Статья Пятая
Шрифт:
Он медленно покрутил головой.
– Еще слишком рано, чтобы объявлять тебя в розыск. Не думаю, что директор позвонила в Чикаго, чтобы узнать про суд. Мне кажется, это кто-то другой проинформировал ее.
Глава 9
– Что? Кто?
Рэндольф? Неужели он тогда что-то заподозрил?
Мои мысли вернулись к моменту ареста: к светловолосому солдату с зелеными глазами. И тремя следами моих ногтей на его шее.
– Моррис, - предположила я. Тогда мне показалось, что они друзья. "Ты говорил, что будешь хорошо себя вести", - произнес Моррис, когда Чейз защищал меня. Он, очевидно, знал, что в прошлом мы с Чейзом были как-то связаны.
– Ты знаешь его?
– Как я могла забыть его? Он меня арестовал.
– Такер Моррис в...
– Чейз поморщился, словно не мог подобрать правильное слово.
– Он был в моей команде. Он вернулся со мной, после того как... доставил тебя к автобусу.
– Он мельком взглянул на меня и отвернулся, его лицо осунулось.
– Зачем Такеру звонить в исправительный центр?
– спросила я, радуясь, что Чейз, кажется, недолюбливал его так же, как и я.
Странное выражение появилось на его лице. Запредельная боль. Почти пытка. Такер явно сделал что-то очень плохое Чейзу.
Или Чейз сделал что-то по-настоящему плохое Такеру. Что объяснило бы, почему Такер выдал его.
– Это... была одна история.
– Что за история?
– спросила я с подозрением.
Я слышала, как Чейз стучит каблуком по полу. Он очень долго колебался, и я подумала, что он не собирается отвечать мне. Затем он тяжело вздохнул, смирившись с необходимостью рассказать.
– Такер записался добровольцем в Бюро примерно в то же время, когда меня призвали. Мы тренировались в одной группе.
– Он потер глаза тыльной стороной ладони.
– И вы двое поладили?
– сухо подсказала я. Заставлять Чейза что-либо объяснять было все равно, что вырывать зуб.
– Нет, - сказал он.
– У нас было нечто общее, важное для тренировок. Мы почти одной комплекции, поэтому нас ставили в рукопашную и...
– В рукопашный бой?
– Да. Приемы боя. Поначалу казалось, что с ним все нормально, тихий, но хороший. У нас были общие уроки, как в школе. Статут и все его поправки. Переговоры. Правила и процедуры контроля нарушителей порядка.
Я фыркнула, вспомнив, как мама сказала солдатам убираться к черту с нашей собственности.
– У него возникли проблемы...
– Чейз махнул рукой, показывая, что эта часть истории не имела значения.
– После этого он превратился в головную боль. Спорил со всем, что говорили инструкторы. Отказывался выполнять приказы. Даже не смог правильно заполнить форму SV-1.
Я нахмурилась. Мне не хотелось, чтобы Такер бунтовал против МН. Это было то, что я сделала, и я не желала иметь ничего общего с блондинистым зеленоглазым трусом. Я нетерпеливо махнула Чейзу, чтобы он продолжал.
– Не то чтобы у него ничего не получалось. Он намеренно старался все делать неправильно. Он не раз сбегал с базы, его ловили и сажали на гауптвахту. Его понизили в звании. Урезали жалованье. Он был человеком, привыкшим самостоятельно принимать решения и... э-э... у него дома остались некоторые узы, которые он не мог разорвать, - добавил Чейз.
– Нужно посвящать Делу всю свою жизнь?
– Я притворилась безразличной, но с болью вспомнила, что Ребекка говорила мне в реабилитации. "Как удобно для тебя, - с горечью подумала я, - что твои узы оказалось так легко порвать".
– Да, - он немного успокоился.
– Это стандартная процедура - разрушить все прежние отношения. Женщины - это отвлечения, соблазн для плоти и все такое.
– Он неуклюже засмеялся.
У меня во рту стало кисло. Казалось немыслимым, чтобы Чейз последовал такому глупому правилу, но из-за его уступчивости превращение казалось вполне реальным. Мысль о том, что Чейз так быстро изменился после призыва, заставила меня почувствовать, будто я никогда его не знала.
Я начала думать, что, возможно, у меня сложилось неверное представление о Такере. Что вернуть прежнего Чейза - а я на это так надеялась, - также нереально, как мне вернуться домой и закончить школу. Но эти мысли казались мне такими же неправильными, как и то, что Чейз сейчас рассказывал мне.
– И тогда наш командир сделал нас с Такером напарниками. И сказал мне, что я не продвинусь по службе, пока Такер не пройдет аттестацию.
– И это то, что ты хотел?
– выдавила я.
– Продвинуться?
– Я попыталась представить Чейза руководителем МН, отдающим распоряжения, арестовывающим людей за нарушения Статей. Он не мог быть настолько бессердечным, верно?
– Быть хорошим хоть в чем-нибудь.
– Звук его голоса был таким же чужим, как и выражение на его лице, когда он уводил мою маму. Я вздрогнула.
– Он просто так не сдался. Сначала он несколько раз подрался со мной. Затем стал драться со всеми. Он дрался столько, что другие начали специально задирать его, чтобы он вышел из себя. Словно это было забавным.
Я постаралась не заметить волну жалости к Такеру, которую я ощутила.
– Даже офицеры приняли в этом участие. Они устраивали драки с ним сразу после тренировок в спортзале. Слухи расползались. Многие парни приходили сделать ставки. Если они ставили на Такера, они обычно выигрывали. Именно в тот момент наш командир понял, что Такер мог бы стать хорошим офицером.
– Как это?
– спросила я в замешательстве.
– Я думала, его ненавидели.
Чейз пожал плечами.
– Возможно, сначала так и было. Но когда он дрался, в нем начали видеть того солдата, каким он мог бы стать. Жестокого. Непреклонного. Хотя у него все еще было слишком много недостатков.
Чейз откашлялся и нахмурился, и я почувствовала, как меня окатило облегчение от того, что ему, кажется, с трудом давалось говорить об этом. Что-то человеческое в нем еще оставалось.