Ставшие скверной
Шрифт:
— Ну, я так сразу и не отвечу, всё-таки это не моя специальность, но разве прощение и исцеление душ не самая важная часть веры в Диру?
— Что Диру за богиня? Богиня чего? О чём мы молимся ей?
— О здоровье? О том, чтобы всё было хорошо? Каждый молится о своём. Диру — богиня солнца и света. По крайней мере, так нам рассказывали в университете, — ответил Лем.
— А что думаете вы, радих Карик?
— Нам тоже говорили, что Диру — это богиня-солнце.
— А в чём задача жриц?
— Отпевание? — робко сказал
Иона ободряюще улыбнулась ему.
— Это всё, что я знаю. Жрицы, с которыми я встречался, были очень скрытными и почти не разговаривали с посторонними. Единственным исключением была жрица Лилия в Кирте, но она часто уезжала, и шансов поговорить у нас было мало.
— Мне приятно, что вы интересовались Диру-а.
Лея обвела всех взглядом и сказала:
— Диру действительно богиня света. Но не только. Она хранительница мира и всего цикла жизни. Она оберегает этот мир и следит, чтобы всё шло так, как положено.
— Как? Подождите… — Карик смешался.
На лицах всех, кроме маро и мар, отразилось недоумение.
— Но, Лея, — сказал Карт, — нам всегда говорили, что Диру — Единая Богиня, а Верховная — ставленница её. Её воплощение.
— Говорили ли подобное жрицы?
Карт задумался, как и все остальные.
— А ты знаешь… Нет. Я не помню, чтобы хоть одна со мной говорила об этом.
— Тогда откуда эти знания?
— Наверное, я впервые услышал об этом в школе от учителей, затем в университете. Но почему жрицы ничего не говорят об этом?
— К сожалению, у них никто не спрашивает. Пусть саму Богиню считают воплощением Света, жрицы ассоциируются с болезнью и смертью, отчего мало кто приходит в храм просто чтобы поговорить. Ранее при храмах были школы, но эти времена прошли. А сейчас… Сейчас я думаю, что Нандиру выгодно, чтобы Диру считали Единой. Но Диру в первую очередь хранительница, и оттого я как Верховная жрица Диру должна оберегать жизнь, а не приводить к гибели. И я не знаю ни одной жрицы, которая бы хотела петь Прощальную песнь чаще, чем это необходимо. Я не исключение. В первую очередь я — Верховная, а уже после принцесса империи Нандиру.
Иона ненадолго замолчала, а затем твёрдо сказала:
— Я не стану останавливать «Железную лею», мне не хватит для этого сил, но и не стану её знаменем. Верховная не может вести армию, иначе само её существование бессмысленно. Но, как я и сказала, предполагаю, что может прийти время, когда мне придётся выбирать сторону. Но я отказываюсь его приближать. Вам не казалось странным, что маро и мар, находясь рядом с императором, не убивают его?
— Я задумывался об этом, — сказал Карт, поглаживая бороду. — Если они преданы тебе, то разве не должны были сделать это уже давно? Почему они предпочли увести тебя из дворца, а не устранить угрозу?
— И-Мар — это орден, служащий Диру. Их главной задачей является поддержание равновесия и защита Верховной. Политика
Иона грустно улыбнулась.
— Думаю, что он хотел избавиться от меня где-то через месяц после церемонии. Ему нужно было, чтобы я была Верховной хотя бы некоторое время, — это укрепило бы его власть, и власть тех, кто поддерживает его.
— То есть ты хочешь сказать, что смерть императора ничего не изменила бы? — поинтересовался Карт.
— Да. Те, кто стоят за отцом, приложили бы все силы к тому, чтобы не потерять власть и привилегии. Они знали, что Верховная в качестве правительницы не принесла бы им ничего и привела бы к возвышению жриц. Среди жрецов тоже есть амбициозные люди, — грустно сказала принцесса.
— Но неужели они не понимали, что скверна, про которую ты говорила, приведёт к беспорядкам? Что без Верховной в Нандиру рано или поздно случится восстание?
— Не знаю, но предполагаю, что они и сами не знают о прямой связи скверны с отсутствием Верховной. По крайней мере, я надеюсь на это. Иначе ритуал, что они выполняют, приобретает новый смысл, и он мне очень не нравится.
— Но неужели нет никакого способа свергнуть императора, не приводя к гражданской войне? — неуверенно спросил Карик.
— Возможно, он есть, но я не знаю о его существовании. Сейчас я могу лишь обещать, что постараюсь связаться с отцом, когда закончу, что должна. Большего я обещать не могу.
Через несколько секунд молчания Иона сказала, обращаясь к Карику:
— Вы можете попытаться найти такой способ. Но тогда вам лучше будет вступить в «Железную лею». Подумайте об этом. Возможно, что это именно то, что вам нужно. У вас есть время, чтобы принять решение о том, какой путь вы хотите выбрать.
Карику никогда не приходила даже мысль о подобной перспективе, и предложение принцессы застало его врасплох.
— Если у кого-то ещё остались вопросы — задавайте.
Девушка прислушалась к своим чувствам.
— Анар Рабден, — произнесла она, — вы говорили, что видели меня во дворце.
Мужчина вздрогнул, а его сердце испуганно забилось.
— Мне кажется, что я видела вас, но я не могу узнать вашего лица.
— Анар Рабден под личиной, ты же сама слышала, — нахмурился Лем. — Разве не естественно, что ты не можешь его узнать?
— Я вижу лицо анара за благословлением, но оно знакомо мне лишь смутно. Анар сказал, что видел меня во дворце, значит, и я должна была видеть его до того, как сбежала оттуда.