он не ответил.
Внезапно меня захлестнул озноб, и я задрожала. Дубинка показалась неожиданно горячей в моих ледяных руках, и я уронила ее на пол. Прижала колени к груди. Мне стало казаться, что сиденье очень узкое, а мы сидим слишком близко друг к другу.
– М-можно помедленнее? – Все мелькало слишком быстро. И хоть нам нужно было ехать быстро, иначе с нами могли случиться жуткие и страшные вещи, я уже была почти на грани.
Он покачал головой.
Нависшая
* * *
Мы выехали из Красной зоны, и Чейза заставила остановиться его собственная кровь. Только когда я почувствовала, как душно стало в кабине от ее запаха, я вспомнила, что Рик ранил его. Ручеек жидкости, стекающий на сиденье, замедлился (кровь начала сворачиваться), но полностью не остановился. Я бросила быстрый взгляд на рану, но стоило мне увидеть красное, размазанное вокруг дыры в рубашке, мой желудок свело от беспокойства.
Я давно стряхнула камешки с царапин на пальцах, но некоторые старые раны открылись из-за того, что я с силой мяла новые джинсы на бедрах.
В голове вертелся все тот же вопрос: "Что же там произошло?"
Покачивающийся ствол ружья. Отблеск света на серповидном ноже. Папочка позаботится о тебе. Фрагменты до смерти напугавших меня минут настолько ясно стояли у меня перед глазами, словно все это происходило прямо сейчас. А затем схватка.
Я мысленно подвела итог происшедшему, и у меня в груди все сжалось, а тело стало холодным и липким. В какой-то момент схватки границы между хорошим и плохим стерлись, а добро и зло и вовсе поменялись местами.
Нет, не поменялись, напомнила я себе. Чейз только старался защитить нас. Рик и Стэн в любом случае были плохими парнями.
Но я все еще видела отрешенный, яростный взгляд Чейза, когда он прижимал обмякшее тело Рика к стене. И сколько бы я ни говорила себе, что он защищал нас, я не была в этом уверена. В тот момент он забыл обо всем. Превратился в машину.
Я не боялась, что он причинит мне вред; по крайней мере, я так не думала. Старый Чейз никогда бы этого не сделал. Но вот Чейз-солдат...
Я ни за что не хотела присутствовать при совершаемом Чейзом убийстве. Не важно, в какой опасности я окажусь без этого парня. Не важно, что нас соединяло общее прошлое. Даже если часть его все еще оставалась старым Чейзом, большая часть, опасная часть, никогда не отступала.
Когда мы проехали Винчестер - небольшой городок в штате Виргиния, в котором еще жили гражданские, - я решила бежать.
В моем мозгу сложилось что-то вроде плана. В кармане свитера у меня все еще была мелочь с заправочной станции. Я могла бы двинуться по шоссе обратно в Винчестер. Полдень еще не наступил, и у меня оставалась возможность одной успеть на встречу с перевозчиком.
Я очень хорошо разбиралась в людях и могла бы найти кого-нибудь, заслуживающего доверия, чтобы он показал мне дорогу к автовокзалу. Если здесь хоть что-то устроено так, как в родных краях, то по будням автобусы должны были отправляться в полдень. Тогда мне останется только смешаться с толпой, как я это делала в старших классах. Быть, как все. Не выделяться, но и не сторониться других. МН не обратит на меня внимания, если я не буду высовываться и не задержусь тут надолго.
Я возьму себе новое имя, когда буду покупать билет. Если попросят документы, я, как и Чейз на шоссе, скажу, что у меня их забрали во время переписи.
Всю жизнь мы с мамой заботились о себе сами. Я смогу совершить небольшое путешествие в Южную Каролину, разыскивают меня или нет.
Около Винчестера я уже просила Чейза остановиться, чтобы пойти в уборную, но он попросил подождать. Я показала на кровь, стекающую по его руке, но вместо того, чтобы заняться раной, он лишь вытер ее рукавом рубашки.
Мы въехали на территории фермерских угодий. Сначала - сады фруктовых деревьев, обобранных и покрытых серой пылью, утопающих в сорняках; затем - кукурузные поля в таком же неухоженном состоянии. Нас замедляли давно брошенные хозяевами автомобили, прогнившие и черно-красные от ржавчины. Большая их часть была припаркована на обочине, но некоторые заглохли прямо посреди дороги. Продвигаясь по шоссе, Чейз бросал на них внимательные взгляды; я знала: он проверял, не прятались ли в их тенях грабители. У большинства машин были выбиты стекла, а из самих автомобилей давно было вынесено все ценное, но это не означало, что никому не придет в голову поискать в них сокровищ и сейчас.
Здесь царило жуткое, как на кладбище, безмолвие. Пустынное спокойствие, от которого мурашки шли по коже. Это был один из маршрутов эвакуации из Балтимора или из округа Колумбия. Однажды, спустя много лет после первой атаки, его показали с высоты птичьего полета в новостях. Это было в то время, когда репортерам еще разрешалось использовать вертолеты - до того, как гражданскому транспорту запретили подниматься в воздух.
Массовая эвакуация. Тогда улицы были полны машин и отчаявшихся пешеходов, которые в случае затора на дороге из-за автомобильной аварии или перегревшегося двигателя спали на придорожных кроватях в лагерях Красного Креста. Я вспомнила, как в новостях сообщали о драках и жертвах тепловых ударов. О детях, бродящих по округе в поисках родителей.
Некоторые города начали отстраивать заново, но даже восемь лет спустя это шоссе оставалось забытым.
Чейз съехал с асфальта на мягкую почву поля и объехал разломанный обеденный стол. Ростки у самой дороги были потоптаны грабителями и подавлены автомобилями, чьи владельцы не хотели дожидаться своей очереди на эвакуацию. Но чуть глубже в поле плотной стеной росли злаки, которых будет вполне достаточно, чтобы прикрыть мое бегство.
С болезненным стоном Чейз поставил машину на ручник.
Я сгорала от нетерпения. Время пришло.
Сначала он будет сердиться: я помнила об обещании, которое он с неохотой дал моей маме. Надеюсь, он не будет искать меня слишком долго. Рано или поздно он поймет, что я уехала к перевозчику и обрадуется, что эта ноша упала с его плеч. Тогда он сможет жить своей жизнью. Как и раньше. Конечно, его карьера военного закончена, но я не чувствовала себя виноватой из-за этого: прежний Чейз никогда не хотел служить. Прежний Чейз ненавидел МН.
Мы оба вышли из грузовика, каждый через свою дверь. Я двигалась очень осторожно, краем глаза наблюдая, не следит ли он за мной. Здоровой рукой он рывком сдвинул сиденье вперед, что-то бормоча про аптечку первой помощи.