Ставка на выбывание
Шрифт:
— Как познакомились?
— А-а-а, говорит, это ты у нас цветочница. Тебе восемнадцать хоть есть? Это я на всякий случай интересуюсь, чтобы меня за растление несовершеннолетних не привлекли, а то у меня и так проблем по горло. Вам смешно. А я как стояла, так и чуть не упала там. Он так серьезно это сказал… покер-фейс, абсолютно.
— Так он правильно спросил. Тебе ж до сих пор водку без паспорта не продают, — засмеялась Эля.
— Хер с ней, с водкой, главное, чтобы презервативы продавали, — захохотала Инна.
ГЛАВА 2
Разговор
Алла Александрова вошла в квартиру, неся с собой энергичный запах духов и утренней свежести.
— Мама, ты чего так рано, девяти еще нет.
— Когда ж мне тебя еще дома застать? — бегло глянув на себя в большое зеркало, висящее в прихожей, она поправила короткие темные волосы и направилась на кухню. — Это что такое? — тут же воскликнула.
Маша внутренне скривилась. У матери такой звонкий голос, что хотелось попросить ее говорить потише.
— Девчонки приходили. — Тяжело уселась на стул.
— Кошмар какой. — Недовольно смотрела на пустые бутылки из-под вина и пустые коробки из-под пиццы. — Инна с Элей?
— Да.
— И вы это все втроем выпили?
— И выпили втроем, и съели. Мама, не строй из себя моралистку, лучше скажи, что случилось.
Мать вздохнула, чтобы начать интересующий ее разговор, но снова вернулась к той же теме:
— Господи, а как ты за руль сегодня сядешь?
— Успокойся, я выпила ровно два глотка, просто не выспалась. Ты чего так рано?
— Проведать тебя. Хотя и вопросик у меня есть.
— Боже, доставка только после двух, я так поспать хотела. — Потерла глаза. В них как будто песка насыпали, страшно в зеркало на себя смотреть, без капель точно не обойтись.
— Маша, что с руками?
— А что с руками? — Посмотрела на свои руки с аккуратным маникюром и бесцветной эмалью на ногтях.
— У тебя даже ногти не накрашены. Ты совсем себя запустила.
— Какие ногти, я то в земле ковыряюсь, то горшки с цветами таскаю.
— Машенька, ты что! С ума сошла! Некому высаживать? Я тебе сегодня кого-нибудь пришлю.
— Не надо. Мне Миша сейчас помогает. Его достаточно. Мы уже заканчиваем.
— Вообще не понимаю, зачем тебе самой посадками заниматься.
— Потому что это гарантия, что все приживется. У нас очень дорогой посадочный материал.
— В любом случае, Маша, приведи себя в порядок. Вот. — Начала выкладывать что-то на стол из своей объемной сумки. — Масочки. Витамины. Чтобы витамины начала сегодня пить обязательно.
— Мамочка, ну откуда у тебя с утра столько энергии? Боже… — застонала дочь, не особо воодушевившись материнскими советами.
— Ты должна быть всегда на высоте. Всегда. Больная, усталая, убитая… есть у тебя настроение или нет, неважно, ты должна выглядеть на все сто. Это железное правило для любой женщины.
— Да-да, мама, я знаю. Я все помню. Я на высоте. Теперь лишь бы оттуда не свалиться.
— Давай, иди. Прими душ, приведи себя в порядок, а я завтрак приготовлю. Что ты хочешь?
— Боюсь, выбор у меня небольшой, в холодильнике только творог и йогурт.
— Мда-а-а, — вздохнула мать, открыв холодильник. — Молоко есть, давай кашу сварю.
— Не надо, это молоко у меня уже неделю стоит.
— Все иди, — махнула рукой. — Я разберусь.
Получасовой теплый душ привел в чувства, а маска «освежающая утренняя» сняла с лица следы усталости. Пока сушила волосы, подумала: мама права, нужно в ближайшее время сходить к своему мастеру. Ничего особенного с волосами Маша никогда не делала. Не красила и много лет носила одну длину, до середины лопаток, только кончики стригла лесенкой. Сейчас ее каштановые пряди чуть выгорели на солнце и отдавали рыжиной.
— У нас тут заказ появился в Барвихе. Возьмешь?
Мама успела сходить в магазин, поэтому после душа на столе Марию ждал полноценный завтрак.
— Ни за что. Ненавижу Рублевку.
— Там не очень много работы. Я уже съездила на участок, посмотрела.
— Ковалевой отдай, она баба продвинутая, без мыла в любое место залезет, впихнет заказчикам все, что нужно, и все, что не нужно. У нее дочь за границей учится, ей деньги нужны. Я могу кое-что подсказать, но курировать этот проект на Рублевке не буду. Каждый день по три часа в пробках туда и обратно. Не хочу.
— Жалко. А я так надеялась, что именно ты за это возьмешься.
— Нет. Я еще свой не закончила. С Тарасовой до сих пор воюю, — пожаловалась на Бажинского архитектора.
— Что ей опять не так? — нахмурилась мать.
— Идеями фонтанирует. То сад из азалий давай посадим, то для стриженной изгороди требует самшит, а не спирею и кизильник. Я еле отстояла.
Самшит дорогой и холодов не выносит. А азалии сдохнут у него, мы под них почву не готовили, они очень капризные. И по проекту нам не подходят, концепция не та. У нас сад с элементами русской парковой стилистики, если ты помнишь.
— Конечно.
— То в последний момент она решила изменения внести в свой план. Поменяла диваны в гостиной и кресла в столовой с бордовых на молочные.
— И что?
— И нам пришлось менять все красные розы на белые. Потому что окна гостиной и столовой как раз обращены на розарий. Вот так вот.
— Ну да, — посмеялась мать, — ландшафт — это продолжение темы, заданной в архитектуре здания. Мы всегда работали в плотном тандеме с архитекторами, без этого никак.
— Это да, но я надеюсь, Бажин не будет каждый год мебель менять, чтобы мне каждый год не пришлось менять розы в розарии.