Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов)
Шрифт:
С замиранием сердца думал Барбер об оставшихся в бумажнике пятнадцати тысячах франков. Впереди долгий, сырой, трудный и весьма дорогостоящий день. Надев шляпу и пальто, он вышел из отеля. Дождь все еще льет... Окликнул такси, назвал шоферу адрес ресторана возле Круглого моста.
Все началось два месяца назад, на трибуне в Отей, перед началом шестого забега. День выдался пасмурный, туманный, и зрителей собралось немного. У Барбера все не очень ладилось, но перед шестым заездом он получил подсказку, при ставках восемь к одной. Поставил пять тысяч (опережение на нос), забрался на самый верх
На трибуне рядом с ним оказался всего один зритель: небольшого роста толстячок, в дорогой на вид бархатной шляпе, в руках бинокль и зонтик -вылитый англичанин. Улыбнувшись, он кивнул соседу. Барбер ответил вежливой улыбкой -- и только в этот момент понял, что неоднократно видел этого человека (или его брата, или еще с полдюжины очень похожих на него людей) в ресторанах, барах, на улице: обычно в компании высоких, длинноногих девиц -манекенщиц либо проституток высшего пошиба.
Толстячок двинулся к нему вдоль сырого бетонного ряда мест, довольно проворно передвигаясь на своих коротких ногах. Лицо ухоженное, с очень распространенными чертами; большие, красивые черные глаза с густыми черными ресницами; на шее яркий галстук. Подобный тип лица Барбер окрестил "экспорт-импорт": одновременно вежливое, циничное, самоуверенное, сексуальное, отчаянное и отважное, оно может принадлежать турку, венгру, греку или тому, кто родился где-нибудь в Ираке, например в каком-то баре. Такое лицо можно увидеть где угодно: в Париже, Риме, Брюсселе, даже в Танжере, причем в самых престижных местах и всегда с выражением деловой озабоченности. Неизменно оно вызывает время от времени повышенный интерес полиции.
– - Добрый день,-- поздоровался он по-английски, приподняв шляпу.-Надеюсь, у вас сегодня счастливый день?
У него акцент, но какой -- точно определить с ходу трудно. Такой свойствен ребенку, перебывавшему во множестве школ повсюду, к которому были приставлены десять нянек десяти национальностей.
– - Так, ничего себе,-- состорожничал на всякий случай Барбер.
– - Какую лошадь вы предпочитаете в этом забеге?
– - Толстячок ткнул острием зонтика на дорогу, где по грязной траве лошади робко трусили к линии старта.
– - Номер три,-- ответил Барбер.
– - "Номер три"?
– - Тот только пожал плечами,-- мол, ему жаль собеседника, но в силу хорошего воспитания он воздерживается и не высказывает своего сожаления вслух.-- Ну а как в наши дни дела в кинобизнесе?
– - Кинобизнес отправился домой месяц назад.
Барбер слегка удивился -- откуда этому человеку все о нем известно. Одна американская компания делала картину о войне, и Барбер в течение четырех месяцев за хорошую плату работал техническим консультантом (надо же, как повезло), надевая на главных действующих лиц парашюты и объясняя режиссеру различие между самолетами "П-47"и "Б-25".
– - Ну а та блондинка -- звезда?
– - не унимался коротышка, отнимая бинокль от глаз.-- С таким изумительным задом?
– - И она уже дома.
Вскинув брови, он покачал головой, выражая сожаление по поводу того, что его новый знакомый, а вместе с ним и весь Париж лишился такого превосходного зада.
– - Что ж,-- продолжал он,--
Лошадь под номером три шла все время впереди, вплоть до заключительного этапа: там ее обогнали другие четыре лошади.
– - В этой стране дистанция на бегах всегда кажется на сто метров длиннее.-- Барбер, когда лошади пересекли финишную прямую, вытащил свои билетики и, разорвав их все, швырнул на влажный бетон.
С удивлением наблюдал он за действиями нового знакомого, тот тоже вытащил свои билетики и разорвал. Тоже поставлены на третий номер, но гораздо больше по размерам, чем у него,-- значит, дороже. Человек с зонтиком выбросил разорванные билеты с абсолютно отсутствующим выражением лица, словно забавляясь,-- словно всю жизнь только и делал, что разрывал утратившие вдруг ценность вещи.
– - Вы останетесь на последний забег?
– - поинтересовался человек с зонтиком, когда стали спускаться между пустыми рядами.
– - Нет, не думаю; этот славный день оказался для меня вполне удачным.
– - Почему бы и не остаться?
– - настаивал толстячок.-- А может, у меня что-то есть для вас...
Барбер задумался, прислушиваясь к шагам четырех ног по бетонке.
– - Кстати, я на машине.-- Тот улыбался.-- Могу подвезти вас, мистер Барбер.
– - Ба-а!
– - удивился Барбер.-- Вам известно мое имя?
– - А как же! Не подождете ли меня в баре? Пойду получу выигрыш за некоторые билеты.
– - А я думал, вы проиграли.-- Барбер подозрительно поглядывал на него.
– - Да, на третий номер.-- Из другого кармана он извлек пачку билетов и плавно помахал ими.-- Всегда ведь есть страховка -- нужно о ней думать. Ладно, увидимся в баре.
– - О'кей.-- Барбер не надеялся выудить у человека с зонтиком какую-то полезную информацию -- просто пусть его подвезут домой.-- Да, между прочим... как ваше имя?
– - Смит. Берт Смит.
В баре Барбер заказал сначала кофе, но потом поменял заказ на бренди: кофе -- это не тот напиток после таких скачек. Сгорбившись над стойкой, он мрачно рассуждал о том, что принадлежит к категории людей, никогда не думающих о страховке. "Смит...-- мысленно повторял он.-- Берт Смит. Как можно больше страховки. Сколько же у него прежде было имен, покуда он не остановил окончательный выбор на этом -- Берт Смит".
Мягкой походкой, на своих коротких ножках вошел, улыбаясь, Смит и, приблизившись, положил легкую руку на его ладонь.
– - Мистер Барбер, пронесся слушок по поводу седьмого заезда. Номер шесть.
– - Никогда не выигрывал на этот номер,-- возразил Барбер.
– - Всего лишь слушок: ставки -- двадцать две к одной.
Барбер с сомнением глядел на Смита -- какая ему здесь выгода?
– - но недолго.
– - Черт подери, что я теряю?
– - ругнулся он, направляясь к кассе.
Поставил пять тысяч на номер шесть и, повинуясь суеверию, нарочно остался во время забега в баре, попивая бренди. Лошадь номер шесть уверенно выиграла, обойдя всех на полкорпуса, и, хотя ставки к этому времени немного снизились, ему выплатили по восемнадцать к одной.