Ставшие скверной
Шрифт:
— Говорила, — успокоил Карт, — Кортик просто забыл.
— Сколько у тебя мар, Лея? — поинтересовался страж.
— Сколько есть — все мои, — отшутилась Иона. — Пока будет только две. Ту, которую приведёт Лата, зовут Альна. Я представлю её вам, когда она прибудет.
— Какие мы скрытные.
— Не ворчи, Кортик, я всё расскажу позже. Просто сейчас у меня нет сил на рассказ об институте маро, — устало проговорила Лея.
— Да я что, я ничего, — тут же пошёл на попятный мужчина и от души рассмеялся.
— Вы мне тоже не рассказали ничего. Я до сих пор не знаю, сколько вам
Кортик захохотал, а Мим усмехнулся.
— Как же можно спрашивать о возрасте таких стариков, как мы, рада Лея!
Принцесса улыбнулась.
— Давайте поговорим в храме.
— В храме ты пойдёшь спать! — заявил Лем. — Ты сама сказала, что устала, так что будешь, как хороший больной, набираться сил.
— Ты прав. Сказала.
Она не собиралась перечить своему врачу.
Дорога до убежища заняла меньше часа. Вход пещеры оказался закрыт с помощью силы Диру, поэтому Ионе всё же пришлось воспользоваться своими способностями. Открыв проход, она тут же заснула на спине Рэна.
Храм действительно оказался небольшим: несколько маленьких келий, трапезная с кухней и основная зала.
Лата помогла маро уложить принцессу на одну из кроватей, которые, как и в подземном храме, сохранились с помощью магии храма нетронутыми и даже были застелены. «Спасибо», — сказала мар невидимым жрицам, и убежала в город, пока остальная группа устраивалась в других спальнях.
После того, как все расположились, то собрались в трапезной, чтобы перекусить и немного поговорить.
— Чем займёмся? — спросил Кортик, не любивший бездействия.
— Пока ничем. Нужные травы собраны и высушены, за едой отправилась Лата, убираться здесь незачем, так что наслаждайся тишиной и спокойствием, пока это возможно, — ответил Карт. — Но если уж тебе так неймётся, то могу предложить книгу на древнем нанди.
— Ну уж, нет, уволь, читать я никогда не любил. Это к Миму.
— Тогда найди себе занятие сам, — усмехнулся чтец.
— Э-э, не, так неинтересно. Я хочу совместного облагораживающего труда!
— Даже и не знаю, что тебе предложить. Совместно этим заниматься я отказываюсь, но рытьё ямы под отхожее место точно облагородит тебя, — усмехнулся Карт.
— Я не хочу стать настолько облагороженным, — пошёл на попятный страж. — А ещё здесь уже есть уборные.
Все рассмеялись.
— Давайте поговорим о том, что нас действительно волнует, — прервал веселье Лем. — О Лее.
Сидевшие за столами понуро замолчали — Верховная заставляла волноваться всех в группе.
— С тех пор как мы вышли из Нуа, она либо спит, либо борется со скверной. Она почти не разговаривает, и даже когда бодрствует, молча смотрит в одну точку. Мне это не нравится. Физическое напряжение и проживание последних мгновений погибших не может пройти незаметно. Она всё больше и больше замыкается в себе, и это очень плохо. Я не знаю, как ей помочь, — грустно сказал врач. — Я делаю всё, чтобы избавить её от последствий для тела, но я бесполезен, когда дело касается души. Я в полной растерянности и, если быть честным, боюсь за неё.
— Я тоже не знаю, что делать,
— Мне кажется, — осторожно начала Ивона, — что мы слишком рано волнуемся. Не только для нас, но и для Верховной это в новинку. Она не очищала скверну ранее, а, значит, и сама ещё не знает, как справляться с навалившимися на неё чувствами. Никто из нас не сможет помочь. Может быть, Шии, но он почти не показывается в последнее время, так что я не уверена, сможем ли мы попросить его о помощи.
— Чем может помочь Шии? — удивлённо глядя на Ивону, спросил Лем.
— После Кирта… — девушка замялась. — После Кирта мне было тяжело. Я не знала, что делать и как быть. У меня не было возможности отдохнуть или пережить ситуацию, а Шии помог мне успокоиться. Поверить в себя. Не знаю, как это у него получилось, но после разговора с ним мне стало намного легче. Возможно, это из-за того, что он так спокоен, а может быть,из-за чего-то другого.
— Хм… Можно попробовать поговорить с ним об этом, когда он в следующий раз появится, — протянул Карт.
— Но что нам делать сейчас?
— Поддерживать её, верить в неё, быть тем якорем, который удерживает её. Это единственное, что нам доступно.
— Аран, права, больше мы пока ничего не можем, — поддержала подругу Ивона.
За столом ненадолго воцарилось молчание, которое нарушил Мим:
— На самом деле есть ещё кое-что, что мы можем сделать для рады Леи. Мы можем останавливать её. Да, она говорит убедительно и ведёт себя, на первый взгляд, разумно, но долгое нахождение рядом со скверной и множество смертей, которые постоянно проходят через неё, влияют на её возможность принимать действительно разумные решения. Раду обуревает желание избавить от страданий души как можно быстрее, поэтому если есть выбор: отдохнуть или очистить скверну, — она выбирает последнее. Потому что даже секунда промедления кажется ей ужасной. Мы должны научиться уговаривать её, что лучше выбрать отдых. Конечно же, мы не сможем убедить её не спешить в деревню или город, в котором ещё живут люди, но мы можем уговорить не стремиться с такой непреклонностью в уже мёртвые. Даже несколько дней мучений в посмертии — это ужасно, но ещё хуже станет, если, когда нужна будет помощь живым, она не сможет спасти их. Кем бы рада Лея ни была, она всё же человек и способна совершать недальновидные поступки, как и все мы.
Сидящие за столом закивали.
— Легче сказать, чем сделать, — проворчал Лем. — Да и она может не прислушаться.
— Наша задача и состоит в том, чтобы убедить её, — отметил Мим.
Карт вздохнул и ответил:
— Сложная задача. Лея ничуть не менее упряма, нежели мы сами. Да и не хочется давить на неё, когда ей и так приходится несладко.
— Мы будем давить на раду не ради нашего собственного удовольствия, а ради того, чтобы с ней всё было в порядке. Точнее, чтобы ей было хоть немного легче, — поправил сам себя Мим.