Ставшие скверной
Шрифт:
— Н-да… — протянул Карт.
— Получается, тебе придётся петь эту Песнь утерянных сил в каждом храме, куда мы попадём? — спросил Лем.
— Возможно.
— Н-да… — снова протянул Карт. — Смотрю я, наше путешествие усложнилось, не успев начаться. Теперь я понимаю, почему старшая жрица говорила об опасности обычных людей. Она имела в виду таких вот жриц. Они ведь не захотят признать, что у них нет никаких сил?
— Не захотят, — согласилась с ним Лея.
— Ну, что же, придётся их усмирять…
В этот момент две жрицы, лежавшие на пледах, очнулись.
— Да пребудет с Вами Свет Диру, Верховная! — пролепетали женщины на ломанном нанди.
— Да осветит Он ваш путь, жрицы. Как вас зовут? — ответила им на рануасском принцесса.
Служительницы удивлённо вздрогнули — они никак не ожидали, что Несущая Свет будет говорить на их языке.
— Анника, Верховная, — ответила молоденькая девушка.
— Ваше имя необычно для Рануа. Вы из Долины Нин?
— Моя мать из Долины, госпожа.
— Ясно, — сказала Лея, а затем обратилась ко второй жрице. — А как зовут вас?
— Лиона, Верховная.
— В честь Илионы Хранительницы?
— Да, госпожа.
— Как давно вы здесь, Лиона?
— Тридцать пять лет.
— И все тридцать пять лет вы не проходили посвящения?
— Посвящения, Верховная?
— Храм давно не имеет сил, не так ли?
— Уже более тридцати лет, Верховная, — ответил бесплотный голос еле слышно.
— Спасибо.
Принцесса встала со скамейки и подошла к женщинам, стоявшим на коленях в большом Круге Света.
— Посмотрите на меня, — приказала она им, и они беспрекословно подчинились. — Видите ли вы жрицу, что стоит рядом со мной?
— Лишь смутно, госпожа, — ответила Анника. — Я не могу рассмотреть черт её лица, но вижу, что рядом с вами кто-то стоит.
— Я вижу её, Верховная, — ответила Лиона.
— Знаете ли вы, как её зовут?
— Мы с ней тёзки. Это она дала мне новое имя. Точнее, разрешила взять его. Когда я пришла в храм, её лицо ещё можно было разглядеть, а голос услышать, но прошло несколько лет — и она стала лишь слабым призраком.
— Боюсь, что это не она стала слабым призраком, а отсутствие сил в храме не позволяло ей являться вам. Я вернула силу в храм, и Лиона сможет с вами общаться.
— Спасибо, Верховная.
— Анника, — обратилась Иона к девушке, — то, что вы не видите лица жрицы, говорит о том, что ваша сила так и не проснулась до конца. Это изменится после посвящения.
Лея посмотрела на жриц и сказала:
— Я не смогу остаться здесь, чтобы обучить вас, но у вас двоих будет прекрасная наставница в лице Лионы. Я вижу, что вас беспокоит, что станет с остальными «жрицами». Скажу сразу же: если они не захотят остаться в храме в качестве простых помощников, то им придётся покинуть его. Жрецом Диру может быть лишь человек, слышащий Её зов, имеющий веру, которая рождает силу. Из всех «жриц» этого храма только вы двое слышали его, поэтому некоторое время вам придётся тяжело, будьте готовы к этому. Никто не сможет вам помогать, а из учителей будет лишь почившая много десятков лет назад жрица, но, к сожалению, иного
Женщины неловко переглянулись.
— Что-то не так? — спросила заметившая это Лея.
После нескольких секунд молчания Анника осторожно сказала:
— Большинство лошадей в конюшне не принадлежат храму, Верховная.
— Что вы имеете в виду?
Молодая жрица окончательно смутилась, за неё продолжила Лиона:
— Старшая жрица Амелия сдала нашу конюшню жителям города.
— Сколько деревень вокруг Нуа?
— Тринадцать, госпожа.
— Совпадает ли это с числом лошадей в конюшне храма?
— Да, Верховная, — прошептала старшая из жриц.
— Сколько из них принадлежат деревенским?
— Две, госпожа, — еле слышно ответила Лиона.
— Где остальные лошади?
Женщины в страхе не могли ответить. Вместо них взяла слово «дир-ан лея».
— Таковых нет, Верховная. Традицию поддерживают лишь две деревни из тринадцати.
— Почему?
— Остальным было не по карману платить храму за содержание животного и за место в конюшне.
— Платить?
Иона поражённо замолчала. Когда смысл сказанного преодолел оцепенение и добрался до мозга, то ей понадобилась вся её сдержанность, всё спокойствие, чтобы не показать, что она в абсолютном шоке. Принцесса аккуратно спросила:
— Как давно это продолжается?
— Уже пятнадцать лет, Верховная, — сказала призрачная жрица.
— Амелия всё это время была старшей жрицей?
— Нет, госпожа, она стала ею в последние пять лет.
— Последняя старшая жрица умерла?
— Да, Верховная.
— Знала ли Амелия, к чему это приводит?
— Не думаю, Верховная. Никто из этих девочек не знает, что такое быть жрецом Диру.
Иона замолчала, осенённая внезапной мыслью. Стараясь не показывать, насколько она обеспокоена, она спросила:
— Как давно прилетала последняя голубка?
— В этом храме не было ни одной голубки уже более года.
Принцесса резко повернулась в сторону Дитя Льда:
— Шии, ты чувствуешь скверну в воде?
— Только с одной стороны, но до остальных деревень может быть далеко.
Тяжёлая грусть поселилась в душе Ионы, и она тихо произнесла:
— Я надеялась, что подобного не случится, но… — девушка постаралась взять себя в руки. — Наша задача усложнилась. Лата, проверь, очнулись ли остальные.
— Слушаюсь.
Жрицы, не замечавшие женщины до этого, вздрогнули.
Мар вернулась через пару минут.
— Ещё нет, Верховная.
— Это хорошо. Охраняй их.
— Слушаюсь.
— Карт, поможешь?
— На тот случай, если кто-то из них чтец?
— Не думаю, что кто-то из них боевой маг, так что в этом смысле Лате они не соперницы. Просто Потоком проще контролировать толпу.
— Понял.
— Спасибо, а я пока поговорю с толпой, — принцесса тяжело вздохнула.